Глава 4
Непуганая дичь
Адриатика не такая уж и большая, поэтому на следующее утро "Шахин" уже подходила к Анконе. Самому крупному порту Папской области. Купцы здесь сейчас непуганые, поэтому добыча в первые дни обещала быть богатой. Иван, хорошенько подумав ночью, рассудил, что на первых порах можно придерживаться привычной всем пиратской тактики. То есть, заняться обычным грабежом на большой морской дороге. И подозрений меньше, да и хабар тоже лишним не будет. Уж по крайней мере, свежая провизия и вода, да и какая-то наличность, у купцов всегда найдутся. Поэтому, едва рассвело, и вдали показались паруса, "Шахин" сразу же пошла на сближение, подняв предварительно венецианский флаг. Вскоре стало ясно, что приближающийся галиот также идет под венецианским флагом. Иван приказал канонирам и абордажникам спрятаться за фальшбортом, стараясь всеми силами изображать такого же беспечного "купца". Который находится у себя дома, и бояться ему здесь просто некого. Может быть, поэтому венецианцы все и проспали. Причем в буквальном смысле. Когда "Шахин" поравнялась с противником, и оказалась у него на траверзе всего в паре кабельтовых, венецианский флаг на ее гафеле скользнул вниз, и на его место тут же взлетел турецкий, а залп книппелями превратил паруса и такелаж венецианца в груду лохмотьев. Легкая шебека тут же развернулась и бросилась на абордаж. Нападение было настолько неожиданным, что экипаж галиота "Сан Августин" не смог оказать никакого сопротивления. На палубе находились лишь вахтенные, некоторые из которых были ранены обломками рангоута, а остальной экипаж мирно пребывал в объятиях Морфея, и только-только начал осознавать происходящее. Но отряд вооруженных до зубов янычар на палубе тут же охладил пыл наиболее горячих итальянских парней. Согнав на палубу бака немногочисленную команду галиота, командующий абордажниками Давут поинтересовался, - кто капитан? Причем говорил, намеренно коверкая итальянский язык. Так, чтобы его могли понять, но ни в коем случае не заподозрили, что итальянским он владеет достаточно хорошо. Сам же Иван решил не афишировать свою персону, и остался на палубе "Шахин", наблюдая со стороны. Причем по его приказу лица всей команды "Шахин" были закрыты платками. Пленных он собирался сразу же отпустить, поэтому лучше обезопасить себя от возможной случайной встречи на территории противника. В том, что в конечном счете их снова заставят наведаться в тыл противника, как в Алжире и Тунисе, Иван не сомневался. Поэтому лучше принять меры предосторожности заранее.
Между тем, на палубе "Сан Августина" вперед вытолкнули пожилого итальянца, и Давут задавал привычные в таких случаях вопросы. Род и количество груза, порт назначения и прочее. Но напоследок огорошил всех неожиданной новостью.
- Синьоры, сейчас вам дается полчаса, чтобы покинуть корабль. Личные вещи, запас воды и провизии можете взять с собой. Кроме корабельной кассы, грузовых документов и почты. Это Вас касается, синьор капитан. Погода хорошая, берег рядом, доберетесь туда без проблем. И передайте всем своим знакомым. Если при встрече с нами они не окажут сопротивления, то мы никого не тронем и всех отпустим. Нам нужен только корабль. Если же кому-то не дают покоя лавры крестоносцев, и они мечтают пасть в священной борьбе с магометанами, то мы им в этом поможем. После первого же выстрела в нашу сторону пощады никому не будет. Я понятно сказал?
- Да, синьор.
- В таком случае, спускайте шлюпки, и чтобы через тридцать минут вас здесь не было. Не теряйте время, синьоры!
На палубе "Сан Августина" тут же началась суета. Вскоре шлюпки оказались за бортом и команда венецианского галиота, все еще не веря происходящему, что турки их отпускают, дружно рванула к берегу, до которого было всего лишь около трех миль. Янычары, тем временем, уже вовсю хозяйничали на трофее. Перебрался на него и Иван, как только последний из венецианцев покинул палубу. Оставлять даже тех свидетелей, которые слышали его голос, он не хотел. Мало ли, как все дальше сложится...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Правда, янычары хоть и выполнили столь непривычный для них приказ, но сомнения в его целесообразности у них не исчезли. Давут, глядя вслед уходящим шлюпкам, лишь пожал плечами.
