Возникает и другое весьма любопытное противоречие. Наряду с признанием принципа самоопределения отвергается идея плебисцита или, самое большее, говорится, что этот плебисцит должен охватывать исключительно мусульманское население данного района. Так, в Бенгалии и Пенджабе мусульманское население составляет 54 процента или даже меньше. Высказывается мнение, что в случае проведения голосования в нем должны принять участие только эти 54 процента и они-то решат судьбу остальных 46 или более процентов жителей, которые не будут иметь права голоса в этом вопросе. Это может привести к тому, что 28 процентов решат участь остальных 72 процентов.
Трудно понять, как здравомыслящий человек может выдвигать эти предложения и ожидать, что они будут приняты. Ни я и никто другой не может знать, пока такое голосование не состоится, сколько мусульман в упомянутых районах голосовало бы за разделение. Мне думается, что значительное их число, возможно даже большинство, стало бы голосовать против. Многие мусульманские организации против такого разделения. Все не-мусульмаие, будь то индусы, сикхи, христиане или парсы, против этого. В сущности, это стремление к разделу возникло в районах, где мусульмане составляют незначительное меньшинство,— в районах, которые ни при каких обстоятельствах не были бы отделены от остальной Индии. В тех провинциях, где мусульмане образуют большинство, влияние таких настроений не столь сильно. Это естественно, ибо они могут прочно стоять на собственных ногах и у них нет оснований опасаться других групп. Меньше всего такие настроения ощущаются в Северо-западной пограничной провинции (95 процентов мусульман), которую населяют патаны — мужественные, уверенные в себе люди, не страдающие от комплекса страха. Таким образом, как это ни странно, предложение Мусульманской лиги о разделе Индии находит гораздо меньше отклика в мусульманских районах, которых должен был бы коснуться этот раздел, нежели в районах с мусульманским меньшинством, которые остались бы незатронутыми. Все это не исключает того факта, что значительное число мусульман эмоционально привержено идее раздела, ие задумываясь над его последствиями. В сущности, это предложение сформулировано до сих пор лишь туманно, и, несмотря на неоднократные просьбы, не сделано никакой попытки конкретизировать его.
Мне думается, что это чувство искусственное и не укоренилось глубоко в сознании мусульман. Но даже и временное чувство может быть достаточно сильным, чтобы влиять на события и создавать новые ситуации. В нормальных условиях время от времени происходило бы известное регулирование, но в том особом положении, в каком находится сейчас Индия, когда власть сосредоточена в руках чужеземцев, может произойти все что угодно. Ясно, что всякое реальное урегулирование должно быть основано на доброй воле участвующих в нем сторон и на желании всех их сотрудничать во имя достижения общей цели. Ради достижения этого стоит пойти на любую разумную жертву. Каждая группа не только должна быть теоретически и практически свободной и иметь равные возможности для развития, но и должна ощущать эту свободу и равноправие. Если оставить в стороне все страсти и неконтролируемые разумом эмоции, нетрудно будет найти такую форму свободы, обеспечивающую широчайшую автономию провинций и княжеств при одновременном сохранении прочных связей с центром. В пределах более крупных провинций или княжеств могут даже существовать, как в Советской России, автономные единицы. В дополнение к этому можно включить в конституцию все мыслимые виды защиты и гарантии прав меньшинства.
Все это можно сделать, и все же я не знаю, как сложится будущее под влиянием различных не поддающихся определению факторов и сил, главной из которых является политика Англии. Может случиться, что Индии будет навязан какой-то раздел, предусматривающий сохранение непрочных уз между разделенными частями. Я убежден, что даже если это произойдет, глубокое внутреннее чувство единства и мировые события сблизят в дальнейшем друг с другом разделенные части и приведут к их действительному единству.
Это единство является географическим, историческим и культурным, но самый мощный фактор, действующий в его пользу,— это развитие мировых событий. Многие из нас придерживаются мнения, что Индия представляет собой, по существу, единую нацию. Джинна выдвинул теорию двух наций, а недавно расширил эту теорию и политическую фразеологию, охарактеризовав некоторые религиозные группы как субнации, хотя не ясно, что под этим подразумевается. Он отождествляет нацию с религией. В наше время такой подход нельзя признать обычным. Но вопрос о том, правильно ли рассматривать Индию как одну нацию, как две или более, собственно, не имеет значения, ибо современное понятие о национальности почти не связано с государственной принадлежностью. Национальное государство представляет собой в настоящее время слишком малую единицу, а малые государства не могут вести сейчас независимое существование. Сомнительно, чтобы и многие более крупные государства могли пользоваться сколько-нибудь реальной независимостью. Таким образом, национальное государство уступает место многонациональному государству или крупным федерациям. Типичным примером этого служит^Советский Союз. Соединенные Штаты Америки, хотя и связанные прочными национальными узами, являются, по существу, многонациональным государством. За походом Гитлера по Европе кроется нечто большее, нежели захватнические устремления нацистов. Новые силы толкают к ликвидации системы малых государств в Европе. Гитлеровские армии сейчас быстро откатываются назад или уничтожаются, но концепция крупных федераций остается.
