— Соединения Краснова и Тымчика, — докладывал он своим уверенным голосом, — ворвались в оборону противника и обходят форт номер пять! Враг ожесточенно сопротивляется…
Когда я доложил о начале штурма А. М. Василевскому, он задумчиво проговорил:
— Как бы они не застряли у фортов… Прикажите первым эшелонам не задерживаться там, обходить форты, а вторым эшелонам блокировать и подрывать их, выкуривать оттуда гарнизоны…
Вскоре об успешном вклинении во вражескую оборону доложили и командиры других корпусов — генералы А. С. Ксенофонтов и Э. Ж. Седулин.
После переговоров с генералом Покровским мне стало известно, что успех сопутствует и войскам 11-й гвардейской армии. Было получено донесение о прорыве дивизий 16-го гвардейского стрелкового корпуса С. С. Гурьева, которые наступали на участке, где мощный форт № 9 давно, еще до перехода в наступление войск армии, был в наших руках. Поэтому соединения здесь сразу же вклинились в глубину вражеской обороны. Хуже было положение на флангах-в 8-м и 36-м гвардейских стрелковых корпусах, который пришлось преодолевать фронтальными атаками яростное сопротивление гарнизонов мощных фортов № 8 и № 10.
Из штаба 50-й тоже поступили обнадеживающие донесения: ее корпуса, медленно продвигаясь вперед, завязали бой за сильный опорный пункт Нойзидлунг и пробиваются к форту Гнейзенау.
Не оставалось сомнений: начало штурма удачное… Надо было наращивать темп. Многое зависело от авиации. Поэтому я попытался выяснить у Главного маршала авиации Новикова, сколько самолетов ему удалось поднять в воздух. Однако не успели меня соединить с ним, как буквально над крышей дома раздался хорошо знакомый гул моторов. Все бросились к окнам: низко над землей в сторону Кенигсберга летело звено краснозвездных штурмовиков.
— Кажется, пошли, — облегченно вздохнул Афанасий Павлантьевич. — С авиацией-то будет полегче.
У А. А. Новикова я узнал, что штурмовики действуют небольшими группами, что сделано уже около 200 самолето-вылетов и предпринимаются попытки послать на город бомбардировщики.
Это были первые попытки наших славных летчиков вступить в противоборство не только с врагом, но и с погодой. Однако начавшиеся полеты штурмовой авиации пока еще были очень скромным вкладом в такую операцию.
Когда мы с Афанасием Павлантьевичем уточняли возникшие вопросы по управлению войсками, неожиданно рядом громыхнул оглушительный взрыв. Я почувствовал довольно сильный удар в левое плечо и, отброшенный в противоположный угол комнаты взрывной волной, закрыл лицо руками от пыли и осколков стекла. Когда через несколько мгновений медленно открыл глаза, у меня отлегло от сердца: я видел, — значит, глаза уцелели. Голова побаливала, уши словно ватой заложило. Осмотрелся вокруг. Ударная волна от взорвавшегося в стене дома снаряда вышибла оконные рамы вместе с мешками с песком, превратив стекла в мелкие осколки. Я и Белобородов отделались легкими ушибами. Первым к нам подбежал взволнованный Турантаев. Убедившись, что и нами ничего серьезного не случилось, он успокоился и поспешил выполнить распоряжение командарма: выяснить потери на командном пункте. Как мы узнали впоследствии, потери от артобстрела были совсем незначительны.
Когда о случившемся я доложил А. М. Василевскому, он укоризненно сказал мне:
— Могло быть хуже. Наблюдательный пункт Белобородов выбрал не совсем удачно. Хорошо, что так обошлось…
А. М. Василевский строго приказал нам спуститься в подвальное помещение, а наблюдение вести с бронированной вышки, оборудованной на дереве.
Тем временем наступление войск армии Белобородова развивалось по плану. Несмотря на все еще слабую поддержку со стороны авиации, части методично уничтожали гарнизоны многочисленных укреплений и медленно продвигались вперед, причем штурмовые группы смело прорывались в промежутки между фортами, окружали и блокировали их, обтекая со всех сторон.
Дивизии правофлангового 90-го стрелкового корпуса во второй половине дня громили сильные опорные пункты, созданные на высотах с отметками 20,6 и 21,0. Первый из них был захвачен 349-м стрелковым полком 26-й стрелковой дивизии генерал-майора В. А. Белоногова согласованными ударами с фронта и тыла. А в это время другие части форсировали канал Ландграбен (река Голубая) и продвинулись в глубь вражеской обороны. Падение второго опорного пункта предрешил успешный обходный маневр 2-го стрелкового батальона 252-го стрелкового полка 70-й стрелковой дивизии полковника С. А. Красновского. Командир этого батальона майор Шерегородцев сумел провести свои подразделения в тыл опорного пункта. Внезапное появление их там обеспечило успех атаки на него с фронта.
Еще больших успехов достигли дивизии 13-го гвардейского стрелкового корпуса, наступавшего в центре, хотя на его пути оказался мощный форт, который на наших картах значился под номером 5а. Штурмовали его части 87-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора К. Я. Тымчика.
Напомню, что еще до перехода войск в наступление А. М. Василевский выразил озабоченность тем, что наши части могут «увязнуть» в боях против фортов. Белобородов предупредил генерала Лопатина о такой опасности. И командиры дивизий старались избежать ее. Генерал Тымчик, например, бросил два стрелковых полка в обход форта, а третьему полку приказал блокировать его. Приданная этому полку батарея самоходных артиллерийских установок совместно с другими орудиями сопровождения метким огнем подавила все огневые средства, прикрывавшие подступы к форту. Но гарнизон, укрывшись внутри главного сооружения, оказывал упорное сопротивление огнем из канониров. Тогда подразделения штурмового отряда полка, умело сочетая огневые удары со смелыми атаками своих бойцов, стали выбивать фашистов из сооружений.
На долю левофлангового корпуса 43-й армии (54-го стрелкового) досталась задача штурмовать форт № 5. Генерал-лейтенант А. С. Ксенофонтов, один из наиболее опытных наших комкоров, тоже не стал сковывать свои главные силы штурмом форта. 263-ю стрелковую дивизию полковника К. Г. Черепанова он двинул в обход него справа в общем направлении на пригород Амалиенау, а само укрепление приказал взять силами штурмовых отрядов 801-го и 806-го стрелковых полков 235-й стрелковой дивизии генерал-майора И. Л. Луцкевича. Однако Луцкевич посчитал и эти силы слишком большими для штурма. Он приказал оставить всего лишь один штурмовой отряд, а остальные силы под прикрытием дымовой завесы, ослепившей гарнизон, обошли форт справа и слева и двинулись вслед за дивизией Черепанова.
Таким образом, блокировав к концу первого дня наступления оба форта лишь небольшими силами, войска генерала Белобородова прорвались к северо-западной окраине Кенигсберга, то есть ко второму оборонительному рубежу противника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
