не подпуская кого-то из чужаков. И я смогла, спокойно, не отвлекаясь на кого-то и не опасаясь, что меня толкнут или зацепят, любоваться танцем воды под мировые хиты. Я, конечно же и раньше видела поющие фонтаны. Но этот переплюнул всех их вместе взятых.
И в завершение экскурсии нам предстояло подняться на смотровую площадку самого высокого здания в мире — Burj Khalifa. Мамонтятки мои почему-то занервничали и попытались отговорить от подъема на такую высоту.
— Ну чего вы засуетились? Я же не с альпинистским снаряжением собралась покорять этот «эверест». — я задрала голову, еще раз поражаясь тому, какой же этот небоскреб высокий.
— Тебе может стать плохо. — нахмурился Вик. — Для тебя и так эта экскурсия слишком активная и будоражащая.
Хотела было возмутиться этой чрезмерной опеки. Но вдруг прониклась тем, как мои мужья переживают за меня.
— Я тоже вас очень люблю. Всем сердцем и обоих. — вместо ожидаемого возмущения выдала я, чем смогла очень их удивить. — Все будет хорошо. Я себя отлично чувствую, высоты не боюсь. Там наверху безопасно. Да к тому же вы оба будете рядом. Но не полюбоваться видом на Дубай с ТАКОЙ высоты — было бы очень обидно.
Мамонтята, конечно, остались не довольны. Но смирились. А возможно успокоились мыслью, что они рядом и контролируют мое состояние.
Но когда мы оказались на смотровой площадке, оба согласились, что этот вид нужно было увидеть своими глазами и в обязательном порядке. Дубай и с этой высоты смотрелся впечатляюще. Чудо инженерного таланта человечества, не иначе.
В отель я вернулась переполненная впечатлениями и бурлящая яркими эмоциями. Мужья, конечно, пытались хоть немного успокоить меня. Но разве это возможно, когда Ксюша в эстетическом экстазе?
Глава 16. Ксюша
Вы думаете надолго меня хватило не интересоваться, что там дома и на работе творится?
Как же! Мы провели тут всего несколько дней, а я нет-нет, да и озадачивалась вопросами: «А как там Женька справляется?», «А не начудил ли что-то мой Воробушек?», «А как остальные мои юристы работают? Не проиграли ли суды? Не провалили ли переговоры?».
Лапки сами собой потянулись к ноутбуку, когда мамонтятки ненадолго вышли из номера.
— Ксения Романовна! — громко зачирикал мой Воробушек, приняв вызов по скайпу. — Как Вам отдыхается? Как там погода?
Это милое создание во всю улыбался, но глазки-то бегали и были слегка испуганными.
— Тут все хорошо. Выкладывай давай. — прищурив глаза и чуть задрав бровь, потребовала я.
Своего Воробушка я знала, как облупленного. И такой мой взгляд заставлял его признаваться «во всех грехах». Воробушек застыл, как пойманный на месте воришка, пару раз выразительно моргнул и только было собрался в чем-то признаться, как на его рот легла крупная ладонь. А в следующую минуту его стройное тельце почти выдернули из кресла.
— Кофе иди попей, мечта шпионов. — беззлобно фыркнул в его адрес Женька. Повернулся к камере и разулыбался мне во все тридцать два. — Ксения Романовна, вот и чего тебе не отдыхается под боком у любимых мужей?
— Колись давай, что у вас там стряслось. — попыталась «наехать» на друга я, но его таким было не пронять.
— У нас все отлично. Гудим как улей. Пашем как муравьи.
— А почему Воробушек таким подозрительно перепуганным был? — успела я задать вопрос за секунду до того, как за моей спиной громыхнуло:
— Это еще что такое! Женька, тебе что наказано было делать?
Вик. Ну кто же еще может влететь в номер и расшуметься на весь этаж.
— Виктор Андреевич, я вовремя как раз успел. Ксюша тут уже чуть ли не пытки Воробью нашему начала устраивать.
Быстро распрощавшись, Вик уставился на меня своим фирменным, тяжелым взглядом.
— Ты можешь хоть на время забыть о работе?
— Я всего лишь позвонила узнать как дела. И у них там, между прочим, что-то случилось. А ты не дал мне узнать, что именно. Как ты можешь оставаться таким спокойным? Это же твой бизнес.
Вик нахмурился, сложил руки на груди.
— Ксюша, заканчивай свои манипуляции. Мы тебя на отдых привезли, чтобы ты хоть немного в тишине и спокойствии побыла. А ты что вытворяешь? Уволю! — подытожил он.
Ох! Вот зря он это сказал. Ведь теперь и я встала в позу.
— Разведусь! — не осталась в долгу я. — Вон, за Андрюшу замуж выйду.
Андрей, как всегда, «удачно» попал под раздачу во время очередных наших препираний. Замер на полушаге, глянул на меня, потом на Вика. В глазах растерянность человека «я вообще мимо шел, а тут вы со своими спорами».
— Ну уж нет! Меня в свои разборки не втягивайте. Ксю, я тебе очень люблю, но Вик прав — нужно отдыхать, а не мозгами быть в работе.
— Предатель, — фыркнула я в его адрес, а в Вика запустила подушкой.
Скажите, «детский сад», обиделась непонятно за что? Ну и пусть! Имею право, в конце концов. Я сейчас вообще на две третьих состою из детей. Могу позволить вести себя как ребенок.
Задрав нос, (а был бы хвост, демонстративно задрала бы и его), я гордо удалилась «в изгнание». К бассейну.
Сижу вся такая, «страдаю». Вокруг меня услужливый парень из обслуживающего персонала суетится. И тент натянет, чтобы тени мне больше создать, и прохладные напитки принесет, и фрукты предложит.
Правда страдала в одиночестве я совсем недолго. Минут через десять вокруг меня чудным образом «образовались» мамонтята. Не могут же оставить надолго без присмотра.
— Ты уже все? Перестала нас не любить? — примирительно-извиняющееся улыбнулся Вик, за что был награжден многозначительным недобрым взглядом в ответ. — А если я скажу, что только что связался с Женькой, все обсудил с ним и узнал?
Вот же зараза! Знает, как заставить меня заговорить с ним. К гаджетам же теперь не подпустят. Не удивлюсь, если их мои мужья вообще все вынесли из номера и сдали на хранение отелю. Уж им-то хорошо известно, что если я задалась целью, то буду искать варианты добраться до средств связи.
— Все там нормально. Успокойся. Ну, продули парочку судов. Подумаешь. Это поправимо. С остальным Женька разберется. — Вик сделал паузу, считывая мою реакцию и медленно расплываясь в улыбке. — Теперь ты нас опять любишь?
— Почти. — не смогла не улыбнуться я в ответ. — Вот свозите меня в Абу-Даби, и буду вас любить еще сильнее.
Нет, вы не подумайте, я не какая-то корыстная вымогательница. Мы туда и так собирались. Но нужно же было мне чисто по-женски еще подуться на своих мамонтят, покапризничать и потом только простить? В Абу-Даби
