И стояло за этим: да какое же право он имел умереть, когда в стране еще столько детей с тяжелейшими мозговыми травмами?
Совсем молоденьким Фрейдков добровольцем ушел на фронт, а в самом конце войны претерпел жесточайшую контузию. Больше года будущий корифей детской неврологии провел в госпиталях. И таинственные метаморфозы претерпел его мозг в результате контузии. Нет. решительно не помнил доктор детей по симптоматике их заболеваний, а помнил только по месту жительства во многих городах страны, которые знал лучше тамошних таксистов. И, допустим, родители обездвиженного ребенка оповещали в трубку:
— Ну, мы те, Владимир Ильич, Савельевы, мальчик Вова, аутизм. Упал с грибка в песочнице. У него ангиома над левым виском, ну, как у Горбачева М.С…
— Нет-нет-нет, — говорил профессор. — Вы где живете?
— На Болотниковской. Девятиэтажка такая, второй подъезд. Тут мясной магазин примыкает…
— А-а, это над вашим подъездом на стене написано: "Марш вперед, труба зовет, эх, черные гусары, спасай Россию, бей жидов, они все комиссары"? А на лестнице, четвертая ступенька ко второму этажу, нагажено не менее как взрослым мужчиной?
— Ой, Владимир Ильич — точно! Только на стене про жидов ЖЭК запескоструил, а нагажено теперь на шестой ступеньке к третьему этажу. Нам убрать или оставить как ориентир?
Ах, сколь часто при большевизме ориентиром нам служило (да бессчетно служит и теперь!) чье-либо безымянное говно!
Так вот. Уже в агонии, но ещё не провидя столь мгновенного обрушения коммунизма — в самом центре Москвы, на траверсе знаменитого чучелоида Церетели, Совет министров СССР в бывшем княжеском особняке с колоннами, при саде за чугунным забором — обустроил свой помпезный гостевой дом. Но в одночасье отбросил копыта СССР, и ещё в некоторой растерянности от того, чтобы провозгласить: "Всё лучшее — Дерипаске!", страна провозгласила: "Всё лучшее — детям!". Так гостевой дом Совета министров сделался блистательной неврологической клиникой, подразделением знаменитой Морозовской больницы, выстроенной старопрежним благотворителем Морозовым. (Ах, отмечены ли будут нынешние времена хотя бы новопостроенной гуманной психушкой, названной по имени благотворителя Потанина? Ведь весьма скоро в России чокнутся очень многие! Или, допустим, возведется ли противотуберкулезный диспансер Фридманарий, Мордашевский или Вексельберговка?)
Да, граждане, ещё недавно были у нас неоплевываемые святыни. В виде, допустим, московского метро. При входе в которое от храмовой чистоты, благолепия и температуры комфорта умягчались нравами затурканные московские обитатели и гости столицы. Не харкали, не мусорили и не превращали подземку в отхожее место.
И — баста. Отошло! Бренча, катаются по полу вагонов пустые пивные банки, шкалики, а кое-где вообще припахивает уриной. А стены и стекла облеплены рекламами ясновидиц, ворожей, абортариев и нанимателей на более чем подозрительные работы.
Но феноменальный-то неврологический центр Морозовской больницы, куда родители приводят дитя для излечения от эпилепсии и черепных травм — уж там — то сохранилась тишь, гладь и Божья благодать? Там, где на собеседования с родителями и обследование дитяти, в отличие от районки, где тебя приветят йодком и ебком — отводится по сорок минут, а то и по часу — неуж?
Да, даже там. Да ведь при общей запущенности и загаженности в стране просто бесят родителей юных пациентов здешние нафабренные паркеты, и просто подмывает обезобразить их разбрасыванием отходивших свой срок памперсов. А разве могут не вызывать гнева бронзовые ручки на дубовых филенчатых дверях? Свинтить надлежит такие ручки, срезать бисерные люстретки, унести для дома, для семьи компакты из унитазных бачков. А поскольку в негодность приведены унитазы — в крайнем изумлении стоит на внутренней мраморной лестнице главврач Евгений В. Кессель. И двойственные чувства обуревают его. С одной стороны — гордость. Ну, скажите, какой, допустим, бельгиец на лестнице, где каждые пятнадцать секунд кто-либо поднимается либо спускается, мог бы так молниеносно насрать? С другой же стороны — что за скоты и зверье обитают в нашей стране во облике людей?
Двойственные чувства переполняют также и автора этих строк. С одной стороны — сколь же славен человеческий гений, давший нам палитру экстра-красок в аэрозольных баллончиках, перманентные фломастерные маркеры с совершенно водостойкой и несмываемой тушью.