- Хасан, и зачем нам все это? Ведь они вскоре на другой корабль наймутся. Так мы их будем ловить до бесконечности.
- Ты не совсем прав, Давут. Наша задача - дезорганизовать грузовые перевозки в северной части Адриатики, а не захватить как можно больше трофеев. Уничтожить все грузовые корабли венецианцев мы не в состоянии, это просто нереально. Но это и не нужно. Если мы вынудим противника отправлять купцов только под хорошей охраной, то уже одним этим снизим интенсивность перевозок. Кроме этого, если венецианцы поймут, что в случае сдачи им ничего не грозит, то они и не будут оказывать сопротивление. Ты думаешь, на купеческих кораблях вся команда мечтает пасть в борьбе с проклятыми турками? Как раз наоборот, там это никому не надо. И если только капитан захочет повоевать, то команда сама объяснит ему, что он неправ. До этого все случаи ожесточенного сопротивления купцов происходили потому, что в случае поражения всем грозило рабство. Мы же повели себя совсем по-другому. Вот увидишь, скоро во всех портовых тавернах Адриатики будут говорить о "сумасшедших турках", которые не берут пленных, и отпускают их после захвата корабля. Этим мы резко снизим боевой пыл подавляющего большинства венецианских "купцов". Ведь там никто за хозяйское добро погибать не хочет. И очень может быть, что при следующих встречах венецианцы будут сдаваться сразу же.
- Что же, разумное зерно в этом есть... Но ведь не все будут такими!
- Конечно, не все. Поэтому тех, кто сделает по нам хоть один выстрел, тоже не будем брать в плен. Разве только для допроса. И это тоже станет очень быстро известно.
- Непривычно как-то... Ладно, попробуем. Может и впрямь венецианские купцы сговорчивее станут... Ну а что с австрияками?
- У австрияков грузовых кораблей пока что мало, и ходят они между Венецией и Триестом. Так что, возле Анконы мы их вряд ли встретим. Но к австриякам у меня доверия нет.
- В каком смысле?
- Черная Борода, командующий австрийским флотом, очень умный человек, умеющий мыслить нестандартно. Поэтому не удивлюсь, если он постарается устроить нам ловушку, узнав о нашей "щадящей" тактике. Так что, с австрияками никакого абордажа. Пусть лучше Бахир своих канониров тренирует в стрельбе по реальным целям.
- А как же трофеи?!
- Давут, мертвым трофеи не нужны. Не забывай, мы сейчас е д и н с т в е н н ы й османский военный корабль в Адриатике. И на нас скоро начнется охота. Австрияков, венецианцев, и вообще всех, кто к ним примкнет в надежде погреть руки на этой войне. Как пытаются поймать лису, повадившуюся воровать кур, также будут ловить и нас. Но лиса достаточно умна и хитра, чтобы не попадать в простые ловушки. Вот и нам предстоит стать такими же...
Дав инструкции янычару, Иван занялся осмотром капитанской каюты. Его предупреждение оказалось действенным - венецианский капитан не рискнул забирать с собой бумаги и корабельную кассу. Может быть, он и запустил в нее руку, но деньги в окованном железом сундучке все же остались. Быстро ссыпав в сумку все найденные монеты, Иван быстро рассортировал бумаги, коих оказалось неожиданно много. В большинстве своем это были грузовые документы и счета на поставку продовольствия и различного снабжения. Но была также увесистая пачка писем, с которыми он решил ознакомиться уже на борту "Шахин" в спокойной обстановке. Вряд ли там будет что-то важное, но... Как говорится, а вдруг? Иногда по второстепенным деталям, случайно упомянутым в письмах, можно узнать много интересного. Матвей Колюжный специально делал упор на внимательную работу с бумагами, какие бы ненужные с виду сведения в них не содержались.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
