– Это мой отец, – упрямо проговорил Васнецов.
– А как он был в самом начале?
– В самом начале не он был, – мотнул головой Николай.
– А кто тогда?
– Мой дядя. Владимир. Чей дневник сталкеры из «Субботнего вечера» принесли. Он ушел из бункера в метро. Может погиб потом. А отец мстит морлокам за него…
– Логично, – Яхонтов кивнул и погладил бороду.
– А костюм? – Развел руками Крест.
– Костюм этот из ассасинского тайника. Ты же сам говорил, что ни одного тайника целым не находил. Ты ведь не знаешь что там именно. Понятно, амуниция. Но какая? – Васнецов пристально посмотрел Людоеду в глаза.
Тот хмыкнул и снова покрутил пальцами кончик уса.
– Н-да. Толково глаголешь. Что-то чуешь или простые думки?
– Нет… Не простые. Я чувствую. Объяснить не могу. Вот сейчас видение было, – он слез со стола и прошелся по помещению. Осмотрелся внимательно. – Тут светлее было. И вот там, у того стола, на полу, сидели трое. Отец, краповый берет Ермаков, и сумасшедший этот. Лодзинский. Про них ведь Ветер рассказал, что они с отцом ушли. Они разговаривали. Перебирали вот эти самые бумаги, что сейчас читаешь. Да… Точно… тут они сидели.
– Ну, мало ли что приснится, – махнул рукой Сквернослов, – У тебя же это постоянно.
– Нет. Не сон это. Это как-то… Ну не могу объяснить толком… Как эхо прошлого…
– Уверен? – Людоед встал со стула и подошел к Николаю.
– Уверен. Абсолютно.
– Ну, знаешь, много всяких чудных я повидал, и обработанных генератором чудес и пси-волками и морлоками, но ты просто уникум какой-то.
– Это ты на него дурно влияешь, – послышался смешок Варяга.
Крест взял стул и поставил на указанное Васнецовым место.
– Ну-ка садись. Давай.
Николай сел, не понимая, что тот от него хочет.
– Давай, – кивнул Крест.
– Чего давать?
– Ну, видения свои увидь. Эхо былого услышь.
– И как я это сделаю?
– Без «лося» не получится, Илья, пробей ему еще раз в лоб! – снова ехидно захихикал Яхонтов.
– Варяг, может, хватит уже?! – Николай вскочил со стула и сжал кулаки.
Вдруг в глазах, наверное, оттого что резко встал, пошли круги и, стало совсем темно.
– Ты с кем говоришь? – послышался шепот Людоеда.
– Что? – пробормотал Николай, тряся головой. Он снова осмотрелся, но Варяг и Вячеслав исчезли.
– Ты с кем говоришь? – Людоед уже не шептал, а как-то шипел. – Тут нет никого. Разве что только твой отец, еще его товарищ из краповых беретов и профессор Лодзинский. Они где-то тут. Надо поискать, да?
* * *
– Вот, Коля, еще интересное. Они тут нейрочипы разрабатывали. Допустим, у человека поврежден позвоночник. Ходить не может, так как команда через спинной мозг из головного не проходит. Они короче делают такую штуку… Помнишь раньше в телефонах было такое? Телефон в кармане а на ухе наушник и никаких проводов… Как это?…
– Блюйтус, – ответил майор.
– Точно! Блюйтус! Короче вживляют нейрочип в шейный отдел спинного мозга. Другой, в отдел, ниже поврежденного участка. И команда из мозга подается посредством чипов как по блюйтусу, минуя травмированный участок. Представляешь? Паралитик может ходить и писает сам, а не под себя. Тут написано, что на западе это средство даже прошло успешное испытание. Наши что-то там сперли. Толи технологию чипа, толи программное что-то. Но короче опыт на животных удался. А на западе на добровольцах из числа людей-инвалидов провели. Тоже успешно.
– Интересно. – Хмыкнул Васнецов старший, – Даже не то интересно, до чего они додумались, а то, какие цели преследовали. Хотели людям помочь? Или исследовали перспективный потенциал для создания киборгов?
– Ну, это уже совсем фантастика.
– А черви, про которых ты читал? А волновая генетика? Фантастика? Мы и знать ничего не знаем, а эксперименты по волновой генетике, оказывается уже полвека назад, даже больше, в Китае провели. Ты же сам читал про куроуток и картофелины с цыплячьими генами. Помидоры со скорпионьими. Про передачу генетической информации волновым путем без всяких инъекций, а посредством облучений. И про то, что ДНК у всех живых существ структурно одинаковы и на 99% состоят из чертежей конкретного вида, из которого данный образец взят. Найдешь ключик и лепи из ДНК что хочешь. Про телегонию читал…
– У меня сестра промышляла разведением породистых собак на продажу. Она и так про телегонию знала. Это вообще давно известно, только термин вроде недавно придумали. – Ермаков пожал плечами, – Черт его знает…
– Вот в том то и дело, – кивнул майор, – Теперь уже едва ли чему-то можно удивляться.
– Слушай, а где это профессор? Чего он там, застрял, что ли в сортире? Может у него эпилептический припадок начался, и он башкой об парашу торкнулся, а мы и не знаем?
– Твоя, правда. Пошли, проверим. Только бумаги эти сразу в коробку положи обратно. А то потом опять перепутаем с ненужными…
Они вошли в соседнюю лабораторию. Все помещение было заставлено массой различных приборов. И хотя помещение это было меньше предыдущего, но по оснащенности оно превосходило тот зал, откуда вошли два офицера, в разы.
В центре, на большом столе, жужжал большой белый агрегат. Та самая центрифуга, в которой Лодзинский готовил себе лекарство.
– Профессор! – крикнул Ермаков. – Вы где?
– Тут не должно быть туалета. Это помещение должно было быть стерильным. Туалет, наверное, дальше.
– А вот еще две двери. – Дмитрий указал рукой.
– Давай, ты в левую, я в правую, – кивнул майор.
Они разделились. Васнецов вошел в очередное помещение. Оно было еще меньше. Скорее длинный коридор, оканчивающийся еще одной дверью, на которой красовалась эмблема биологической опасности. Вдоль одной стены шкафы с костюмами биозащиты. Половина костюмов на месте. Вдоль левой стены большая приборная панель с двумя погашенными экранами и массой переключателей и датчиков. Внимание майора привлекла небольшая моргающая красная лампа. Он подошел к ней. Возле лампы надпись – «ЦИКЛ РАЗМОРОЗКИ ЗАВЕРШЕН».
– Какого черта тут… – он боковым зрением заметил движение у той запретной двери и вскинул автомат.
– Кто из нас псих? – усмехнулся появившийся профессор, – Хочешь застрелить меня, майор?
– Черт подери, Глеб Михайлович. – Васнецов опустил автомат. – Вы что там делали? И что означает эта лампа?
– Ты очень наблюдателен, майор, но не сильно умен. Там же написано. «ЦИКЛ РАЗМОРОЗКИ ЗАВЕРШЕН».
– И что вы размораживали?
– Скоро узнаешь, – профессор оскалился. – Это если повезет. А если нет, то ты… – он выдернул правую руку, которая все еще скрывалась за приоткрытой дверью со знаком биоопасности, -…умрешь прямо сейчас!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