С другой же стороны — приходишь в ужас от граффити, которые расцвечивают стены домов в российских мегаполисах, изукрашивают опоры мостов и ограждения в полосе отчуждения подмосковных электричек. И медицинский персонал главврача Кесселя на кафеле над разоренным унитазом только сводными усилиями исхитряется свести фломастерную текстуру:
"ХРАНИ ГОСПОДЬ ОТ ПОРЧИ И ОТ СГЛАЗАКОНСТРУКТОРОВ БИДЭ И УНИТАЗА!"
Что говорить: дельные иноземцы изобрели бидэ и унитаз. Михаил Булгаков писал, то разруха начинается как раз тогда, когда начинают мочиться мимо этих приспособлений. Возможно, воспомоществование опять придет к нам с Запада, где изобретут и продадут России по гуманитарным ценам портативные снайперские прицелы для оснащения ими пенисов и анусов россиян И никакие СМИ не вспискнут даже по поводу российского преклонения перед Западом, за что еще в недалекие прошлые годы можно было схлопотать срок. Теперь такие времена, что обнародуются даже обелительные параллели с буржуем. И если Д. Медведев заполошно и первей всего удлиняет сроки президентства и депутатства — то немедля раздаются массовые визги, что — наконец-то, и действия Медведева — это всего лишь наша осмысленная и здоровая тяга к европеизму. И уж теперь заживём мы не хуже Финляндии, где тоже шестлетние президентские сроки!
Опять же: они, на Западе, зашторивают сетками с внешней стороны любые стройки и реставрации, чтобы пыль и труха от них не клубились в округе? И мы стали зашторивать. К тому же за сеткой не видно, сколько таджиков или турок, угнетая общественные эстетические чувства и засоряя отделившимися конечностями наши пространства, ляпнулось с верхотуры. (Интересный феномен: гастарбайтеров из сербов или финнов падает много меньше.)
Буржуи, когда возят стройматериалы или строймусор, накрывают кузова грузовиков брезентами, чтобы экологию не поганить? И мы стали вослед им накрывать.
А что, во всех городах наших, чуть отбреди от центра — сразу несусветный срач и разруха? Куда же в России без этого! Но побывайте в хваленом Париже — там такого хлебнете! А в Неаполь лучше и не соваться: там мусорными делами ведает мафия, из-за чего улицы по второй этаж завалены протухшей заразой.
И сердце оттаивает: нет, мы не всегда безобразней и загаженней всех! Да, понятно, мусорные дела в России крышуют тоже не девочки из кордебалета Большого театра или действительные члены Академии наук России — но наши засёры хоть и массовы, но начинаются с подвалов и цоколей и всегда не выше первого этажа!
Опять же, поведенческая культура при суверенной демократии и вертикали власти всё же вживается в массы. Хотя бы: намедни в Твери состоялось массовое перетягивание каната между студентами вузов с одной стороны и студентами техникумов с другой. Не только элегантные канаты были выданы для этого массам молодежи, но и сотни белоснежных нитяных перчаток. И разве не обнадеживает это в возрастании культуры — всего лишь центр Твери был угажен выброшенными перчатками, но никак не улицы Магадана или Кисловодска.
Однако, всё ещё страшной бедой России остаются окна её домостроений, что особо опасно при точечных застройках и росте высотности зданий. И, что печально — бытовая культура граждан нисколь не зависит у нас от благосостояния и обеспеченности россиян. У подъездов соседнего дома паркуются во множестве "лексусы", представительские "инфинити" и "кадиллаки", но последний дворник из татар, которые истово и кропотливо осуществляли дворничество в Москве — был сражен наповал выброшенной из чьего-то окна банкой с забродившими от прокислости шампиньонами. Поэтому можно понять татар, массово бежавших из опасной профессии, переуступивших вакансии прихлынувшим в Москву самопожертвенным таджикам.
И забубённый московский таксист отказался везти меня мимо гостиницы "Горняк", потому что из окон гостиницы систематически выбрасываются не всегда вставшие колом от невыстиранности носки, а предметы куда тяжелее, и однажды был выброшен на улицу даже диван, и даже со спящим на нём горняком.
А сколько младенцев России, выкаченных опрометчивыми мамами в колясочках на балкон, сгорело заживо в колясочках от незагашенных сигаретных чинариков, выброшенных из окон и форточек вышерасположенных этажей!
И среди десятков тысяч гектаров запакощенных пикниками рощ и лесов, среди выгоревших от того же самого грандиозных лесмассивов, над водами стоящими и текущими, раскрашенными от загаженности в такие цвета, что немыслимы и на палитрах Шилова и Глазунова — мыкается в прострации государственный человек О. Митволь. Да, в один момент бросил он на лопатки, спасая от загаженности Сахалин, гигантскую "Бритиш Петролеум" — но вот Пугачёва, вылезшая своим дворцом в водоохранную зону — Митволю не по зубам. Так что даже как гигиеническую прокладку для своих панталон не употребит Пугачёва Митволя.
