— Я не могу. У меня работа! — почему я не удивлена этим ответом?
— Позвони к Яне и Сергею. — посоветовала я. — Пусть возвращаются.
— Если я не в безопасности, то они будут?
— Просто сделай так, как я говорю и без лишних вопросов, — сидеть за столом мне было скучно, да и энергии много, поэтому я подошла к кухонной плите и подвинула парня, который начинал готовить яичницу.
— Я сам могу, — с лопаткой в руках говорил тот и бросал странные взгляды.
— Я знаю, но ты не знаешь, какую именно яичницу я люблю, — взбивая в миске яйца для блюда, говорила я.
— Да неужели? А ты знаешь, какие я люблю?
— У тебя есть сыр? Желательно брынза, — проигнорировав вопрос, я пошла к холодильнику и начала шарить там. Взяв оливки, два вида сыра и лук, достала доску и начала нарезать.
— На сколько времени надо поехать в Вашингтон? — Владимир смотрел мне под руки и это начинало бесить, а в придачу нож почему-то не слушался.
— Не знаю, — парень тяжело выдохнул, а меня охватывали нервы, потому что я не собиралась оставлять его в Ванкувере, пока сама буду в Вашингтоне. Я ни в чем не уверена и потеряла несколько дней из-за него.
Перевела взгляд от лука на парня — у него был задумчивый вид, а потом он взглянул на меня и со вздохом ответил:
— Хорошо. Но я не буду вызывать Яну и Сергея. Они заслужили побыть вдвоем.
— А на кого тогда оставишь свое детище? — спросила, впихивая в себя кусочек сыра.
— На заместителя. Дай мне два дня, максимум четыре, а тогда поедем.
— Купчинский, два дня — это мой максимум, — я вернулась к делу, потому что была голодная, как черт! — Билеты я закажу сама.
— Скажешь номер счета, я перечислю тебе деньги.
— Я не бедная и могу позволить себе билеты для двоих, — выливая яйца из миски на сковородку, говорила и улыбалась, потому что он даже не спорил о том, что я дала ему только два дня, а в последнее время мы то и делали, что спорили и занимались диким сексом. Но это только последние несколько дней, потому что этот идиот втирал мне все время о том, что нужно, чтобы моя рана хоть чуточку зажила.
Те несколько дней я вообще не появлялась возле него, а просто следила, проверяла разную информацию и составляла планы на будущее в одиночестве.
Я не имела представления, как все будет происходить в Вашингтоне, ведь сейчас затишье, которое мне не нравилось! По опыту знаю, что это не просто так!
— И как тебе моя яичница? Есть можно? — спрашивала у юриста с набитым ртом.
— Вкусная. Хотя я впервые такое ем. Никогда не любил оливки, а здесь они уместны, — от этих слов я едва не подавилась. Сделала глоток кофе, прокашлялась и уточнила:
— Так какого хрена они делают в твоём холодильнике?
— Их Яна любит. У меня был склад из оливок, а не просто одна банка. — улыбнулся он и запихнул в рот еще один кусок моего произведения искусства. — Это остатки, и я рад, что они последние.
— Как там Яна, кстати? У них все хорошо? — мне действительно было интересно как там влюбленные, а особенно девушка. Тогда, на мосту, она была такой убитой, что на нее было противно смотреть.
— У них все в порядке. Сейчас в Риме. Она всегда мечтала посетить Колизей, и мы должны были поехать туда, как только представится возможность, но она так и не наступила.
— Почему Канада? — перескочила я этим вопросом на совсем другую тему.
— То есть? — парень на секунду взглянул на меня и снова запихнул изрядный кусок яичницы в рот.
— Почему ты переехал в Канаду? На Земле тысячи стран и у них гораздо более приятный климат, чем в Ванкувере! — на мои доводы Купчинский только улыбнулся, прожевал, и дал ответ:
— Даже не знаю, — задумался и покручивал вилку в руке. — Я хотел убежать от родителей, стать независимым и хотел это сделать как можно дальше. Отец мне помог, дал стартовый капитал, но я ему вернул все и с хорошими процентами. Он не сует свой нос в мои дела с фирмой, а я в его.
— Но он сунул нос в твою личную жизнь, — пережевав, ткнула я.
