От меня ждали решительных действий и я, подумав, всё-таки ввёл на территории всей Евразии режим военного положения. Вместе этим наши самолёты отправились в горные районы Китая и Юго-Восточной Азии. Тут большую помощь нам обещал оказать Непал, в котором жизнь уже почти наладилась. Именно аэропорт Катманду мы могли использовать для того, чтобы работать с него в этом направлении. После моего визита туда, большая часть иностранцев спустилась вниз и теперь в Северной Индии начали мало по малу оживать города. Помощь иностранных специалистов может быть и не была столь уж важной, но индусы были им очень благодарны. Мы ни на минуту не забывали про них и, иногда буквально отрывали от себя что-то очень нужное, чтобы помочь нашим братьям в этих странах. В отличие от Прохора из Тимана, что непальцы, что индусы радовались каждому гвоздю. Ну, а теперь к ним на помощь ещё и скало семьсот Всадников Волны. Там тоже появились свои собственные колбиты, причём солёные, и они ничем не отличались от казахских. Но вместе с ними в Индии появились и свои воины Волны. Яд и противоядие. Так всё и произошло в день Апокалипсиса и я полагаю, что так дело обстояло на всех континентах. Что же, как бы то ни было, но острее всего вопрос стоял именно в России.
С объявлением военного положения, в Москве ровным счётом ничего не произошло, как и во всех остальных областях России. Ну, может быть теперь практически каждый час на большой карте, которая лежала на столе в Георгиевском зале, появлялись всё новые и новые отметки. Они свидетельствовали о том, что с нами на связь вышел очередной город, район, а то и целая область. В эти тяжелые времена люди как никогда хорошо понимали, что с такой бедой нужно справляться сообща. Да, взять хотя бы Московскую область. С наступлением осени, в Москву стали приезжать чуть ли не на мопедах люди, которые построили в деревнях и коттеджных посёлках убежища, благополучно пережили в них удар Волны, а потом, выбравшись наружу, стали первым делом заниматься сельским хозяйством. Иногда они могли привезти нам всего лишь пару мешков картошки или вяленой рыбы, но их и в таком случае встречали, как самых близких людей. В порядке благодарности они, как правило, получали впятеро больше и редко кто уезжал к себе домой не взяв с собой несколько человек на поселение, ведь в Москве собралось огромное количество беженцев, спасшихся в этом катаклизме благодаря своему уму, трудолюбию и воле к жизни.
Поэтому, объявив военное положение, я не стал вводить ни комендантского часа, ни каких-то пропусков. Всем и так было ясно, что уже очень скоро на севере грянет битва, в которой, по большому счёту, всё и решится. Ну, а пока что нужно было, помимо всего прочего, готовиться к зиме, которую никто не отменял. Сталкеры, которые на какое-то время лишились помощи Самоделкиных и Рукодельниц, буквально утроили свои усилия и повсюду росли, как грибы, всё новые и новые склады. Да, в них просто свозились отмытые и выстиранные вещи, но они складывались на стеллажах под крышей, где их потом можно будет взять и привести в порядок, заодно рассортировав. Единственное, что развозилось по городам и посёлкам, это стройматериалы, пусть даже это был обломок доски или половинка кирпича. Зима ведь не станет спрашивать: — "Ребята, вы готовы к моему приходу?" Она просто рано или поздно придёт со снегом, морозом и метелями, а вот тогда уже будет поздно метаться. Тогда придётся буквально выбиваться из последних сил, чтобы не замёрзнуть и это все прекрасно понимали. Поэтому второй мой указ был посвящён переводу всего континента на зимнее расписание, то есть до сведения каждого человека доводилось, что думать теперь нужно только о зиме и о том, как её пережить.
Глава 6
Жизнь после Апокалипсиса
Хотя Скиба и ныл полдня, после обеда, уже ближе к вечеру, в половине четвёртого, я переоделся в чисто выстиранную рабочую робу, обулся в разноцветные, потрёпанные башмаки, и, напоследок показав другу кулак, чтобы тот не смел преследовать меня, отправился в город. Мне давно хотелось посмотреть, как живут москвичи и беженцы за пределами Кремля. Поэтому я и оделся точно так же, как все обычные люди. На мне были ментовские камуфляжные штаны, армейская камуфляжная гимнастёрка, поверх неё потрёпанная оранжевая куртка и простенькая, чёрная разгрузка с двумя кобурами со "Стечкиными", обоймами к ним, большим нож выживания на офицерском ремне и ковбойская шляпа на голове. Если бы на рукаве или на груди у меня была бы пришита какая-нибудь эмблема, то меня могли принять за сталкера, получившего в отряде увольнительную, но поскольку её не было, то более всего я походил на сталкера-одиночку. В общем я решил поиграть в Гаруна аль-Рашида и вот почему. Кого не спроси, какова обстановка в городе, ответ у всех был один и тот же: — "Батя, всё в полном порядке. Народ проявляет просто чудеса толерантности." Вот я и решил проверить, так ли это, а потому вышел из Кремля и направился к станции метро Боровицкая. Прямо возле станции метро расположился большой обменный пункт — множество палаток-складов, в которых чего только не было. По большей части в них хозяйничали пожилые женщины, которым помогала детвора лет десяти, двенадцати.
Лично я приветствовал такой незамысловатый бизнес, ведь он мог хоть чем-то занять множество людей. ССР действовала практически безупречно и охватывала собой людей всех возрастов, чем бы они не занимались. К концу сентября она приобрела такие черты. Всё начиналось с детей. Каждый ребёнок был учтён в компьютере и имел личную карточку ССР. Она была распечатана на принтере и в неё были внесены имя ребёнка и имена его родителей, пол и возраст. Дети в возрасте до десяти лет, относились к спецконтингенту, как и старики старше семидесяти, что означало, в первую очередь, право на проживание и обслуживание в детских пансионатах и точно таких же пансионатах для стариков. Довольно часто они совмещались, точнее находились рядом, поскольку спать детей и стариков укладывали всё же порознь, зато днём они часто общались. Для ухода за ними мы уже в первый месяц создали службу защиты детства и старости и в ней работали самые ответственные люди, которые, в свою очередь, обслуживались за это по высшему, усиленному трудовому разряду, словно они несли службу в МЧС. Точно такое же обслуживание получали старики и дети и даже выше, ведь они через день получали дважды в день, в обед и на ужин, молоко. Дети в возрасте до пяти лет получали его ежедневно. Ну, семидесятилетних стариков в пансионатах было не увидеть, а вот восьмидесятилетние и старше, частенько отдыхали в них по два, три дня кряду. Пансионаты были небольшими, максимум на двадцать человек, но зато встречались буквально на каждом шагу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
