Этап в эпоху «либеральных реформ»
В 60-е годы XIX века, в эпоху реформ Александра II, попытались либерализовать и конвойную практику. В 1863 году отменили телесные наказания для заключенных женщин и клеймление этапируемых в Сибирь. В следующем 1864 году Министерство внутренних дел Российской империи ввело новые правила этапирования – пешее перемещение закованных арестантов начали хотя бы частично заменять транспортировкой на конных повозках.
От Москвы на Нижний Новгород шёл Владимирский тракт, прозванный в народе «кандальным» – первая и самая обжитая, цивилизованная часть огромного Сибирского тракта. Приговорённые к каторге мужского пола шли пешком, женщин и ссыльных частично перевозили на повозках.
Лев Толстой в конце XIX века специально несколько раз проехался по Владимирскому «кандальному» тракту, чтобы изучить этапирование арестантов. И в своём позднем романе «Воскресение» он очень точно и образно описывает такой этап:
«С громом отворились ворота, бряцанье цепей стало слышнее, и на улицу вышли конвойные солдаты в белых кителях, с ружьями и расстановились правильным широким кругом перед воротами. Когда они установились, послышалась новая команда, и парами стали выходить арестанты в блинообразных шапках на бритых головах, с мешками за плечами, волоча закованные ноги и махая одной свободной рукой, а другой придерживая мешок за спиной. Сначала шли каторжные мужчины, все в одинаковых серых штанах и халатах с тузами на спинах… Звеня кандалами, пройдя шагов десять, останавливались и покорно размещались, по четыре в ряд, друг за другом. Вслед за этими, без остановки, потекли из ворот такие же бритые, без ножных кандалов, но скованные рука с рукой наручнями, люди в таких же одеждах. Это были ссыльные… Они так же бойко выходили, останавливались и размещались также по четыре в ряд. Потом шли женщины, тоже по порядку, сначала – каторжные, в острожных серых кафтанах и косынках, потом – женщины ссыльные и добровольно следующие, в своих городских и деревенских одеждах. Некоторые из женщин несли грудных детей за полами серых кафтанов.
С женщинами шли на своих ногах дети, мальчики и девочки. Дети эти, как жеребята в табуне, жались между арестантками. Мужчины становились молча, только изредка покашливая или делая отрывистые замечания. Среди женщин же слышен был несмолкаемый говор… Несмотря на то, что всех арестантов считали в стенах тюрьмы, конвойные стали опять считать, сверяя с прежним счетом. Когда всех вновь перечли, конвойный офицер скомандовал что-то, и в толпе произошло смятение. Слабые мужчины, женщины и дети, перегоняя друг друга, направились к подводам и стали размещать на них мешки и потом сами влезать на них…
Несколько арестантов, сняв шапки, подошли к конвойному офицеру, о чем-то прося его. Они просились на подводы. Конвойный офицер молча, не глядя на просителя, затягивался папиросой, и как потом вдруг замахнулся своей короткой рукой на арестанта, и тот, втянув бритую голову в плечи, ожидая удара, отскочил от него. – Я тебя так произведу в дворянство, что будешь помнить! Дойдешь пешком! – прокричал офицер. Одного только шатающегося длинного старика в ножных кандалах офицер пустил на подводу…»
![]()
Арестантский «поезд»
От Нижнего Новгорода этапная дорога проходила через Нижегородскую, Казанскую, Вятскую губернии до Перми. Всего от Нижнего Новгорода до Перми насчитывалось 42 перехода-«этапа», на их преодоление у арестантских «партий» уходило 59 дней этапирования, включая днёвки.
Зимой арестантов перевозили в санях, летом на простых телегах. Этапирование прекращалось во время весенней и осенней распутицы на две недели. Подобные колонны саней или повозок именовались «арестанстким поездом».
