губы сами собой произнесли:
— Нару?..
Казалось, что одна секунда длиною в вечность. Все окружающие нас цыгане были весьма удивлены тем, что мы знакомы, и просто растерялись. Как поступить? Он враг? Но раз знает одного из нас, то… следует ли на него нападать? Теперь все были неуверенны и не знали, как правильно поступить. Но самый настоящий бардак был именно в моей голове.
Почему Нару здесь? Как он добрался до этого места? Как вообще нашёл его? Я ему не говорила, а это значит… Неужели он воспользовался психометрией? Но… зачем? Зачем он здесь? Разве парень не ищет своего покойного брата? У меня сейчас… голова взорвётся. Больше не способна думать. В моей жизни столько всего происходит, что мысли просто не в состоянии выстроиться в одну логическую цепочку. К тому же отсутствие сна и покоя…
— Роза, ты его знаешь? — спросил Богдан, привлекая моё внимание.
— А? — словно очнулась я. — Д… да, — кивнула. — Знаю. Всё в порядке. — Посмотрела на остальных. — Он не причинит нам вреда.
— Но он Гаджо! — настаивал Богдан. — Он чужак.
— Да, — вновь кивнула. — Но также он и мой Духовный Напарник. — Приподняла голову и посмотрела цыгану в карие глаза. — И тебе известно, что это значит.
Богдан нахмурил брови. Он не доверял чужакам, но всё же кивнул остальным, давая понять, что всё в порядке и можно расходиться. Цыгане с нежеланием, но подчинились. Даже уходя, постоянно оглядывались в сторону Нару, ожидая подвоха. И всё же мы остались одни, и как только это произошло, я поспешила к Оливеру, на ходу задавая один единственный беспокоящий меня вопрос:
— Почему ты здесь? — На автомате перешла на японский язык. — Ты же должен быть в Токио.
— И это вместо приветствия? — холодно спросил Оливер, не спуская взгляда с Богдана. — Я здесь, потому что сам того захотел. А так же у меня возникло ощущение, что ты намерена нарушить наш договор.
— Что?! — удивилась я, не зная с чего начать.
Злиться и обвинять во всем Нару? Плакать? Смеяться? Начать жаловаться или просто впасть в истерику? Должна признаться, что причин хватит на всё перечисленное, но… Теперь, когда я вижу его собственными глазами, отчётливо понимаю, что не хочу, чтобы Нару уходил. Не хочу, вновь справляться с этим одна.
— Нару, я… — начала, чувствуя неуверенность в голосе. Наконец-то Оливер перевёл на меня свой взгляд, услышав тревожные нотки. Хотелось обнять его и просить того же. Как и во сне. Просто… чтобы он спрятал меня от всего этого мира.
Парень, кажется, по одному взгляду понял, чего я хочу. Он уже было шагнул ко мне навстречу, как замер. Между нами встал Богдан, который буквально взялся из неоткуда.
— Стой, где стоишь, — бросил он Оливеру. — Роза. — Обернулся ко мне через плечо. — Возвращайся в шатёр. Мы не станем его убивать, раз он твой знакомый, но чужакам здесь не место и ты это прекрасно знаешь. Пускай идёт туда, откуда пришёл.
— Богдан, подожди! — тут же бросила я, предчувствуя именно этот исход.
— Я никуда не уйду, пока не получу то, за чем пришёл, — неожиданно произнёс Нару, но Богдан его не понял, так как Оливер говорил на чистом японском языке.
Он понимал русский, но предпочёл именно такой способ общения. Богдан же на интуитивном уровне почувствовал, что ему только что грубо отказали.
— А этот чужак, видно, по-хорошему не понимает, — усмехнулся, предупреждающе сжав кулаки. Я знала, что это значит, и меня прошибло ледяным потом. Неужели он настолько серьёзен?
— Богдан! — предостерегающе бросила я, повысив тон.
— Роза, вернись в шатёр и присмотри за Шаманкой, — так же повысил тон парень, начиная мне указывать. Да, цыганским женщинам делать нечего в мужских драках. Им велено держаться на расстоянии и ожидать исхода. И я не против. Не люблю драться. Всегда стремлюсь убежать до того, как что-либо произойдёт. Но… Но!
— А зачем идти в шатёр, когда тут так интересно? — раздался старческий голос за нашими спинами, из-за чего я резко обернулась и в ужасе воскликнула:
— Бабуля?! Ты зачем вышла на улицу? Тебе нужно отдыхать! — Побежала к женщине, тут же подхватывая её под руку, так как даже упираясь на одну трость, её силы еле держались.
Но она мало того, что вышла на улицу на двух своих, так и ещё как-то умудрилась волосы пригладить и самый яркий платок себе на плечи накинуть, чтобы выглядеть лучше. Она даже где-то свою трубку с табаком отыскала и с наслаждением раскуривала её, вкушая то, что и без того убивает. Глаза её уже плохо видели, но огонь в них пылал, как и в молодости.
— А как я могу сидеть на месте, когда к нам пожаловал такой знатный гость? Хе-хе-хе… — смеялась старушка. — Эй, Богдан, — обратилась она к парню. — Прекращай бычиться и ступай к Барону. У меня с этим молодым человеком свои дела.
— Шаманка, он чужак, — всё ещё настаивал парень, пытаясь соблюсти правила. — Тем более вы…
— Мои похороны! Кого хочу, того и вижу, — прыснула бабуля, давая понять, что мириться с молодёжью она не намерена. Вдобавок стукнула тростью о землю, чем вызвала у Богдана нешуточное волнение. Противиться с этим он не стал. Склонил уважительно голову и ушёл в сторону автобуса барона. — Ну, а теперь… — мягче продолжила бабуля, поворачиваясь в сторону Нару. — Пойди сюда, зятёк, я хочу тебя разглядеть получше.
К моему удивлению, Нару даже слова не произнёс в ответ, а согласно шагнул к женщине, позволяя старческим рукам исследовать его лицо, плечи и руки.
— Хм-м-м… — протянула бабушка. — Сильный… Очень сильный. Ты определённо Духовный Напарник Розы. Ощущаю мощную энергию минуса. Но использовать эту силу сам не можешь без последствий. Да… Как и Розочка… Поэтому на этой земле и создаются Духовные Напарники, чтобы помогать и дополнять друг друга. Но кто же знал, что ты будешь таким молодым? Хм… Семнадцать? Моложе Розы…
— Всего на год, — произнёс Оливер, сам того не замечая, как перешёл на английский язык, но бабулю это не смутило. Она лишь усмехнулась.
— Да. Всего год. А для молодых пылающих сердец это не помеха. Хе-хе-хе… — Со смехом убрала руки, после чего поудобнее обхватила свою трость и мой локоть, чтобы не упасть. — Однако раз ты пришёл сюда, значит, хочешь забрать Розу с собой. — Нару промолчал. Не соглашался, но и не отрицал. Лишь смотрел на женщину и ждал её вердикт. — Ты ведь… его уже видел, верно? — спросила осторожно бабуля, на что я мгновенно напряглась. — Мои силы уже не те… Я не могу оберегать Розу вечно, хотя если
