– Спасибо, Твигг.
– А я Хартфорд, слуга его светлости лорда, – дворецкий отвесил глубокий поклон, который показался не слишком уместным ввиду царившей вокруг суеты.
Некоторое время спустя хозяина замка отнесли в кресле в его спальню.
– Поставьте кресло вот здесь, у постели, – распорядился Витус. – Я еще раз самым внимательным образом осмотрю его светлость. Поэтому попрошу всех, кроме моих помощников, удалиться.
Когда кроме него в спальне остались лишь Магистр, Энано и Хартфорд, от которого не удалось избавиться, Витус облегченно вздохнул.
– Как вы себя чувствуете, милорд?
– Уже лучше. Если бы не эти проклятые боли...
– Этим я сейчас займусь. Вы не будете против, если Хартфорд разденет вас по пояс? Так мне будет удобнее вас осматривать.
Лорд Коллинкорт кивнул:
– Разумеется. Он каждый вечер помогает мне раздеваться.
– Отлично, милорд.
– С кем я, собственно говоря, имею честь разговаривать?
Витус колебался недолго. Начинать сейчас вести разговор о возможном родстве преждевременно.
– Извините, милорд, я забыл представиться. Я Витус из Камподиоса. Это мой ассистент и друг магистр Рамиро Гарсия. По образованию он правовед. А это малыш Энано.
Маленький ученый и Коротышка поклонились.
– Для нас это большая честь, милорд.
– Витус из Камподиоса... – повторил хозяин замка задумчиво. – Камподиос? Это где?
Витус объяснил.
– Выходит, вы испанец из цистерианского монастыря. Я принял бы вас скорее за норманна.
– Об этом мы, возможно, поговорим впоследствии. Вы позволите?..
Витус со всех сторон осмотрел и ощупал его череп и к своему удивлению ничего необычного не обнаружил. После этого тщательно и осторожно пропальпировал тело пожилого джентльмена. Особенные боли лорд ощущал в подреберье. Они усиливались на вдохе.
– Дышите поверхностно, – посоветовал ему Витус, – ваши costae, то есть ребра, я прощупаю позже. А сейчас можно попросить вас сделать несколько шагов с закрытыми глазами?
Старый лорд повиновался. Он направился к окну, медленно, но сохраняя равновесие.
– Как у вас обстоят дела со зрением? Нет пелены перед глазами? Нет ощущения, что предметы двоятся?
– Настолько нормально, что готов поспорить на что угодно, что вы самый неиспанский испанец во всей Англии. Однако шутки в сторону. Почему с моими глазами должно быть что-то не так?
– Это обычный вопрос в таких случаях. А как насчет слуха?
– Думаю, все как обычно.
– Очень хорошо. Поскольку я полагаю, что вы, Хартфорд, не хотели бы оставлять своего господина ни на минуту, я вынужден просить Энано принести мне из кухни горячей воды и несколько корней хрена. Если хрена не найдется, обойдемся репчатым луком. Сбегаешь, Энано?
– Уи, уи, Витус, одна нога здесь, другая там!
– Ну, и что вы установили? – лорд Коллинкорт присел на краешек кровати.
– Вам повезло, милорд. Вы ударились о землю головой и грудью, но, слава Богу, ничего страшного при этом не произошло. Что самое важное, черепной свод и теменная кость, не повреждены. С правой стороны у вас сломаны два-три ребра. Но, помимо болей в груди, у вас, должно быть, сильно гудит в голове.
– Верно.
– Стягивающую повязку на ребра? – коротко спросил Магистр.
– Да, – Витус посмотрел на старого лорда, желая ободрить его. – Мы вам сейчас наложим специальную тугую повязку, чтобы зафиксировать ребра и дать им возможность правильно срастись. Сидите как сидели, мы прямо сейчас и начнем. Магистр – мастер накладывать повязки. А я тем временем приготовлю для вас болеутоляющее питье. Думаю, кора ивы со щепоткой опиумного порошка сотворят чудеса. А потом, исходя из того, что принесет Энано, мы сделаем вам компресс с хреном или с луком на затылок.
– Я вам очень признателен, Витус из Камподиоса. Может быть, это судьба свела меня с вами.
– Пресвятая Матерь Божия, что мне теперь делать с миндальным сыром и жареным мясом кабана? Лорд ведь ничего не может есть в его состоянии! А фаршированные голуби, а жареная щука!.. – миссис Мелроуз стояла посреди кухни, заламывая руки.
В просторном помещении со стенами, покрытыми копотью от очага, собралась за ужином вся прислуга. Конюхи, посыльные, садовники, горничные и помощницы поварих сидели на длинных скамьях за столом, ели жареную селедку с гренками и обсуждали необычайные события этого дня.
– Как это «что делать»? Отдайте нам, только и всего! Но я-то вас знаю, вы живете по пословице: «Питьём да едой сил не вымотаешь». По вам и видно! – воскликнул Кит, самый дерзкий из конюхов. Ему было лет девятнадцать, этому худощавому парню с оттопыренными ушами и веснушчатым носом, открыто сказавшему то, что было на уме у всех.
– А ну, повтори!
– Питьем да едой... Ай! Не бейте меня, миссис Мелроуз! Откуда вы знаете, может я пригожусь вам сегодня ночью! Ха-ха-ха!
– Пригодишься? Ты? Тьфу на тебя!
– Послушай, Кэт! – крикнул ей один из старых слуг. – Давай лучше я тебя уважу! Старый конь борозды не испортит!
А за ним и третий завопил:
– Кэт, о Кэт! Возьми лучше меня! Крепкой поварихе требуется крепкий наездник! – И слуги весело загоготали.
– Ну, хватит уже, подлый вы народ, поганцы! Гоготать вы горазды, а как до чего серьезного дойдет – хвосты поджимаете. На что вы способны? Только орать да выпивать целыми днями, обжиматься по углам да рожи корчить! И вы, девушки, не лучше! Да будь я проклята, если вы получите от меня хоть гран моих лакомств!
Пыхтя от злости, повариха переводила взгляд с одного на другого и вдруг страшно побледнела, когда ее взгляд остановился на человеке, только что переступившем порог кухни.
– Господи Иисусе! Пресвятая Дева! Что это за нечистый?
На пороге стоял горбатый криво ухмыляющийся коротышка с огненно-рыжими волосами.
– Уи! Это вы, что ль, румяная пулярочка в этой скорлупке? – спросил карлик.
– Я... Нет... Да... – повариха смущенно прикрыла грудь.
– Ушки на макушку – я представляюсь! Я – Энано, кум знаменитого кирургика Витуса из Камподиоса, без которого ваш лорд точно захолодел бы!
– Скажите, как лорд себя чувствует? Он тяжело ранен? Он выздоровеет? – посыпались вопросы со всех сторон.
– Жив и будет жить как рыба в воде! Благодаря искусству кирургика, Магистра и не в последнюю очередь – моему! – Энано не имел привычки скромничать.
– Не желаешь ли присоединиться, кроха? – спросил один из слуг, указывая Энано место за столом, на котором стояла жареная селедка. – На всех хватит!
– Что ты там сказал, чавкун? Предлагаешь пошамать? Курам на смех! Мне пора наверх, там нуждаются в моей помощи. Гоп, гоп, чавкун, подай-ка мне вон тот поднос со стены!