Сидений или скамеек для арестантов не предусматривалось, вместо них делались веревочные «переплёты», прикрепленные к краям повозки. На каждой повозке размещалось по четыре арестанта и по одному конвойному, сидевшему рядом с извозчиком на передке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Для предупреждения побегов, вместо ручных и ножных кандалов и общей цепи из «прутьев Дибича», при этапировании «арестантским поездом» использовалась особая цепь на ногу арестанта длиной в аршин (примерно 70 см), ее конец крепился к повозке замком. Замеченных в буйстве, неповиновении или «покушении к побегу» приковывали к телегам или саням цепью за руки.
Ключи от цепей вручались унтер-офицеру, заведовавшему «поездом». Унтер-офицер, заведовавший «поездом, бессменно осуществлял руководство на всем пути следования. Рядовые конвоиры сменялись на каждой «этапной станции».
![]()
С ночлежных этапов «арестантский поезд» отправлялся в 5–6 часов утра и двигался весь световой день со средней скоростью 8 вёрст в час. По правилам через каждые два часа «поезд» останавливался на 10 минут.
Во время этапирования арестанты получали питание из расчёта 10 копеек в сутки на человека для «низких сословий» (крестьян и мещан) и 15 копеек для высших сословий (арестантов из дворянства, духовенства и купечества). Ежедневно утром каждому этапируемому полагалось выдавать по фунту (почти полкило) хлеба и по половине фунта вареной говядины или рыбы с солью.
Царские бюрократы тщательно подсчитали, что в период правления Александра II стоимость перемещения одного арестанта от Нижнего Новгорода до Тюмени обходилась государству в 17 рублей 97 с половиной копеек.
Во второй половине XIX века железные дороги произвели революцию не только в экономике и военном деле, но и в этапировании заключённых. В 1862 году начала работу железная дорога, связавшая Москву и Нижний Новгород. И через два года – то есть ровно 150 лет назад – вышло в свет первое положение МВД о железнодорожной перевозке арестантов.
Для этапирования использовались особые поезда из восьми вагонов. Каждый из них вмещал до 60 человек. Плата за провоз арестантов определялась в 50 копеек серебром за вагон с каждой версты пути.
Нижний Новгород превратился в важный перевалочный пункт по доставке арестантских партий на длительном этапном маршруте от Варшавы и Санкт-Петербурга до Перми и Тюмени и далее по всей Сибири до Иркутска и каторг Забайкалья. Из всех дальних губерний Российской империи арестантов свозили по железным дорогам до Нижнего Новгорода.
В 1877 году император Александр II утвердил единое для всей империи «Положение о перевозках арестантов по железным дорогам». Во время железнодорожных этапов арестанты снабжались «сухой пищей». В сутки на человека полагалось 3 фунта (1 кг 200 граммов) хлеба с солью. В «скоромные дни» полагалось полфунта вареного мяса, а в постные дни арестантам давали вареную рыбу. Причем специально запрещалось выдавать сельдь, сушеную, сырую или соленую рыбу.
К началу царствования императора Александра III сложился следующий порядок этапирования. Ежегодно в течение зимы арестанты свозились со всех европейских губерний Российской империи в тюрьмы Москвы и Нижнего Новгорода. Нижний Новгород тогда вообще был своеобразной тюремной столицей – в его окрестностях располагалось семь каменных и два деревянных «тюремных замка», вместительных по меркам того времени пересыльных тюрем.
С конца апреля большие партии арестантов отправлялись из Москвы в Нижний Новгород по железной дороге специальными поездами. К этому времени реки уже вскрывались ото льда и от Нижнего Новгорода до Перми три раза в две недели каторжан и ссыльных сплавляли на баржах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Из Перми в Екатеринбург большие «этапы» отправлялись два раза в неделю. На этом отрезке проходили смешанные «партии» – ссыльные на телегах или санях, каторжане пешком. При отправке из Екатеринбурга до Тюмени «арестантские партии» уже дробились на более мелкие по 100–150 человек. Из Тюмени по всей Восточной Сибири и в Забайкалье арестанты следовали в места отбытия наказания уже круглый год и на своих двоих, как это именовалось в бюрократических документах тех лет – «пеше-этапным ходом».
