— Не смешно, — Кристина опустила голову, — Дальше. Дальше… Я вышла, мы с ним недолго поговорили… Он вернулся в номер, а утром, когда я ещё спала, встал и пошёл в двести восьмой… Я не знаю, что он там делал, но после его визита Ульяна открыла окно и хотела выброситься…
— Кристина, — Дима пристально посмотрел на девушку, — что ты сказала ночью Максу?
— Я не помню…
— Вспомни.
— Я не помню, Дима, — она упрямо покачала головой.
— Хочешь, я сам скажу?.. Ты сказала ему, что Уля такая же, как остальные, ничем не лучше? Потому, что в последнее время он стал её ревновать к Белову, так?
— Вот за что я тебя люблю… любила… так это за ясный ум, Морозов, — она усмехнулась, — в общем, ты прав. Да, я его спровоцировала. Но, понимаешь, этот… гадёныш… Впрочем, это уже неважно. Слава Богу, обошлось… Даже если бы она не разбилась, то руки-ноги бы поломала. Такая вот принцесса…
— Да уж… — теперь усмехнулся Дима, — Но, согласись… я предупреждал!
— Что ты предупреждал? — внезапно Кристина сорвалась на крик, — Что ты предупреждал?! Ты что, не можешь представить, что я полюбила другого человека?
— Слушай, это уже смешно. Не выражай своё мнение моим голосом, — Дима говорил тихо, но довольно твёрдо, — я не только могу это представить, но я даже буду рад этому.
— Конечно… Ты же благородный… ты за всех радуешься… ты никогда не помнишь зла… — она насмешливо бросала слова, — Ты умеешь сохранять отношения… ты вообще — один на миллион… Это ты так думаешь, Морозов. Но, на самом деле, ты — жуткий эгоист. Ты живёшь так, как только тебе удобно… Захотел — позвал… Надоела — ушёл… Скучно стало — снова пришёл… Ты даже вон, на гастролях, делаешь, что хочешь: снял номер, развлекаешься… — в словах Кристины промелькнула обида, — Живёшь в своё удовольствие.
— Ко мне жена приехала… — он пожал плечами, — К тому же, и ты не одна. Кстати, мы ушли от темы. Что было дальше? Макс тебе рассказал, о чём и с кем он разговаривал в двести восьмом?
— Рассказал… — отвернувшись, почти шёпотом ответила девушка, — Он её обозвал… И сказал, что якобы хотел к ней вернуться, но после того, как она переспала с Беловым, он и близко к ней не подойдёт, и что даже выступать с такой шлюхой не будет.
— Это он сам тебе дословно рассказал? — изумлённо спросил Дима, — Откуда ты узнала?
— Представь себе, сам… — она усмехнулась, — Я же говорю — гадёныш.
— Ну, этого и следовало ожидать, — сам себе кивнул Дима, — я не удивляюсь…
— Какой ты умный, Дима… всё знал… всего ожидал… — Кристина горько усмехнулась, — Прямо позавидовать можно. И всё у тебя хорошо… Кстати… — она подняла голову, — Этот новый пеньюар твоей Наташе совсем не идёт.
— С этим я как-нибудь сам разберусь, — искоса посмотрев на Кристину, Дима перевёл взгляд на входную дверь, — Ну, что, Саш, какие новости от Ирки?
— Нормалёк!.. — Сашка не мог сдержать счастливой улыбки, — Сказала, что пошла…
— Куда? — Дима удивлённо приподнял брови.
— Как куда? — в свою очередь удивился Говоров, — Рожать, конечно…
* * *
— Уля, ну, что ты молчишь?.. — Никита присел на край гостиничной кровати, на которой лицом к стене лежала Уля, — Ну, что теперь мне делать? Тоже — в окно?..
— Нет… — тихо прошептала она, — не надо.
— Ну, тогда не молчи. Хочешь, я закажу завтрак в номер?
— Нет.
— А кофе будешь?
— Нет.
— Уль, ну, что произошло, в конце концов? — казалось, что он теряет терпение, — Тебе было плохо со мной?
— Нет…
— Ну, что тогда?.. — он повернул её к себе, — Ты из-за этого урода?..
— Никита… — так же шёпотом произнесла Уля, — Ты меня любишь?..
— Конечно, люблю… — целуя её лицо, ответил он, — Ну, зачем ты так сегодня? Я так ждал тебя… Я…
Раздавшийся стук в дверь не дал ему договорить.
— Здравствуй, Никита, — Наташа приветливо улыбнулась, — можно мне поговорить с Улей?
— Вы что, все сговорились сегодня? — он сам вышел в гостиничный коридор, — Наташа… тебе-то что от неё нужно?
— Мне? — она растерялась, — Мне — ничего, я просто хотела её увидеть…
— Она никого видеть не хочет. И выступать сегодня не будет, передай это Диме… Впрочем, я сам ему скажу, — Никита попытался закрыть за собой дверь, — пока, Наташ. Не обижайся…
— Наташа! — услышав её голос, Ульяна выбежала в коридор, — Никита, пусть Наташа войдёт…
— Проходи, — Белов нехотя посторонился, — А Дима сейчас где?
— Он в нашем номере, двести втором, — она подняла на него глаза, — я недолго, ты не беспокойся…
— Ладно, не обижайся… — Никита смягчил тон, — Просто все с утра достали…
— Я не обижаюсь, Никита, я, действительно, на минутку…
— Тогда у меня к тебе просьба. Побудь с Улей, пока я не вернусь.
— Конечно, — с готовностью ответила Наташа, — побуду…
Дождавшись, пока за Никитой закроется дверь, Уля присела и закрыла лицо ладонями.
— Что случилось, Уль? — Наташа участливо посмотрела на девушку, — Рассказывай…
— Ой, что я наделала… — сквозь слёзы проговорила Ульяна, — Что я наделала…
— Что ты наделала? — переспросила Наташа, — Что ты вообще могла наделать такого, из-за чего так убиваться?
— Я сегодня здесь ночевала… с Никитой… — она ещё ниже опустила голову.
— Ну, и что?..
— Понимаешь, он мне нравится… Правда — нравится… И он меня любит.
— Я знаю, мне Дима говорил, — улыбнулась Наташа, — это же хорошо…
— Наверное… Он хороший. Но… чужой… Понимаешь? — Уля подняла заплаканные глаза, — Понимаешь? Чу-жой… Не такой, как Макс…
— Может, он тебя обидел? — осторожно спросила Наташа, — Грубо обошёлся?
— Нет… — Уля отрицательно замотала головой, — Не обидел… И не грубый…
— А что же тогда?
— Он — другой… Не родной, что ли… Может, потому, что старше меня, я не знаю…
— Да нет, Уль… Возраст тут ни при чём, — Наташа присела у стола, подперев ладошкой подбородок, — Дима тоже меня старше на четыре с половиной года, но у нас всё хорошо… Просто ты к нему не привыкла.
— Не знаю…
— Но всё равно, разве можно из-за этого так переживать?
— Да нет… конечно, не из-за этого… — вздохнув, Уля вытерла слёзы, — Да и у нас всё было хорошо… Он и вправду меня любит — сразу сделал предложение…
— Да ты что?! — радостно-удивлённо воскликнула Наташа, — Вот это здорово! А мне Димка замуж предложил, только когда увидел, что я свадебные платья рассматриваю, а ведь мы уже жили вместе несколько месяцев, — она весело рассмеялась, — А не увидел бы, наверное, и не предложил бы… Да и сейчас — расписались, чтобы Валерика на мою фамилию не записали…
