Сергей Алексеевич с головой ушел в дело всей своей жизни и упустил момент, когда его сын начал пить. Он почти смирился, что Сережа – человек «без хребта», но с пьянством и стремительной деградацией мириться не желал.
Не помогали ни ведущие мировые специалисты, ни дорогостоящие курсы реабилитации. Сережа уничтожал себя сознательно и целенаправленно, отказывался жить в ладу с миром и с самим собой. Наверное поэтому, когда Сергею Алексеевичу сообщили, что его сын в реанимации, ни один мускул не дрогнул на лице отца. Он каждый день ждал, что случится что-то непоправимое. Он так устал от этого ожидания, что сил на нормальные человеческие эмоции не осталось.
Сережа умер, не приходя в сознание. Врачи говорили что-то про острую печеночную недостаточность, про изношенное сердце, но Сергей Алексеевич ничего не слышал. Он прислушивался к звенящей пустоте внутри себя. Что в этой жизни он сделал неправильно? Какой проступок привел его к этой гулкой пустоте, в которой нет места ни горю, ни сожалению, ни боли?..
Сергей Алексеевич похоронил сына и вычеркнул его из памяти и из своего сердца. Во всяком случае, так казалось окружающим. Он работал до изнеможения и требовал стопроцентной отдачи от других. Он стал деспотом, жестоким и беспощадным. Существовать рядом с ним с каждым днем становилось все тяжелее. Если бы не огромные деньги, которые он платил самым преданным своим сотрудникам, очень скоро он остался бы совсем один.
Правды не знал никто. Одиночество – вот единственное, чего боялся Сергей Алексеевич Бердников. Одиночества и, может быть, еще пустоты, которая после смерти сына стала его неизменной спутницей. Он не хотел состариться и умереть в одиночестве и пустоте.
Мысль, что, возможно, не все потеряно, родилась не внезапно. Несколько долгих лет она робко бродила где-то на задворках сознания, пока наконец не оформилась окончательно.
Ведь есть мальчишка. Сергей Алексеевич почти заставил себя забыть об этом ребенке. А что, если он ошибся тогда, много лет лет назад? Что, если у него есть внук? Впервые пустота отступила, уступив место надежде. Через месяц на его рабочем столе лежала папка с досье на Андрея Сергеевича Лиховцева. С фотографии смотрел Сережа. И даже уродливый шрам, пересекавший его левую щеку, не мог скрыть поразительного сходства. В том, что этот хмурый, наголо бритый парнишка со шрамом и девчоночьими ресницами – его внук, не было никаких сомнений. Но вот досье… Его единственный родственник – уголовник. И не просто уголовник, а убийца…
У Сергея Алексеевича была возможность передумать, отказаться от своего решения. Никто не узнает и никто не осудит. В мальчике течет дурная кровь: мать – аферистка и алкоголичка, отец – бесхребетный человек. Что из такого выйдет? Сергей Алексеевич повертел в руках фотографию и снял телефонную трубку.
Его деньги, его влияние вкупе с профессионализмом одного из самых маститых адвокатов страны позволили добиться пересмотра дела. Всплыли факты, не учтенные следствием, появились свидетели, фамилии которых даже не упоминались в протоколах. У Сергея Алексеевича не осталось сомнений, что очень скоро мальчишка окажется на свободе. Вот тогда и начнется самое тяжелое…
Теперь же, заглянув в глаза сидящему напротив парню, он еще раз убедился, что борьба предстоит нелегкая: и с дурной кровью, и с характером, и со звериной сутью. Но самое главное – с собственным отвращением.
У них как-то сразу не заладилось. Возможно, из-за той, самой первой встречи, когда Сергей Алексеевич не смог скрыть брезгливость и разочарование. Наверное, мальчишка почувствовал это звериным своим чутьем и закрылся. Момент для сближения оказался безвозвратно упущен, но Сергей Алексеевич был этому даже рад. Может, отчаянный и свирепый волчонок – это все-таки лучше, чем ласковый, но бесхребетный щенок? Пусть так! Однажды он уже пытался действовать с помощью одних только пряников. Время показало, что это неправильный путь. Теперь он постарается не повторять своих ошибок. Пряники закончились…
* * *
– Как прошла беседа с родственником? – В баре гремела музыка, и Семе приходилось почти кричать, чтобы его услышали.
Андрей безнадежно махнул рукой, уселся напротив.
– Будешь? – Сема сунул ему в руку бутылку холодного пива. – Ну так что?
– Хоть бы что! – Пиво не имело вкуса. Во всяком случае, Андрею так показалось.
– Хотелось бы больше конкретики.
– Если больше конкретики, то я женюсь…
…Разговор со Стариком получился не из приятных. Дела обстояли даже хуже, чем Андрей предполагал, а уж он-то точно не был склонен к беспочвенному оптимизму. На его памяти Старик ни разу не отказывался от принятого решения. И от этого, безумного и почти неосуществимого – во всяком случае, еще пару дней назад Андрею так казалось, – тоже не откажется.
Старик решил, что Андрею пора остепениться. И лучшими в мире кандалами ему виделась семья. Чтобы жена и выводок детей! Не у него, а у Андрея. Семья, знаете ли, дисциплинирует, а дети спасают от глупостей и безумств. И вообще, время идет, Старик не молодеет и мечтает увидеть правнука, продолжателя рода. Можно подумать, Андрей – не продолжатель, а так, промежуточное звено.
Как водится, Андрей пожелание Старика проигнорировал. Тем более начиналось все если не слишком приятно, то уж точно безопасно. Старик взял за правило интересоваться его личной жизнью. Его поразительная осведомленность о вещах достаточно интимных, чтобы не обсуждать их за чашкой утреннего кофе, шокировала и бесила. На взгляд Андрея, личная жизнь существовала не для того, чтобы препарировать ее вот так – бесцеремонно. И женщины, с которыми он предпочитал проводить время, существовали исключительно для удовольствия, а не для того, чтобы в один не слишком прекрасный момент получить статус законной супруги и повиснуть неподъемной гирей на шее. К слову, все без исключения Андреевы подружки Старика не устраивали, не соответствовали его высоким требованиям. А те, что соответствовали, категорически не нравились самому Андрею. Вот такой у них случился конфликт интересов. И конфликт этот мог бы тлеть еще долгие годы, если бы Старику не вздумалось выставить ультиматум…
Андрею предоставлялся год на то, чтобы остепениться и найти себе достойную жену. Разумеется, претендентку тщательно проверят на предмет достойности и соответствия, но это уже частности, думать о которых Андрею ни к чему. Ему нужно думать исключительно о том, чтобы не ошибиться с выбором так, как некогда ошибся его отец.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
