– Это работа Олии, – сказал мне Маркус. – У нас так никто не воюет. Говоришь, что у девчонок мозги повернуты в другую сторону?
– Моя ошибка, – признался я. – Не ожидал от нее такого. У самого была мысль с помощью переодетых солдат захватить ворота, но счел вариант с холмом более выгодным. Пришлось бы наступать на позиции солдат, карабкаясь на холм. Они успели бы подготовиться и нанести нам большие потери.
Настроение было подавленное. Еще никогда в этой войне у меня не гибло столько людей сразу. Однако предаваться душевным терзаниям было некогда, нужно было срочно решать дела. Я оставил военным комендантом барона Хенка, выделив ему пять сотен солдат.
– Послушайте, Лас, – сказал я ему. – Я понимаю, что вы рветесь в бой, но это задание гораздо сложнее, чем просто махать мечом. Сантина для нас очень важна, постарайтесь сохранить город и не дать застать себя врасплох. Найдите общий язык с местными, купите себе среди них помощников, наконец. Тщательно контролируйте ворота и порт. Если вернется кто из стражи или магистрата – повесите. Семьи трогать не нужно. И похороните ребят, как подобает, а то нам больше задерживаться нельзя, задул попутный ветер.
Лас посмотрел на меня удивленно, не понимая, чем так важен ветер для гребных судов, но спрашивать ничего не стал, кивнул, молча.
В поход взяли самые боеспособные части, и к первым кораблям прицепили плоты, на которые вместо снятых деталей требюше уложили связанные вмести тюки сармы. После Сантины Лерша стала еще уже: здесь теперь с трудом разошлись бы четыре гребных судна, а нормально маневрировать могло вообще только одно. Но глубина повсюду была большая, а берега по обе стороны реки высокие и обрывистые. По сути, мы сейчас плыли в каньоне, который за тысячи лет выточили в камне воды реки. Ветер по-прежнему продолжал дуть нам в спину и, если бы я знал какие-нибудь молитвы и верил в их действенность, я бы сейчас точно помолился, чтобы он не поменял направления и не стих. Плыли мы почти до вечера с парой небольших остановок для отдыха гребцов. А потом нас встретили. В этом месте река делала небольшой поворот. Когда мы его выполнили, то увидели десятка три вражеских судов, которые полностью перегородили реку, убрав весла и скрепив борта. Все корабли были повернуты к нам кормой и корабельные баллисты изготовлены для стрельбы. До дистанции действенного огня нам оставалось проплыть еще метров триста.
Естественно, мы туда не поплыли. По моей команде матросы отвязали все три плота, отбуксировали их одним кораблем выше по течению метров на сто и надежно закрепили на месте, столкнув в воду с каждого по три больших камня, обвязанных длинными канатами. Течением их чуть снесло вниз, но камни зацепились за неровности дна и плоты остановились. Потом три кучи тюков были облиты маслом и подожжены. Сделав свое черное дело, экипаж этого корабля немного сдал назад и поставил судно на якорь.
Тюки с сармой быстро разгорелись и небольшой, но постоянно дующий ветер, понес черный дым на корабли гардейцев, заполняя им весь каньон. Наверное, на кораблях решили, что мы хотим к ним незаметно приблизиться под покровом дыма, не дав им по себе прицельно стрелять. Свою ошибку они поняли сразу, как только дымная стена достигла первых кораблей. Нас разделяло больше половины лиги, но отчаянные крики, полные ужаса, доносились совершенно отчетливо. Тюки горели с полчаса, после чего к плотам подплыли на лодке и остатки костров залили водой. Выждав еще немного, чтобы ветер выдул остатки дыма, мы пустили на разведку головной корабль. Его экипаж доплыл до корабельной баррикады, произвел ее осмотр, и нам подали сигнал, что опасности нет. Когда мы по одному растащили корабли, выяснилось, что в живых осталось всего треть их экипажей. Остальные либо лежали в лужах крови на палубе, зарубленные собственными товарищами, либо утонули, бросившись в воду. Оказалось, что если долго дышать дымом сармы, помутнение рассудка заканчивается глубоким обмороком. Поэтому мы первым делом собирали уцелевших, но находящихся в бессознательном состоянии матросов, и вязали их по рукам и ногам. Потом всем пришлось опять стать на якорь и ждать, пока выделенные из каждого экипажа матросы перегонят все захваченные корабли в Сантину и сдадут там пленников. Длилась эта эвакуация пленников и трофеев весь вечер и всю ночь. Измотанным работой матросам, уходящим в рейс с последним кораблем, дали задание оставаться в городе и отдыхать. Все равно толку от них сейчас было мало, а Хенку не помешает иметь под рукой свое судно.
На следующее утро снялись с якоря и двинулись вперед малым ходом. Река сузилась, и течение стало быстрее, а гребцов в экипажах не хватало. Я все искал место, где было бы можно высадить людей, но берега стали почти отвесными и о высадке нечего было и думать. Несколько раз мы видели на берегу людей, которые сразу прятались, несмотря на то, что никакого вреда мы им не смогли бы сделать при всем желании.
– С момента боя мы больше не видели на реке кораблей, – сказал я Маркусу. – Хороших дорог здесь, по словам адмирала, отродясь не бывало, поэтому если кто из тех, кого мы видели, и захочет предупредить о нас коменданта Ротана, быстро это сделать им не удастся. Высадится, чтобы осмотреться и напасть на город с суши, не получается, а заходить в порт днем – это безумие, нас там всех быстро перетопят. Поэтому предлагаю напасть ночью, пользуясь тем, что у нас в общей сложности больше шести сотен людей, для которых темнота – не проблема. На причалы плыть не на кораблях, а на лодках. Они у нас могут взять сразу больше сотни человек. Адмирал говорил, что корабли к причалам ставят очень тесно, а наблюдение ведут в основном за тем участком реки, откуда может последовать нападение. Так что шанс проскочить у нас есть. Причалы наверняка охраняются, а на отдельных кораблях и кое-кто из экипажей может быть. Если сможем тихо высадиться и захватить порт, то половину дела, считайте, уже сделали. Почти все боевые корабли мы захватили, да и война со Стани у Гардии солдат требует, так что слишком много сил в Ротане сейчас быть не должно. Даже если не удастся сразу захватить крепость, ее нужно блокировать и заняться городом. Никуда они не денутся, потом доставим мины и вынесем ворота. Солдат в самой крепости никогда много не было, а сейчас и подавно, наверное, всего сотни две-три, чтобы только с баллистами могли управиться. Есть у кого что добавить?
Добавления и уточнения были только по количеству и составу первой десантной партии, в целом мой план приняли без изменений.
Мы подплыли к городу, когда уже начало темнеть и стали на якорь за пол-лиги до места, где левый берег Лерши сильно понижался, а она сама становилась шире, образуя сильно вдающуюся в берег бухту, в которой и был построен порт. Люди неплотно поели и немного отдохнули, после чего начали заполнять лодки, уключины на которых обильно смазали маслом. В первую партию Маркус меня не пустил, да я и сам не очень рвался, поскольку на причалы планировалось высаживаться не с лодок, а вплавь, да еще с оружием, а плавать я толком не умел. Конечно, я стал несравненно сильнее, чем когда-то, но сила это еще не все, к ней неплохо было бы приложить и умение. Дальше я могу рассказать о том, как проходила высадка только с чужих слов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
