сказал он.
— Это точно?
— Да. Та голова дракона… на которую мы веревку крепили. Она там не зря. Глаз за нее зацепился, но я тогда не сообразил.
— Ну, обратно, так обратно, — сказал Гер. Раину оставалось лишь кивнуть.
За время привала он отдохнул, но недостаточно — усталость почти сразу же вцепилась ему в ноги и сбила дыхание. Он старался идти ритмично, ожидал, что войдет в то же состояние, что и на утреннем подъеме — но увы. Он ступал все тяжелее, все сильнее опирался на посох, и все чаще запинался о ступеньки. Пару раз споткнулся настолько сильно, что едва не улетел вниз — как назло, лестница стала совсем узенькой. Площадок для отдыха больше не встречалось — бесконечный ряд невысоких ступенек, крутые повороты, шершавая стена с одной стороны и бездна — с другой.
— Может вы, господин Раин, полетите? — спросил Гер после того, как Раин снова чуть не улетел вниз — его спас Фоли, схватившийся за рукав.
— Не знаю, — честно ответил Раин. — Устал очень. А далеко еще?
— С часок, не меньше. К месту подойдем, когда уже темнеть начнет.
— Вы тогда идите, — просипел Раин. — Времени терять не будем — ищите вход или выход, что там будет. А я еще отдохну немного. Что-то совсем…
Гер и Фоли озабоченно переглянулись.
— Тут отдохнуть-то негде, — сказал разведчик. — Неровен час, закемарите и вниз улетите. Или посох упустите. Мы уж лучше с вами…
— Нет, не надо, — сказал Раин, стараясь подпустить в голос побольше твердости. — Ничего со мной не будет. Отдохну и пойду за вами. А если здесь застрянем — наверху в темноте как этот вход искать?
Убедить их удалось с большим трудом — но колдовские штуки, видимо, немало подняли его авторитет, так что Гер и Фоли послушались его доводов и, постаравшись устроить его с максимальным удобством на узкой лестнице, продолжили путь. Раин остался один.
Глава 33. Когда сильно устал, но не отдохнуть
Некоторое время Раин просто сидел и смотрел в пространство прямо перед собой. На него напало оцепенение — все пережитое за это время, огромная усталость, страх и надежда придавили его к холодным камням. Мысли метались, не успевая оформиться во что-то вразумительное. Он, казалось бы, только что сам приложил все силы, чтобы отправить наверх своих товарищей — а теперь готов был орать и звать их обратно.
— Во штормит, — сказал он, только чтобы сказать что-то.
Хаос в мыслях все время выталкивал наверх поводы для паники — начиная от того, что он больше не сможет колдовать, что сейчас потеряет посох, что больше никогда не увидит друзей — как тех, что ушли к Западным Вратам, так и тех, кто ушел вверх по лестнице. В некоторые моменты тряска из головы переходила в руки и ноги — к счастью, только на короткое время. Раин прилагал огромные усилия, чтобы побороть панику — но стоило ему убедить себя, что для нее нет никаких оснований, как его тут же снова затапливало очередной атакой.
Способность мыслить рационально вернулась к нему не скоро. В какой-то момент он вдруг начал дышать — так, как его учили Стальф и Пирон, сухим листом, с усилием вдыхая воздух, а потом позволяя ему самому покинуть легкие. Паника сдаваться не хотела — дыхание у него не раз и не два перехватывало до того, что он начинал кашлять, но все-таки ритмичные упражнения помогли. Беспрестанно вращающиеся колеса выкатились из головы.
Остался на месте Раин для того, чтобы — как он сам себе сказал — хорошенько обдумать свое будущее. Однако пережитый им приступ убедил его в том, что это явно подождет. Следовало что-то делать — не давая мыслям снова разгуляться.
Он было хотел отправиться вслед Геру и Фоли, но, приподнимаясь, почувствовал, как что-то уперлось ему в бок. Пошарил за поясом и вытащил оттуда звезду, которую когда-то обронил колдун. Покрутил ее в руках, потом нажал где надо и превратил в тонкий жезл.
Посох лежал на ступеньках, зажатый между стеной и Раином.
— Что-то ведь вас связывает, — вполголоса сказал он. Несколько раз махнул жезлом, провел им вдоль посоха, потом начал описывать им разнообразные фигуры, прислушиваясь к своим ощущениям. Те были самыми обычными. На роль волшебной палочки жезл явно не годился.
Раин встал и, кое-как примостившись на узкой лестнице, взялся за посох. Вращать его нужно было обеими руками, перехватывая гладкое дерево ладонями. Жезл при этом в руках не помещался. Раин уложил его на одну из ступенек и сделал несколько оборотов, до момента появления ощущения огненного вихря внутри. Сам он при этом косился на жезл — как тот будет на все это реагировать. Увы, никакой реакции он не дождался, артефакт лежал себе, притворяясь обычной золотой безделушкой.
Осторожно отпустив все внутренние ощущения, Раин поставил посох, вертикально прислонив его к стене. Он очень боялся ненароком смахнуть его вниз, но, на его счастье, в камне ступеньки нашлась выемка, как специально для него приготовленная — посох встал в нее плотно и надежно. Раин уже решил, что топать по лестнице не будет, а поедет, так сказать, на лифте — он надеялся, что достаточно отдохнул и это не должно составить для него проблемы.
— А пока покрутим тебя, — сказал он, обращаясь к жезлу. Тот не возражал.
Сказать, однако, было проще, чем сделать. Перехватывать его так же, как он перехватывал посох, было невозможно, слишком уж он был легкий и тонкий. Вращать его тремя пальцами Раин не решался — не настолько они у него ловкие, уронишь — не найдешь потом. Оставалось размахивать — Раин, не жалея рук, описывал жезлом круги и восьмерки — увы, безрезультатно. Чувствовал он себя при этом более, чем глупо.
— Так не пойдет, — пробормотал он наконец и уселся на ступеньки, положив жезл рядом и обхватив голову руками. — Я вращаю посох, и в меня влезает эта самая энергия земли. То есть посох этому способствует. Без него она не загружается. А если я посох роняю — она тут же исчезает. Тут все просто. Значит посох нужен для ее загрузки.
А этот жезл… он работает — во всяком случае, работал, только тогда, когда эта энергия уже внутри. Чего-то с нею делал.
То есть я могу размахивать им до одурения, все равно он действовать не будет. Мне нужно сначала при помощи посоха залиться этой энергией, а потом взять жезл. А как его возьмешь, если рук у меня всего две и
