и интерьер. Я долго приглядывалась к окружающим и тому, смотрят ли на меня. Но нет. Никому и дела до меня не было. Посетители были заняты своими делами, а обслуживающий персонал был очень учтивым и внимательным. И каково же было мое удивление, когда я узнала, что он принадлежит Дамиру.
– А что тебя так удивляет? – Дамир тогда вопросительно на меня посмотрел.
– Не знаю. Мне казалась твоя работа связана с чем-то более властным и жёстким. – после своих слов невольно смутилась.
– Поверь, тут жёсткость порой необходима не меньше, чем где-то ещё.
Наверное, он прав. Ведь владеть рестораном такого уровня по-другому не получилось бы.
Воспоминания о вчерашнем дне резко прервались стуком в дверь. Секундой позже она слегка приоткрылась и из-за неё послышался уверенный голос Дамира.
– Лика, ты готова?
– Да, уже собралась.
Сама собралась, а вот внутренне так и не смогла взять себя в руки. Да и как себя в эти руки возьмёшь, когда они трясутся от мелкой дрожи.
– Тогда поехали. – он придержал дверь, чтоб я смогла беспрепятственно выбраться из комнаты.
В машину, как обычно, помог забраться Дамир. Сегодня он снова сам за рулём. Ехали молча. Я вся в своих мыслях, а он сосредоточен на дороге. Перед выездом позвонила папе и Катюшке. Тоже переживают, но оба уверили, что все будет хорошо. Вот и держалась за их уверенность, как за спасительную соломинку, раз своя уверенность хромает.
В клинике нас снова встречали, как и в тот раз.
Уже в кабинете врач все детально объяснил Дамиру, а тот уже мне. Вроде бы и правда ничего сложного быть не должно.
Пока медицинский персонал готовился, я лежала в ожидании. Крепко сцепила челюсти и не моргая смотрела в одну точку. Мне было страшно. В какой-то момент я была на грани того, чтоб отказаться от этой операции. Но почувствовав лёгкое прикосновение к руке, расслабилась. Моя ладошка утонула в руке Дамира и взяв меня уже более смело, крепко и в то же время нежно, сжал мои пальцы своими. Словно подбадривал меня.
– Лика, все будет хорошо. Просто верь мне. Слышишь?
– Д-да. – киваю не в состоянии выдавить из себя слова.
– Это не очень сложная операция. Я понимаю, что от этого нервничаешь ты все равно не меньше. Но я буду рядом.
– Разве ты не уедешь сейчас? – вскидываю взгляд полный надежды. Здесь у меня нет никого ближе Дамира. Хоть он и сам мне по сути чужой, но конкретно сейчас самый близкий.
– Нет. До конца процедуры, я буду здесь. После неё тоже.
Мой вздох облегчения вызвал у Дамира легкую, еле заметную улыбку. Но она сразу бросилась в глаза. Не такое частое явление, нужно сказать, но ему идёт. Я уже поняла, что он редко позволяет эмоциям вырваться наружу. Но в этом тоже есть какая-то особенная привлекательность. Господи, о чем я сейчас думаю? Совсем на стрессе, видимо, не в себе.
Перед самым началом операции Дамир ещё раз заверил меня, что будет за дверью и никуда не уедет. Глубоко вздохнув заставила себя собраться и окончательно настроилась на позитивный исход.
Не знаю, сколько длилась вся процедура, но вот сейчас я сижу в затемнённых очках и слушаю все, что говорит мне Дамир. Связующее звено между мной и больницей.
– Первые дни зрение будет нестабильным. Не пугайся – это нормально. С косметикой пока надо повременить.
– Ну, это я точно переживу. – не сдержала смешок. Это мелочи по сравнению с тем, какие у меня есть ограничения в глобальном смысле.
– Сильные физические нагрузки тоже пока под запретом. Тебе во всем поможет Евгения или же можешь обращаться ко мне.
– Спасибо, Дамир. – сказала сияя искренней улыбкой.
– Не за что. Рад, что ты повеселела.
Моего лица коснулась его рука аккуратно заправив за ухо, выбившуюся прядь волос. В этот момент, кажется, я даже дышать перестала. Было в этом что-то трепетное. Такое невесомое, но одновременно с тем ощутимое.
– Мне нужно позвонить папе, рассказать, что все сделали и уже едем домой. Он, наверное, извёлся весь. – опомнилась и запаниковала.
– Я уже позвонил ему, не беспокойся. Сейчас просто расслабься, наберёшь ему из дома.
Из дома… Дом далеко. Хотелось бы мне сейчас там оказаться. Но все, что остаётся, это закрыть глаза и мысленно перенестись туда. Тем и довольствуюсь.
После возвращения из клиники лежала на постели в отведённой мне комнате и мечтала о том, что когда пройдёт восстановительный период, я буду много-много читать. Без головной боли от напряжения, а с удовольствием, полностью погружаясь в процесс.
Сейчас я даже не имею возможности написать своему незнакомцу. А так хотелось рассказать ему об операции. Была уверена, что он искренне за меня порадуется. Но ничего не поделаешь, придётся терпеть. Рисковать и напрягать глаза – последнее, чего я хочу. Сами глаза и область вокруг них немного болят. Но меня заверили, что это скоро пройдёт. Поэтому пока единственным моим развлечением будут разговоры с Женей. Правда, не всегда приятные и интересные, но пока так.
Она пришла ко мне ближе к вечеру и начала делать массаж. Все по отлаженной схеме. Уже отлаженный распорядок дня.
– Везёт тебе. Живешь в шикарном доме. Лучшее лечение. Прислуга. Дамир Владимирович ничего для тебя не жалеет. Сказка! – снова она завела эту шарманку. Вот что мне в ней не нравилось, так это ее неприкрытая зависть. Она искренне считала, что деньги могут сделать человека счастливым. А все остальное попросту не важно. И в открытую это озвучивала.
– Так разве в этом счастье? – задала вопрос, не выдержав смолчать в этот раз.
– Легко рассуждать, когда катаешься, как сыр в масле. А для таких, как я деньги далеко не маловажны.
– Не знаю. Я жила в состоятельной семье, а потом всего этого не стало. И чувствовала себя вполне счастливо. А сейчас понимаю на сколько сильно. Все бы отдала за здоровье и ту жизнь, что у меня была, хоть и без больших денег.
– Только в итоге ты в шикарном доме с крутым красавчиком под боком и кучей бабла на лечение. – голос так и сочился недовольством.
– Я всего этого не просила. И будь у меня здоровье, всего этого и не понадобилось бы. Как думаешь, стоили эти богатства моих ног и остального здоровья?
– Ну допустим, на ноги тебя поставят. – сказала так, будто в этом нет ничего особенного. Подумаешь, ноготь сломала. Не беда – отрастет или сходи на коррекцию.
– А детей мне, например, кто родит? Мало того, что будет чудом, если выносить смогу, так
