Ряд важных особенностей этой исторической формы спорта указан в работе А. Гаттмэна «От ритуала к рекорду» [Guttmann, 1978].
Первая указанная в этой работе особенность современного спорта – превращение его в секулярное явление, носящее мирский, светский характер. Спортивные состязания народов, находившихся на ранних стадиях развития, отмечает А. Гаттмэн, как правило, были частью религиозных ритуалов и церемоний. Он приводит множество примеров того, как игры, подобные игре в мяч у майя и ацтеков, или кросс у индейцев-апачей, выполняли функцию ритуального действия, призванного умилостивить богов и обеспечить плодородие.
В принципе таким был и греческий спорт: «Физические состязания в Олимпии или Дельфах в культурном отношении ближе к играм примитивных народов, чем к нашим Олимпийским играм» [Guttmann, 1978: 20]. Древние Олимпийские игры, как и подобные им Пифийские, Истмийские, Немейские, были священным праздником в честь богов. Олимпийские игры посвящались Зевсу, а призы победителям – оливковые ветви из священной храмовой рощи – считались даром главы олимпийских богов. Однако уже в античной Греции, пишет А. Гаттмэн, наблюдается превращение спорта в секулярное явление, сосредоточенное на игре и состязании как таковых. Спорт постепенно становится частью повседневности, а не только средством богопочитания. Еще более явно эта тенденция начинает проявляться в римском обществе, где процветали только утилитарные виды спорта, имеющие целью подготовку воинов, а также гладиаторские спектакли, в которых религиозное содержание отошло на задний план. В этом плане современный спорт ближе к римской модели. Вместе с тем в современном олимпийском движении наблюдается превращение спорта в нечто подобное светской «гражданской религии» (подробнее см. ниже).
Вторая особенность современного спорта, указывает А. Гаттмэн, состоит в установлении по крайней мере теоретического равенства возможностей участия в соревнованиях с учетом в первую очередь спортивных результатов и одинаковых для всех участников условий соревнования, тогда как в обществах прошлого такое участие определялось членством в определенной касте или родственной группе, а не достиженческими критериями: «Быстрота ног и сила рук были для первобытного спорта менее важными, чем принадлежность к определенной группе, поскольку спорт этот часто вовсе и не был соревнованием» [Guttmann, 1978: 26]. Древние греки, хотя и сделали значительные шаги для обеспечения равенства условий спортивных соревнований и выдвижения на передний план критерий достижения, но тем не менее сохраняли строгие запреты на участие в играх женщин, рабов, варваров.
В современном спорте в большей степени институционализирован принцип равенства условий, нежели равного доступа. Иногда наблюдается исключение из участия в спортивных соревнованиях по расовому признаку (так, в США Национальная лига американского футбола не допускала в свои ряды черных спортсменов вплоть до 40-х гг. ХХ в.). В настоящее время неравенство сохраняется внутри команд, где негров реже ставят на наиболее выигрышные и престижные роли и не включают в число менеджеров. Определенное время в современном спорте сохранялись ограничения и на участие в спорте женщин. Так, женские соревнования между колледжами стали практиковаться в США лишь в 50–60-е годы ХХ в.
Существенной особенностью современного спорта А. Гаттмэн считает специализацию ролей. В этом плане уже античный спорт, особенно римский, зашел достаточно далеко. В то же время в Средние века и в начале Нового времени спорт стал менее дифференцированным (идеалом эпохи Возрождения было всестороннее развитие индивида). Что же касается деревенских игр, они почти не знали правил, разделения труда между игроками и даже твердой границы между участниками и зрителями.
Современный cпорт в этом отношении представляет собой резкий контраст. Например, в американском футболе 22 игровые специальности; бейсбол начал с девяти специальностей, но постепенно эволюционирует в сторону все большей дифференциации. Параллельно развивается разветвленная система спортивных специальностей. Специализация и профессионализация современного спорта вытекают из его внутренней логики, из установки на все более высокие достижения.
