— Полегчало?
— Ага, спасибо.
Потом он говорит:
— Кстати, у тебя временами реально грязный рот.
— Да. Это происходит только когда я выпью или сильно разозлюсь.
— Я заметил. Знаю, что спрашивал об этом ранее, но все же прошу, скажи, что ты не говоришь подобное при учениках?
— Только по пятницам.
У него вырывается смешок, что по-настоящему шокирует меня.
— Что?
— Я никогда не слышала, как ты смеешься.
— Я постоянно смеюсь.
— Только не в моем присутствии, — возражаю я.
— Ну, мы и не общались насколько близко.
— Что правда то правда. Но все равно. К слову, ты не очень беспечный человек.
Он сжимает губы, что говорит о том, что я попала в цель.
— У нас сейчас не лучшее время для веселья… — Он замолкает, а желваки на его скулах ходят из стороны в сторону.
— Мне жаль.
Его рука лежит на руле. Он сжимает его настолько сильно, что белеют костяшки. Мне не хочется любопытствовать, но возможно, он нуждается в друге.
— Если тебе нужно будет выговориться, я хороший слушатель.
— И что это значит?
От его резкого вопроса я подпрыгиваю на своем сиденье. Подняв руки вверх, быстро заявляю:
— Ничего. Я лишь друг, который хочет помочь.
— Я в порядке, но я оценил предложение. — А затем Бек там громко закрывает рот, будто только что открыли банку с маринованными огурцами. Я откровенно пялюсь на него, пытаясь разгадать его, словно загадку.
— С Инглиш все в порядке?
Мы останавливаемся на светофоре, и Бек переводит на меня взгляд. Его ноздри раздуваются как у дракона.
— С Инглиш все нормально. Не приплетай ее сюда, — цедит он.
— Воу, я лишь стараюсь помочь. Извини.
Несколько минут спустя мы паркуемся на школьной парковке, и если бы не эти чертовы костыли, которые слово цепь вокруг ног, я бы со всей дури помчалась в здание школы.
— Не могу выразить, насколько сильно я благодарна тебе. Ты действительно очень выручил меня. — И это правда. Даже несмотря на то, что был полнейшей задницей.
— Прости, что сорвался на тебя. У меня выдались тяжелые дни.
Перед тем как открыть дверь, я останавливаюсь и спокойно произношу:
— Это довольно очевидно. Как я и сказала до этого, если тебе нужно поговорить, то я к твоим услугам. И я никогда не сплетничаю. — Это чистая правда.
Он слегка кивает и вылезает из машины, чтобы помочь мне.
— Увидимся в пятницу.
— Пятницу? — спрашиваю я, сбитая с толку.
— Вечеринка в школе в честь Хэллоуина, забыла? — напоминает он.
Я хлопаю себя по лбу.
— Ох ты ж блядь. — Затем резко поднимаю голову и с глазами мопса смотрю по сторонам. Быстро сканирую территорию, чтобы убедиться, что меня никто не слышал. — Все чисто.
— Ух, я забыла про костюм. А теперь еще и эти костыли.
— Нарядись в жертву дорожного происшествия.
Мое сварливое «я», произносит:
— Зато точно буду оригинальной.
— Ага. Ты можешь быть мумией, только с костылями.
А это идея.
— Да, правда будет тяжело пользоваться туалетом.
— Да ладно тебе. Ты умная. Как-нибудь выкрутишься.
Мне нужно будет все продумать, а сейчас — школа зовет. Я машу на прощание и направляюсь к дверям.
Когда вхожу в класс, мне улыбается подменявшая меня учительница. Я благодарю ее. Инглиш машет мне и спрашивает, придется ли мне пользоваться костылями до самого Рождества или я смогу отказаться от них раньше.
Стараясь сделать это как можно радостнее, я отвечаю:
— Надеюсь, что нет. Думаю, к тому времени я с ними расстанусь.
— Может быть, ко Дню благодарения? — спрашивает она.
— Да, думаю ко Дню благодарения. — Я натягиваю на лицо улыбку, хотя и не очень радостную.
Потом Инглиш подходит ко мне и протягивает листок.
— Что это?
— Я знаю, что сегодня вы ходили к врачу, и скорее всего, вам делали укол. Я ненавижу уколы, поэтому нарисовала вам рисунок, — выдает она.