Г. Уэллс возвещает миру со всем пылом древнего пророка, что человечество подошло к концу целой эпохи — эпохи раздробленности в области управления своими делами, политической раздробленности на отдельные суверенные государства и экономической — на ничем не ограниченные концерны и тресты, ведущие между собой конкурентную борьбу за прибыли. Он говорит, что болезнью мира является система националистического индивидуализма и некоординированной предпринимательской деятельности. Нам придется расстаться с национальными государствами и найти такую форму коллективизма, которая не принижает и не порабощает. Современники не внимают пророкам, а порой даже забрасывают их камнями. Поэтому предостережения Г. Уэллса и многих других остаются гласом вопиющего в пустыне, поскольку дело касается власть имущих. Тем не менее они указывают на неизбежные тенденции. Развитие этих тенденций можно ускорить или замедлить, или же — если власть имущие проявят слепоту — они примут четкую форму лишь после новой и более серьезной катастрофы.
Мы в Индии, как это наблюдается и в других странах, полностью находимся в плену у лозунгов и фразеологии, заимствованной из прошлого, а также устарелых воззрений, главная задача которых — помешать объективному мышлению и бесстрастному рассмотрению существующего положения. Имеется также тенденция к абстракциям и туманным идеалам, которые вызывают эмоциональный отклик и зачастую по-своему хороши, но которые порождают также расплывчатость мысли и оторванность от реальной действительности. В последние годы очень много писалось и говорилось о будущем Индии и особенно о ее разделе или единстве. И при всем этом — как это ни удивительно — те, кто предлагает образование Пакистана или раздел, настойчиво отказываются уточнить, что именно они имеют в виду, или взвесить последствия такого раздела. Они руководствуются одними эмоциями, как и многие из тех, кто возражает им, одним воображением и смутными желаниями, за которыми кроются воображаемые интересы. Естественно, что между этими двумя эмоциональными подходами, опирающимися на воображение, нет точек соприкосновения. Таким образом, Пакистан и Акханд Хиндустан (единая Индия) противопоставляются друг другу. Совершенно ясно, что эмоции и сознательные или подсознательные порывы отдельных групп имеют значение, и их следует принимать во внимание. Но по меньшей мере столь же ясно, что факты и реальная действительность не исчезают только от того, что мы игнорируем их или окутываем дымкой эмоций. Им свойственно возникать в самые неприятные моменты и притом неожиданно. Любые решения, принятые в первую очередь на основании эмоций или под их сильным влиянием, будут скорее всего ошибочными и приведут к опасным последствиям.
Совершенно очевидно, что какое бы будущее ни было уготовано Индии, даже если произойдет действительный раздел, различным частям Индии придется сотрудничать друг с другом тысячами разных способов. Даже независимым нациям приходится сотрудничать друг с другом, а тем более к этому будут вынуждены индийские провинции или такие части, которые возникнут в результате раздела, ибо они тесно связаны между собой и должны держаться вместе, так как в противном случае они будут слабеть, распадаться и утратят свою свободу. Таким образом, первым делом встает следующий практический вопрос: каковы те главные узы, которые должны связывать в основном и скреплять между собой различные части Индии, чтобы она могла двигаться по пути прогресса и оставаться свободной, и которые необходимы также для автономии и культурного роста этих частей. Очевидным и важнейшим соображением является оборон/i, а за этой обороной стоят отрасли промышленности, питающие ее, транспорт и коммуникации и, по меньшей мере, некоторое экономическое планирование. То же следует сказать о^ таможенных пошлинах, валюте и товарообмене. Свобода внутренней торговли должна существовать ка всей территории Индии, ибо любые внутренние тарифные барьеры имели бы пагубные последствия для роста. Кроме того, имеется много других вопросов, которые неизбежно пришлось бы разрешать совместно и централизованным путем, в интересах как Индии в целом, так и ее отдельных частей. От этого нельзя уйти, независимо от того, являемся ли мы сторонниками образования Пакистана,или нет, если только мы не дадим ослепить себя преходящей страсти. Колоссальное развитие авиасообщений в наши дни породило требование их интернационализации или установления какой-то формы международного контроля над ними. Сомнительно, хватит ли у заинтересованных стран здравого смысла признать это, но совершенно ясно, что в Индии развитие авиации может происходить лишь на общеиндийской основе. Для разделенной Индии немыслимо добиться успеха в этом отношении в каждой ее части в отдельности. Это относится и ко многим другим видам деятельности, которые уже тяготеют к тому, чтобы перерасти даже общенациональные границы. Индия в целом достаточно велика, чтобы обеспечить им должный простор для развития, но это невозможно в условиях разделенной Индии.
