Трудно сказать, помнил ли Навуходоносор хоть что–нибудь из своего сна (3). Некоторые исследователи считают, что он мог смутно помнить его в самых общих чертах (напр., 9). Сон настолько встревожил его, что он под угрозой смерти потребовал его истолкования от своих советников — халдеев (5). Он мог поверить в их способность толковать сны, только если они расскажут ему содержание самого сна, которого они, естественно, не знали. Ответ халдеев был одновременно и разумным (4, 7), и не оставляющим никакой надежды (10—11), и это намеренно подчеркивает автор как свидетельство порочности самого царя и ложной мудрости его придворных советников.
Начиная со ст. 4 (со слов «по–арамейски») и до 7:28 текст идет на арамейском языке (см.: Введение).
Угроза Навуходоносора произвести скорую и жестокую расправу (5) и его подозрение о заговоре среди своих советников (9) выдают глубокую тревогу и отсутствие уверенности, несмотря на внешнюю твердость. Его указ об истреблении мудрецов (12) касался и Даниила с друзьями, чье отсутствие (комментарии по этому поводу отсутствуют) придает еще больший драматизм повествованию.
2:14—23 Даниил получает откровение свыше
Сила и благородство характера Даниила снова (см.: 1:8, 12) проявились в его мудрости и такте при разговоре с начальником царских телохранителей и в полной смирения просьбе, обращенной к Навуходоносору (16). Есть время для смиренной вежливости и время для прямого обличения (ср.: 5:17–28; Мк. 6:18).
Даниил был мужем молитвы, и это самая яркая черта его натуры (18; ср.: 6:10; 9:3–23; 10:12). Даниил и его друзья молятся о ниспослании милости Божьей (18), поскольку от сохранения их жизней зависит провозвестие о будущем царстве Божьем и свидетельство о нем в Вавилоне. Даниил верил, что имеет доступ к тем сферам, в которые вавилонские астрологи и мудрецы проникнуть не могут (11). Характер Бога, Открывающего Самого Себя и Свою истину другим (22—23а), побуждает Даниила обратиться к Нему в молитвенной просьбе. У Господа — мудрость и сила (20), Он управляет историей (21а), открывает Своему народу глубокое и сокровенное (22; ср.: Деян. 4:24—30). Так открыта была тайна Даниилу в ночном видении (19).
2:24–49 Истолкование сна
Даниил снова предстает пред царем, теперь уже имея возможность говорить смело и твердо, резко отличаясь от беспомощных мудрецов вавилонских, поскольку он обладает знаниями, ниспосланными ему свыше.
Навуходоносор видел во сне огромного истукана, который был сделан из металлов (в порядке убывания ценности): золота, серебра, меди и железа, смешанного с глиной. В этом сне ему привиделся камень, который оторвался от скалы и разрушил истукана (здесь просматривается параллель 346—35а с Пс. 2:96). В связи с камнем отмечаются два важных момента: он оторвался от горы без содействия рук (34), то есть его происхождение ассоциируется с Божественным действием, и он сделался великою горою и наполнил всю землю (35), то есть подчеркивается всеобъемлющий, универсальный характер деяний Божьих.
Этот сон отражает будущее: что будет в последние дни (28). Поскольку золотая голова отождествляется с царством Навуходоносора (38), логично предположить, что и другие части истукана символизируют конкретные империи или царские династии, хотя это еще не было полностью открыто Даниилу и его современникам (но см.: 8:19—21). Ретроспективно (и в свете 8:19—21) грудь его и руки его — из серебра (32) можно сопоставить с Мидо–Персидским царством (в книге Даниила это могучая держава царя Кира, объединившего два царства в 539 г. до н. э.; ср.: 5:28; 8:20). Чрево его и бедра — медные (32) — это символ Греческого царства, которое будет владычествовать над всею землею (39) и на смену которому придет Римская империя (хотя некоторые консервативные богословы рассматривают железные голени и ноги как символ империи преемников Александра Македонского).
Камень (34) часто интерпретировался исследователями как символ Христа, а его разрастание как начало царства Божьего. Намек на такую интерпретацию можно усмотреть у Лк. 1:33 и 20:18. Необходимо, однако, отметить, что камень этот раздробил все царства, которые символизируются истуканом. В более общем смысле весть, передаваемая через видение, означает, что, хотя земные царства сменяют друг друга в борьбе, где выигрывает сильнейший, окончательное уничтожение их — в руках Бога, Который построит Свое царство, и оно будет вечным.
Богословы критической школы, считая, что существование Мидо–Персидского царства не подтверждается историческими данными, обычно усматривают в истукане символы Вавилона, Мидии, Персии и Греции, а в истолковании Даниила видят «пророчество — после самого события» (см.: Введение).
