– Мы не привидения, – ответил Арагорн, – и ваши глаза вас не обманывают. Это ваши собственные лошади, как вы, несомненно, догадались. Но вор-конокрад редко возвращается к конюшне. Вот эти Хасуфель и Арод, данные нам два дня назад Эомером, третьим маршалом Марки. Мы привели их обратно, как и обещали ему. Разве Эомер не вернулся и не предупредил о нашем прибытии?
Беспокойство промелькнуло в глазах всадника-стражника.
– Об Эомере я ничего вам не скажу, – ответил он. – Если то, что вы говорите, правда, тогда король Теоден, несомненно, вас захочет выслушать. Может, ваш приход и не совсем неожиданен. Две ночи назад к нам приходил Змеиный Язык и сказал, что по приказу Теодена ни один чужеземец не должен пройти через ворота.
– Змеиный Язык? – переспросил Гэндальф, пристально вглядываясь в стражника. – Не говорите больше ничего! Но мое дело не к Змеиному Языку, а к самому повелителю Марки. Я тороплюсь. Пошлите сообщить о нашем приходе!
– Глаза Гэндальфа сверкнули.
– Да, я пойду, – медленно ответил тот. – Но какие имена должен я сообщить? И что мне сказать о вас? Вы кажетесь старым и усталым, но я чувствую в вас силу и какую-то власть.
– Ты хорошо видишь и хорошо говоришь, – заметил колдун. – Я Гэндальф. Я вернулся. И смотрите! Я привел назад коня. Это великий Обгоняющий Тень, который не покоряется ничьей руке. А рядом со мной Арагорн, сын Арахорна, потомок королей – он направляется в Мундбург. Здесь также наши товарищи: эльф Леголас и гном Гимли. Иди и скажи своему хозяину, что мы у ворот и хотим поговорить с ним, если он позволит нам пройти в его зал.
– Странные имена вы носите! Но я сообщу их, как вы просите, и узнаю волю своего господина, – сказал стражник. – Подождите здесь немного, и я принесу вам ответ. Но не надейтесь на многое! Сейчас темные дни.
Он быстро ушел, оставив чужеземцев под бдительными взглядами своих товарищей.
Через некоторое время он вернулся.
– Следуйте за мной! – сказал он. – Теоден разрешил вам войти; но любое оружие, которое у вас есть, будь это просто посох, вы должны оставить у порога. Стражники его сохранят.
Темные ворота раскрылись. Путешественники цепочкой прошли мимо стражников. Они увидели широкую дорогу, выложенную большими плитами и ведущую на верх, к широким пролетам каменных ступеней. Много деревянных домов с темными дверями миновали они. Рядом с дорогой в каменном канале тек быстрый ручей с чистой водой, журча и всплескивая. Наконец они пришли на вершину холма. Здесь на зеленой террасе стояла платформа, из подножья которой вытекал ручей: источником его служило каменное изваяние лошадиной головы; под ней находился каменный бассейн, куда устремлялась вначале вода. Наверх вела широкая каменная лестница, на верху ее с обеих сторон были белые, высеченные из камня сидения. Здесь сидели другие стражники, положив на колени обнаженные мечи. Золотые волосы опускались им на плечи; солнце отражалось в больших щитах, ярко горели их длинные кольчуги; они казались выше обычных людей.
– Двери перед вами, – сказал стражник. – Я должен вернуться к своим обязанностям у ворот. Прощайте! И пусть повелитель Марки будет милостив к вам.
Он повернулся и быстро двинулся назад по дороге. Остальные поднялись по лестнице к высоким стражникам. Молча стояли они наверху, не произнося ни слова, пока Гэндальф не ступил на мощеную площадку над лестницей. Тут стражники неожиданно приветствовали путников на своем языке.
– Привет, пришельцы издалека! – сказали они и повернули мечи рукоятями к путникам в знак мира. Зеленые камни сверкнули в солнечном свете. Один из стражников выступил вперед и заговорил на общем языке.
– Я страж ворот Теодена, – сказал он. – И мое имя Гама. Я должен попросить вас сложить оружие, прежде чем вы войдете.
Леголас отдал ему в руки свой нож с серебряной рукоятью, лук и колчан.
– Берегите их, – сказал он, – потому что они из золотого леса и сама госпожа Галадриэль дала их мне.
Удивление промелькнуло в глазах человека, и он торопливо положил оружие к стене, как бы боясь притронуться к нему.
– Я обещаю вам, что ни один человек не притронется к нему.
Арагорн стоял в нерешительности.
– Я не хочу откладывать меч или доверять Андрил другому человеку, – сказал он.
– Такова воля Теодена, – сказал Гама.
– Я не уверен, что воля Теодена, сына Тенгела, пусть даже он повелитель Марки, должна возобладать над волей Арагорна, сына Арахорна, потомка Элендила.
– Это дом Теодена, а не Арагорна, даже если он король Гондора, – сказал Гама, быстро ступая к двери и преграждая путь. Меч в его руке теперь был обращен острием к путникам.
– Пустой разговор, – сказал Гэндальф. – требование Теодена беспочвенно, но бесполезно отказываться. У короля есть право требовать повиновения, разумен его приказ или неразумен.
– Верно, – сказал Арагорн, – и я выполнил бы приказ хозяина дома, будь это даже лесная хижина, если бы речь шла о другом мече, а не об Андриле.
– Каким бы ни было его название, – сказал Гама, – вы положите его, если не хотите в одиночку сражаться с воинами Эдораса.
– Не в одиночку! – сказал Гимли, трогая пальцем лезвие своего топора и мрачно глядя на стражника, как будто это было молодое дерево, которое Гимли задумал срубить топором. – Не в одиночку!
– Тише, тише! – сказал Гэндальф. – Мы же друзья. Или должны быть друзьями: если мы поссоримся, единственной наградой нам будет смех Мордора. У меня срочное дело. Вот по крайней мере мой меч, добрый Гама. Береги его. Он называется Глемдринг, и он сделан эльфами давным-давно. Позвольте же мне пройти. Идемте, Арагорн.
Арагорн медленно отстегнул меч и сам приложил его к стене.
– Здесь я оставлю его, – сказал он, – но советую вам не трогать его и никому не позволять его трогать. В этих эльфийских ножнах лежит меч, который был сломан и теперь сплавлен вновь. Тельчер первым изготовил его в древние времена. Смерть ждет любого человека, кроме потомка Элендила, обнажившего этот меч.
Стражник отступил назад на шаг и с изумлением посмотрел на Арагорна.
– Кажется, вы прилетели на крыльях песен из забытых дней, – сказал он. – Все будет, как вы говорите, господин.
– Ну, – сказал Гимли, – в компании Андрила мой топор может остаться здесь без стыда. – И он положил топор на пол. – а теперь ведите нас говорить с вашим хозяином.
Стражник стоял в нерешительности.
– Ваш посох, – обратился он к Гэндальфу. – Простите меня, но его тоже нужно оставить у двери.
– Глупость! – сказал Гэндальф. – Предусмотрительность – это одно, а невежливость – это совсем другое. Я стар. Если я не буду опираться на посох при ходьбе, мне придется сидеть здесь и ждать, пока Теоден сам не придет поговорить со мной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