— Я чувствовал себя виноватым по отношению к нему и совершил глупость. Вот и все.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сейчас парень говорил о прошлом довольно спокойно: или он притворяется, или отпустил и смирился с ситуацией. Я склонна ко второму мнению.
Яна счастлива, юрист не чувствует себя виноватым перед отцом и не впутывает его в свои дела. У них отношения совсем не такие, как у меня с Робертом. Наши папы — противоположность друг другу.
После завтрака мы разбежались: он на работу, а я на квартиру.
У меня были дела перед отъездом, но незначительные: сдать квартиру, сложить чемоданы, почистить оружие, купить билеты и замести свои следы.
— Ты сегодня не придешь? — спрашивал у меня Купчинский, стоя у панорамного окна в своем кабинете. Я это знаю, потому что была напротив того дома, где его офис и наблюдала в бинокль. Нет, я не подглядывала, а проверяла ситуацию. Никогда не нужно быть уверенным в своей правоте на все сто — еще одна умная реплика моего отца.
— Нет. У меня дела. Если хочешь, можешь подрочить, или с кем-то перепихнуться, — на мои предложения парень улыбнулся и подошел к своему столу, сел на кресло и повернулся спиной ко мне. — Самолет завтра в 20:37. Я буду у тебя в 18:00.
— На сеанс вечернего секса? — я широко улыбнулась на ети слова.
— В точку.
— Хорошо…
— Хорошо…
— Так какие у тебя дела? — услышала я вопрос после затяжной паузы.
— Угнать тачку, убить одного юриста, а после этого сжечь машину и замести следы, — я не видела его лица, но уверена, что он улыбается.
— Будь осторожна, — а вот теперь мне не понравился его тон. Очень и очень не понравился!
— До встречи.
Я просто сбила звонок и даже не дождалась ответа. Не хотела…Не хотела услышать еще одни слова заботы и выпускать его за пределы, которые же сама создала.
Купчинский еще посидел некоторое время в кабинете, а потом пошел прочь. Я ехала позади него на краденом мотоцикле, держась на безопасном расстоянии и одновременно следила: есть ли за юристом хвост… и его не было!
Или я убила киллера того, что нужно, или что-то тут не то!
В квартире свет погас еще час назад, и я надеялась, что он сладко спит, потому что должна была еще кое-что провернуть в его доме.
Выключила электроэнергию и ввела нужный код. Дверь открывалась довольно тихо, а квартирка у него не из малых, поэтому он не должен услышать моего присутствия, а если и поймает, то я смогу с легкостью выкрутиться.
Темнота в коридоре, а в соседней комнате свет только от луны. Засунула руку в рюкзак и достала из него три жучка с видеонаблюдением. Первый разместила сбоку возле картины, которая висела в коридоре, второй — в кухне-студии на телевизоре, так, чтобы его невозможно было заметить, а третий — в углу стеклянной стены, которая стояла в той же самой кухне-студии. Достала планшет и проверила соединение с камерами и их кругозор. Убедившись, что все в порядке, я должна была уйти, но ноги понесли к спальне, в которой я провела несколько ночей.
Он спит и обнимает подушку.
Я немного постояла, разглядывая спящую фигуру и грустно улыбнувшись, пошла прочь. Закрыла за собой дверь и спустилась к мотоциклу.
Чемодан давно сложен, ведь я взяла с собой минимум вещей, билеты заказаны, оружие начищено и лежит на столе передо мной.
Рука потянулась к планшету. В голове крутилась мысль, что я наставила жучков, потому что нужно проверить будет ли кто-то заходить в квартиру, когда его не будет дома — так по сути и было! Но прежде всего я хотела подглядывать за Купчинским, который завтра не должен идти на работу и узнать не привел ли он кого-то в моё отсутствие! А еще интересно: что он будет делать и как вести себя в одиночестве? Вот, что меня интересовало больше всего в данной ситуации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В квартире все было без изменений. Все так тихо, как и тогда, когда я была. Заблокировала планшет, положила его возле оружия и пошла на балкон.
В последнее время я почти не курила и это не похоже на меня, ведь имею определенную зависимость от табака, а еще во время того, когда дым наполняет мои легкие, мне лучше думается и анализируется. Это моё время на размышления, составление планов, стратегий и догадок.