Реакция царя на это откровение описывается в ст. 46—49. Навуходоносор пал ниц и воздал должное Даниилу, он также заявил о признании его Бога. Назначение друзей Даниила на высокие государственные посты (49) объясняет их присутствие на церемонии, описанной в гл. 3, когда становится ясно, что признание царем их Бога было чисто формальным актом.
3:1–30 Верховная власть Бога: избавление в огненных испытаниях
3:1—18 Поклонение идолу или смерть
Автор книги стремится показать тесную связь между сном Навуходоносора и золотым истуканом, которого он приказал соорудить на поле Деире (1). Истукан, по–видимому, представлял самого царя (ср.: 2:38: Ты — эта золотая голова). В таком случае, тот факт, что истукан весь был сделан из золота (скорее всего, имел покрытие из листового золота), в отличие от виденного во сне (2:31—33), указывает на болезненно самолюбивую реакцию Навуходоносора на объяснение Даниила (2:44–45). Семь раз настойчиво повторяется, что Навуходоносор поставил истукана (ст. 1, 2, 3, 5, 7, 12, 14). Царь, которому Бог небесный даровал царство, власть, силу и славу (2:37), использовал все это лишь для собственного прославления. И в этом ключ, вскрывающий поверхностность исповедания им Бога (2:47).
Огромные размеры истукана (90 футов высоты и 9 футов ширины) требовали хорошо укрепленного фундамента.
Две особенности повествования подчеркивают нарастающее напряжение послания. Во–первых, это повторение в ст. 2–3 списка чиновников, а в ст. 5, 7, 10 — списка музыкальных инструментов. (Цитры и симфонии, вероятно, греческого происхождения, что указывает на обширное влияние греческой культуры.) Тем самым создается эффект присутствия. Сама церемония имела религиозный характер и, вне всякого сомнения, оказывала сильное воздействие на чувства ее участников. Что касается трех еврейских юношей, то они сознавали, что богослужение — это поклонение истинному Богу «в духе и истине» (ср.: Ин.4:24; Рим. 12:1–2). Во–вторых, это ярко выраженная природа конфликта между земным городом и градом Небесным. Выбор между идолопоклонством и смертью (4–6). Речь идет не только об исполнении заповедей Божьих (Исх. 20:4–6), но и о поклонении человека, сотворенного по образу и подобию Божьему (Быт. 1:26–27; Еф. 4:24; Кол. 3:10; ср.: Мф. 22:20—21), творению человеческих рук. В этих обстоятельствах вера Седраха, Мисаха и Авденаго сияет ярче пламени, пылающего в печи (Евр. 11:34), и служит мощным свидетельством верности слову Божьему (2 Кор. 4:11,136,18).
Навуходоносор полагал, что можно сломить любого, что никто не посмеет ослушаться его повелений. Конечно, это испытание для еврейских юношей было гораздо более суровым, чем те, через которые они уже прошли как через подготовительный этап (см.: гл. 1 и 2). Их верность и мужество подверглись жестокому испытанию не без козней со стороны астрологов (эти мужи не повинуются повелению твоему, царь). Халдеи злорадствовали (богам твоим не служат, и золотому истукану… не поклоняются). Юноши мужественно приняли вызов. Они не будут служить иным богам и поклоняться истукану (12; ср.: Исх. 20:3—4,23).
Царь, который ранее уже общался с этими тремя молодыми людьми (1:18–20; 2:49), предвидел ответ на свой вопрос (14) и бросил вызов их Богу и им самим (15). Он не учел в них главного: знания силы Божьей (17) и твердой решимости следовать Его слову, которое им открылось (18). Их вера была озарена светом надежды (17; ср.: 1:12—13; 2:16), но лишена самонадеянности (18), она была отражением веры Авраамовой (ср.: Рим. 4:20) и сродни свидетельству Иова (Иов. 13:15а).
3:19—30 «И пламя не опалит тебя»
Гнев царя вавилонского на иерусалимских юношей достигает своего апогея. Навуходоносор исполнился ярости, от которой даже исказилось лицо его (19). Он повелел разжечь печь в семь раз сильнее обычного и приказал самым сильным мужам из войска связать их (20), чтобы они упали в печь связанные (23). Пламя было столь сильным, что убило тех людей, которые бросали юношей в печь (22). Эти подробности подчеркивают, что им невозможно было спастись какими–либо естественными способами, а перечисление предметов их одежды усиливает неожиданность их триумфа. Царь в ярости, солдаты сгорели от жара пламени, а три друга невредимы в печи в своих ярких одеждах. В отличие от земных царств, в Божьем царстве господствуют праведность и мир и радость во Святом Духе (Рим. 14:17). Об этом говорит и свободное передвижение в печи юношей, ходящих среди огня (25).
