— Нет. Спасибо. Не хочу.
— Все равно пойдем. — Она взяла его за руку и потянула за собой. — Славная женщина. Она произвела большое впечатление на твоего отца. Очень большое.
Доминик посмотрел на Люситту.
— Нирольская принцесса? На нашего отца-республиканца? Неужели?
Она покачала головой.
— Ты не должен смеяться над ним. Ты знаешь, что Альберто всегда хотел только всего самого лучшего для Монт-Авеллана. А благодаря твоей принцессе Изабелле внимание всего мира теперь приковано к нашему острову. На что ты и рассчитывал, приглашая ее сюда…
— Тебе это не нравится? — спросил он, уловив что-то неопределенное в ее тоне.
— Какая разница, нравится мне это или нет.
Доминик криво улыбнулся.
— Но это, однако, не помешало тебе сказать Изабелле, что Иоланда не хотела бы, чтобы я занимался строительством на Нироли.
Люситта многозначительно хмыкнула.
— И что?
— Напрасно ты это сказала. Изабелла тут же предложила освободить меня от нашей договоренности.
— Между прочим, это было бы наилучшим решением для тебя. Тебе не следует заниматься с ней общим бизнесом. — Люситта остановилась. — По-моему, она прекрасная женщина и делает важное дело… но ты не должен с ней общаться, Доминик.
— Люси…
— Не надо. — Его мачеха скрестила на груди руки. — Никогда не пытайся обмануть меня. Я же вижу, как ты смотришь на нее, и беспокоюсь за тебя.
Доминик, прищурившись, посмотрел в ясное голубое небо.
— Я больше не женюсь.
— Вот именно это меня больше всего и беспокоит. Иоланда бы не одобрила твой нынешний образ жизни. Она бы не хотела, чтобы ты оставался одиноким. Ни жены. Ни детей. — Видимо, на его лице мелькнула боль, потому что она поспешно добавила: — Я знаю, что не должна была говорить это тебе. Мы все стараемся… но, Доминик, Фелиция останется в твоей памяти до смертного часа, независимо от того, появятся у тебя другие дети или нет. И Иоланда тоже. Любовь не имеет предела. И если у тебя будут другие дети когда-нибудь, ты полюбишь их всем сердцем, но от этого не станешь любить Фелицию меньше. Я хочу видеть тебя счастливым… Что касается принцессы Изабеллы… — Она печально покачала головой. — Нет. Она не подходящая жена для тебя.
Доминик провел рукой по сморщенной коже на своей шее.
— Тебе совсем необязательно было говорить это, — сказал он более резко, чем собирался.
— Подумай о том, что у нее за жизнь. Изабелла Фиерецца живет как золотая рыбка в стеклянном аквариуме. Целый рой фотографов не сопровождает ее сегодня только потому, что никому и в голову не могло прийти, что она окажется здесь. Такая жизнь не для тебя. Ты даже на банкет к своему отцу идешь неохотно, из-за того, что люди начинают глазеть на тебя, а папарацци стараются сфотографировать.
Доминик угрюмо молчал. Люситта права: такая жизнь действительно не для него.
— Я хочу, чтобы ты нашел какую-нибудь милую девушку на Монт-Авеллане. Пусть у тебя будет хороший дом, и хватит зарабатывать деньги, которые тебе особенно и не нужны.
Люситта говорила все по делу. Но она, конечно же, не могла понять, какие чувства он испытывал к Изабелле.
— То, чем занимается сейчас Изабелла, — спокойно начал Доминик, — она делает из-за моего желания претворить в жизнь мечту Иоланды. Вот и все. Нироли — это бизнес. Хороший бизнес. И я буду заниматься им на расстоянии, как всеми другими гостиничными комплексами, которые мы имеем на Средиземноморье. Но… — Его голос дрогнул. — Иоланда любила этот остров. И у меня появилась хорошая возможность сделать что-то для Монт-Авеллана. Может быть, это будет отель. Может быть, ресторан. Пока не знаю. Но я искренне верю, что Иоланда поняла бы меня. Если я смогу осуществить ее мечту, я буду доволен.
Люситта взяла его за руку.
— Просто будь осторожен, Доминик. Хорошо?
Вот я и дома!
Эта мысль пришла в голову Изабелле в ту же минуту, как она увидела «Палаццо Таволара». Странно, ведь она никогда не испытывала подобных чувств к дворцу на Нироли.
Как же она устала! Ее лицо болело от улыбок, а ноги — от высоких каблуков. Лишь только когда высокие ворота закрылись за их машиной, она позволила себе расслабиться и ощутила покой в душе.
Ей становилось все труднее и труднее играть роль нирольской принцессы. Возможно, это было связано с решением Марко отказаться от короны. Как он мог так эгоистично поступить? Неужели не думал, какими последствиями это обернется для нее?
Конечно, свое решение он принял, не думая о ней. Он отказался от трона ради женщины, которую любил. И, по ее мнению, сделал правильный выбор.
Но…
— Устали, Ваше Высочество?
Изабелла повернула голову и взглянула на Томассо.
— Думаю, что не больше, чем ты. — Она улыбнулась. — Зато могу теперь насладиться мороженым.
Машина плавно остановилась у входа, и Изабелла вышла.
— Что делать с цветами, Ваше Высочество?
Изабелла оглянулась и посмотрела на подаренные ей роскошные букеты.
— Ты не знаешь, нет ли тут поблизости какой-нибудь больницы, куда бы можно было это отдать?
— Конечно, есть, мадам.
— Вот и отлично!
Она торопливо пошла к дому, надеясь, что Доминик встретит ее.
Но все было тихо. Миа спустилась по ступенькам ей навстречу. Боль сжала ее сердце. Ее никто не ждал.
Где же Доминик? Ей не терпелось увидеть его.
— Все прошло хорошо, мне кажется, но я с удовольствием скину эти туфли, — сказала она, поставив одну ногу на ступеньку. — Спокойной ночи, Томассо. И спасибо.
— Что, неудобные туфли?
Миа проводила Изабеллу в ее комнату с розовыми стенами и мебелью восемнадцатого века с фиолетовой обивкой.
— Страшно неудобные.
Изабелла сбросила их, вышла на балкон и посмотрела вокруг. Нигде ни огонька. А она так надеялась увидеть Доминика и поговорить с ним.
— У нас есть новость для вас, Ваше Высочество, — произнесла Миа из глубины комнаты. — Синьора Каттаньо приехала на Монт-Авеллан на несколько дней.
Изабелла вернулась в комнату. Бьянка? Здесь?
— Она остановилась у родителей мужа.
— Это просто фантастика. — Это было больше, чем фантастика. Изабелла вытащила шпильки из волос и слегка взбила покрытые лаком кудри. — И Стефано с ней?
— Она не говорила об этом, мадам.
Тогда, скорее всего, нет. Но это и к лучшему. Она слишком редко бывала теперь наедине со своей подругой.
— Утром сразу же свяжусь с ней. Сегодня уже поздно.
Разговаривая, Изабелла то и дело поглядывала на балкон.
— Я бы надела свои белые брюки и… что-нибудь удобное и прохладное. Мне безразлично. Думаю, что почитаю какое-то время на балконе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
