— Ракета? — пробормотал Навах. — Не может быть… ПВО здесь давно сдохло…
Точка приближалась, увеличивалась в размерах, обретала четкие очертания, будто внутри икринки ускоренными темпами развивалась взрослая особь.
Навах еще несколько раз маневрировал, однако то, что шло с ними на сближение, не менее послушно выполняло те же самые пируэты. После того, как этот чокнутый кодировщик задрал нос вертолета вертикально вверх, затем положил машину на винты и потом вновь вернул ее в прежнее положение, Сворден совершенно неожиданно для себя почувствовал невероятный восторг. Тошнота окончательно забылась, а маячившая перед ними точка, превратившаяся к тому времени в нечто похожее на звездчатую царапину, опасений не вызывало, ибо Сворден переполнился щенячьей уверенностью — уж Навах-то обязательно найдет выход из любой ситуации.
Ему даже пришло в голову, будто своим неуклюжим присутствием он только отвлекает великого кодировщика от той таинственной миссии, что возложило на него Адмиралтейство, придав в качестве подкрепления туповатого десантника, так до сих пор и не сообразившего — в чем состоит смысл его задачи. Поэтому Сворден завозился под удерживающими ремнями, пытаясь рукой нащупать замок.
— Тебя опять блевать тянет?! — заорал Навах, заметив его возню. Волосы кодировщика окончательно растрепались, глаза выпучились, шея напряглась, и вид он имел пугающе диковатый.
— Никак нет, — промямлил Сворден. — Хочу выйти наружу… господин кодировщик…
Навах среагировал мгновенно, врезав десантнику по носу тыльной стороной ладони. Удар получился хлесткий и отрезвляющий. Сворден на короткое время вынырнул из восторженно-плаксивого настроения. Этого оказалось достаточно, чтобы схватить повисшую перед ним дыхательную маску и глотнуть ледяной воздух.
— Совсем забыл, — сказал Навах и привычно осклабился. — Извини. Герметизация ни к черту… Рухлядь, кехертфлакш!
Продышавшись и прочистив башку до стылого звона, Сворден отстранил маску и сказал:
— Ничего… — нос побаливал.
— Это вертолет, — сказал Навах. — Нам на встречу летит другой вертолет.
— Что будем делать? — спросил Сворден.
— Об этом я тебя хотел спросить, — усмехнулся Навах. — За грубую силу в нашем дуэте пока ты в ответе… тьфу, стихами заговорил!
Вертолеты сближались. Навах сделал еще одну попытку, повернув машину налево, но их противник сделал то же самое в зеркальном отражении, и они какое-то время летели параллельными курсами, пока Наваху не надоело.
— Что ж, — пробормотал кодировщик, — тогда проверим чьи нервы крепче… — машина завибрировала от набираемой скорости.
Сворден облизнул пересохшие губы и сделал еще несколько вдохов из кислородной маски.
— Перед смертью не надышишься, — обнадежил Навах и неприятно захихикал.
— Мы разобьемся, — сказал Сворден так, будто кодировщик сам этого не понимал.
— Двум смертям не бывать, — процедил Навах.
Вертолеты сблизились так, что можно было разглядеть внутренности кабины металлической саранчи.
— Там кто-то сидит! — вырвалось у Свордена, до того полагавшего, будто встречная машина управляется не живым человеком, а всего лишь бездушным механизмом.
— Двое, — подтвердил Навах. — Как и нас. Тем проще. Четыре чокнутых в воздухе Флакша — это уже перебор и вызов статистике…
Двое чокнутых, поправил про себя Сворден. В крайнем случае — трое. Я — не в счет. Я вполне нормален… наверное…
Навах вдруг схватил его рукой за воротник и рванул, словно собираясь впечатать в стекло кабины, но ремни держали крепко. Сворден еле отодрал от себя цепкие пальцы кодировщика.
— Вперед смотри, кехертфлакш! — прохрипел десантник.
— Страшно умирать?! — заорал в ответ Навах. — Страшно?! Не дрейфь, солдат! Нет после смерти ничего — ни путешествия, ни приключения!
Было ли это оптической иллюзией или на самом деле встречный вертолет перед последним рывком им навстречу вдруг чудовищно раздулся до размеров матерого дерваля. Приобрели гигантские размеры и сидящие в кабине люди, которые показались Свордену до ужаса знакомыми, но он так и не успел их опознать, потому что их машина с металлическим хрустом вломилась в ревущее винтами препятствие, ее поразила невыносимая вибрация, Свордена замотало в кресле точно куклу и если бы не ремни, то размазало бы мордой по приборной доске.
Кто-то, кажется Навах, проревел: «Держись», и Сворден мертвой хваткой вцепился в автомат, который живым существом норовил вырваться из рук и пуститься крушить все и вся в кабине.
Затем нечто плотное и извивающееся, похожее на щупальце, проникло внутрь и одним чавкающим рывком вывернуло Свордена наизнанку, будто парадную нитяную перчатку.
Сворден чуть не задохнулся от ужаса. Он смотрел внутрь себя и видел собственный затылок с встопорщенными волосами.
А затем наступила тьма. Как и обещал Навах — без путешествия, без приключения, но с каким-то назойливым звуком летающего над ухом насекомого-кровососа, которого ни отогнать, ни прихлопнуть.
Сворден открыл зажмуренные глаза. Они все еще летели, и ничего перед ними, кроме вздымающегося вверх леса.
— Жив, курилка, — прохрипел Навах, непонятно к кому обращаясь, то ли к себе, то ли к Свордену, а то ли и вообще к лесу.
И Сворден вдруг понял, что никакой это не лес, а огромное человеческое лицо, поросшее деревьями, будто усталый колосс прилег здесь вздремнуть, да так и заснул навечно, пока весь не покрылся деревьями и кустарниками. И только отсюда, с высоты, сквозь плотные лесные дебри все еще проступали черты, в которых угадывались широкие скулы, тонкогубый рот, выпуклые глаза. Все это складывалось в высокомерно-презрительную ухмылку, а ветер, пробегающий по вершинам деревьев, вдыхал в колосса видимость жизни. Казалось, что сну его приходит долгожданный конец, и вот-вот это обросшее чудище пробудится, шевельнется, одним движением встанет в полный рост, доставая макушкой до мирового света, и стряхнет с себя чащобу леса.
И все это настолько живо представилось Свордену, что он почти не удивился, когда тонкие губы колосса шевельнулись, выпуская в вертолет густой черный плевок. Машину бросило вбок, вой винтов на мгновение захлебнулся, а когда вернулся к жизни, в его дотоле монотонном гудении вдруг прорезался сиплый, мокротный хрип.
— Падаем, — сообщил Навах. — Держись крепче.
«Еще крепче?!» — хотелось завопить Свордену, но тут началась болтанка, и он чуть не прикусил язык.
Вертолет качался из стороны в сторону, вверх и вниз, казалось к нему привязали огромную резинку, которую он до предела натягивал, но не в силах был разорвать, и тогда она сжималась, дергая машину назад, где ту поджидала невидимая упругая стена, и все повторялось в ускоряющемся ритме.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