Еще одна особенность современного спорта, на которую обращает внимание А. Гаттмэн, – рационализация, которая касается прежде всего правил спорта. Она состоит не в увеличении числа правил (их было достаточно много и в ритуальных играх), а в их характере. Правила рациональны в смысле их логического соответствия целям, задачам, используемым средствам спортивного соперничества, а также подвержены согласованным изменениям, а не традиционны и священны. Современную стрельбу из лука отличает от средневековых состязаний охотников изобретение равного для всех участников «животного» – стандартной цели. В результате аналогичного процесса рационализации оседлание живого коня превратилось в упражнения на гимнастическом коне.
Рационализация в современном спорте проявляется и в стандартизации. Для сравнения автор указывает на греков и римлян, которые располагали техническими возможностями для стандартизации беговых дорожек и метательных снарядов, однако не делали этого, в результате чего беговая дорожка в Олимпии составляла 192,27 м, в Дельфах – 177,5 м, в Пергаме – 210 м, а вес дисков варьировался от 3 до 15 фунтов [Guttmann, 1978: 42–43].
Важным аспектом рационализации современного спорта является опора спорта на результаты научных исследований и связанное с этим стремление к все более точным измерениям спортивных достижений (даже в таких видах спорта, как гимнастика, танцы на льду и т. п.).
Это стремление, отмечает А. Гаттмэн, содействует «почти неизбежной тенденции превращать любое спортивное достижение в нечто поддающееся исчислению и измерению» и приводит к невиданному размаху спортивной статистики. На основе этого у спортсменов появляется возможность соревноваться заочно, невзирая на разделяющие их время и расстояние. Греки не знали этой статистической мании, и потому до нас не дошло практически никаких точных сведений об их результатах в беге и метаниях. И это не потому, что у них не было технических средств измерения, а потому, что их культура не была ориентирована на квалификацию. Самое большое, что подсчитывалось, – это число побед того или иного атлета на различных Играх. Сохранились заявления отдельных лиц о том, что они, скажем, впервые одержали семь побед в разных Играх или три раза подряд в одних Играх. Это напоминает нашу статистику, но все, же очень далеко от современного положения дел, когда измеряются даже такие с трудом поддающиеся измерению виды соревнований, как гимнастика и танцы на льду [Guttmann, 1978: 47–48].
Порождением современной одержимости цифрами и стремления к наивысшим достижениям является и понятие рекорда. Само это слово появилось в английском языке в 80-е гг. прошлого столетия. У древних не было понятия рекорда в нашем смысле, хотя отдельные результаты и становились достоянием не столько точного измерения, сколько легенды. Современная система рекордов позволяет спортсменам соревноваться заочно, невзирая на разделяющие их время и расстояние: «С помощью странной абстракции квантифицированного рекорда австралиец может соревноваться с финном, умершим за 10 лет до того, как этот австралиец родился» [Guttmann, 1978: 52].
Заметим, что А. Гаттмэн с некоторой иронией, называя наивным предрассудком, оценивает эту слепую веру в числа, сопоставимость результатов, показанных на соревнованиях, разделенных несколькими годами. Он задает вопрос: «А что станет с рекордами, когда будут достигнуты абсолютные пределы человеческих возможностей? Вернемся ли мы к греческому пониманию спорта как драматического состязания человека с человеком или изобретем новые способы удовлетворения фаустовской жажды все новых небывалых спортивных достижений?» [Guttmann, 1978: 54].
Отмеченные выше особенности современного спорта, пишет А. Гаттмэн, ведут к возникновению сложной бюрократической организации, руководящей спортом, утверждающей правила и рекорды, проводящей соревнования и исследования. Опять-таки Греция и Рим (с его гильдиями спортсменов) создали прообразы современной спортивной бюрократии, начало развития которой приходится на конец XVIII в. Уже в 1959 г. в мире существовали 73 международные организации, крупнейшая из которых – ФИФА насчитывала в своих рядах 126 национальных ассоциаций.
Таким образом, пользуясь понятиями, сформулированными М. Вебером и Т. Парсонсом для описания любых современных институтов, А. Гаттмэн выделяет семь главных отличительных черт современного спорта: секуляризм, равенство возможностей участия в соревновании и условий соревнования, специализация ролей, рационализация, бюрократическая организация, квантификация, установка на рекорды [Guttmann, 1978].