Я разворачиваю листок и вижу маленькую девочку, стоящую между мужчиной и женщиной под разноцветной радугой. Мое сердце хочет запеть из-за маленькой девочки, которая стоит передо мной с милой улыбкой на лице.
Сев за свой стол, я протягиваю к ней руки и говорю:
— Такой чудесный рисунок заслуживает объятий. Обнимешь меня? Разочек?
Она оборачивает милые маленькие ручки вокруг моей шеи и крепко обнимает меня.
— Это лучший подарок, который я когда-либо получала после визита к врачу. Спасибо, что позаботилась обо мне.
— Пожалуйста. — Она убегает к своему стулу.
Остальные ученики смотрят на нас с удивлением, поэтому я разворачиваю листок и показываю всем.
— Инглиш боялась, что мне сегодня будут делать укол у врача, поэтому она нарисовала мне картинку.
На меня с ужасом смотрит весь класс.
— Но все в порядке, — быстро успокаиваю я их. — Укол не понадобился.
Мэдисон, девочка у которой не хватает двух передних зубов, выкрикивает:
— А мне постоянно делают два укола. — Она аллергик, поэтому ей обязательно нужно колоть лекарства.
— Мэдисон, почему бы тебе не рассказать об этом нам всем? — Она начинает рассказывать длинную историю своих визитов к врачу и как они калечат ее руки. На середине рассказа, я осознаю, какую ошибку совершила, поэтому решаю поторопить ее. Когда она заканчивает, я молюсь, чтобы ни у одного ребенка никогда не появилась аллергия. Вести ребенка к врачу, все равно что вытащить корову, наполовину завязшую в луже грязи.
Я быстро напоминаю детям, что несмотря на то, что уколы — это болезненная процедура, в итоге нам от них становится лучше. Никто из них на это не клюет. Легко сказать, как говорится. Оставшаяся часть дня проходит чуть легче.
Собирая свои вещи, чтобы отправиться домой, я натыкаюсь на рисунок Инглиш. Трудно отрицать, что мое сердце начинает таять каждый раз, когда я думаю об этом прекрасном ребенке. А потом мои мысли перескакивают к ее отцу. Если честно, не знаю, что и думать о нем. Его предложение насчет починки моей машины оказалось действительно милым, но потом я столкнулась с его решительным, раздражающим нравом, который заставлял скрежетать зубами. Как этот мужчина смог воспитать такого очаровательного ребенка?
Моя машина готова, и Сьюзен предлагает подвезти меня. Слава богу, работа Джо обходится лишь в двести долларов. Мне не придется работать сверхурочно, чтобы заплатить за машину, и здорово снова оказаться за рулем.
Тем же вечером мы с Мишель размышляем над тем, как должен выглядеть мой костюм мумии. Мы замотаем эластичные бинты поверх туалетной бумаги, и я смогу пользоваться туалетом. Надеюсь, за целый день все это не развалится на части.
— Тебе будет нужно только надеть майку и шорты подо все это и захватить на всякий случай еще туалетной бумаги, — подкидывает она мне идею.
— Ну, наверно, да, это сработает.
Мы проверяем наши запасы, и я решаю купить необходимое для костюма в четверг.
— Ты сможешь помочь мне обернуться утром? — спрашиваю я.
Она соглашается, но мы решаем на всякий случай встать пораньше.
В конце концов, я не уверена, что не буду выглядеть, как испорченный кусок туалетной бумаги или как мумия, попавшая в беду. Мы обе смеемся над этими вариантами. Поэтому я покупаю большой запас туалетной бумаги, обычных и эластичных бинтов. Просто на всякий случай.
Выйдя за дверь, я слышу, как Мишель продолжает смеяться. Я до сих пор не уверена, насколько идея с моим костюмом верная.
Глава 17
Бек
— Ты уже спрашивал ее?
— Нет, пап, не спрашивал. И не начинай. Я сходил проветриться, как вы и просили. А нет, небольшая поправочка: вы с мамой не просили, а просто нудели у меня над ухом, пока я наконец не сдался. — Я уже сыт по горло этим разговором и хочу поскорее свалить, чего никак не мог сделать, потому что родители должны посидеть с Инглиш, пока я буду занят на сьемках.
— Да, и посмотри, что произошло. Рядом с тобой теперь прекрасная женщина.
