опасный момент: если он все-таки решит проверить, не солгал ли Кыж, и пошлет людей искать тела в указанном месте, то… А что, собственно? Адмар большой, нечистот хватает, помойки и выгребные ямы огромные. Ну а в зловонной жиже да на жаре тела разлагаются быстрее некуда, уж это я отлично помнил по тому делу, благодаря которому Фергия обзавелась слугой, а потом и Кыжа приютила… Однако чародеи и по разрозненным останкам смогут определить, принадлежали они Искеру или безродному бродяге, жертве поножовщины в переулке. Придется потрудиться, конечно, но…
Однако Ларсий, как вскоре выяснилось, мыслил в ином направлении. И то верно: начни люди по его приказу выуживать из ям неопознанные трупы, а чародеи – пристально изучать их, слухи быстро расползутся по Адмару, утаить подобное не удастся. Дойдут они и до дворца, а там предостаточно желающих подвинуть монументальную фигуру главного советника с дороги, в этом я даже не сомневаюсь. В борьбе за власть используют все, за что можно ухватиться, чтобы подпортить репутацию соперника, а такое странное поведение Ларсия – просто подарок для советников рангом пониже! Что они могут выдумать, не берусь представить, но, полагаю, первым в списке вероятных преступлений окажется злое колдовство, которое, как известно, осуществляется при помощи человеческих останков (лучше всего подходят удавленники и самоубийцы, но и другие сойдут).
Выходит, положение Ларсия вовсе не так прочно, как может показаться? Пожалуй, так. Не зря же он начал готовить себе замену: кто-то должен быть рядом, суметь поддержать, пускай даже это безусый юнец… На рашудана надежды мало: одурманенный курением карриса с травами, дарующими забвение, не отрывающийся от чаши с вином, он может и не понять, чего добивается от него Ларсий. И, как знать, не оттолкнет ли его, чтобы не мешал предаваться блаженному безделью? Что тогда произойдет? Как долго еще продержится всесильный главный советник?
– Есть же способы, – произнес наконец Ларсий сквозь зубы. – Я слышал от многих ученых людей… Можно вызвать дух умершего и хотя бы узнать…
– Э, нет! – перебила Фергия. – С такими предложениями, уважаемый шодан, изволь проследовать к своим чародеям. Со смертоведством я не свяжусь ни за какие деньги. Мне, знаешь ли, очень дорога жизнь и семейная честь! Я имею в виду, родные меня проклянут, если я хотя бы попытаюсь заняться подобным, молчу уж о неизбежном суде Коллегии магов. Стоит кому-то пронюхать, что я запятнала себя подобным, и конец моей репутации, а то и вообще практике!
Разумеется, она благоразумно опустила, что Флоссия в свое время баловалась запретными искусствами, да и сама Фергия, уверен, далеко не теоретик. Собственно, чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на Кыжа. С другой стороны, тут она хотя бы представляла, с кем имеет дело, равно как ее мать – со Слепыми Гончими, а вот вызывать неведомо кого, который по какой-то причине решит принять облик Искера, – себе дороже.
– Если ты хочешь узнать, как погиб бедный мальчишка, я тебе и так скажу, даже колдовать не придется, – добавила Фергия, и Ларсий вздрогнул. – Скорее всего, беглецы пытались укрыться где-нибудь в трущобах, но нарвались на любителей поживы. Взять с этой парочки было нечего, и местные позарились на девушку – она ведь была красива, а опытный человек увидит это даже сквозь слой грязи. Искер попытался защитить ее, вот и…
– Но он умел сражаться!
– Сражаться, шодан! Это совсем не то же самое, что грязная драка на задворках Нижнего города! Там не пользуются благородным оружием, а просто бьют камнем по голове или втыкают какую-нибудь ржавую железку в печень, вот и все. Может, Искера даже хотели взять живым, – подумав, добавила она, – если сумели рассмотреть его и решили, что смогут продать крепкого юношу работорговцам. Но вряд ли он сдался без боя, верно? Скорее уж, решил дорого продать свою жизнь. Не знаю, правда, вышло ли у него хоть что-нибудь. Если были раненые, их уволокли свои или они ушли своими ногами, а если трупы… ну, значит, они тоже где-то на дне ямы.
– Мне наскучили ваши споры, – сообщил Кыж, встал и потянулся, стряхнув головой белые лепестки с веток. – Я удаляюсь.
– Благодарю тебя за помощь, о могущественный дух, – снова поклонилась Фергия, чуть не стукнувшись лбом о край стола. – Прости, что отняла твое время.
– Это время – лишь песчинка в часах вечности, – высокопарно ответил он и покосился на Ларсия, – и значима она лишь для смертных.
– Постой, а как же плата? – спросил Ларсий. – Неужели ты ничего не возьмешь?
Он дышал тяжело, с присвистом, на лбу выступила испарина, и я подумал, что у него, наверно, хватает скрытых болезней, о которых он предпочитает не распространяться: ведь любая его немощь – козырь в руках соперников.
– Сказал уже: возьму, когда захочу. – Кыж усмехнулся во всю пасть. – Не бойся, смертный, твоя жизнь мне ни к чему. Мне хватит какой-нибудь малости. Когда я сделаю выбор, ты узнаешь, какой именно…
С этими словами он и исчез, как не бывало. Тьма сгустилась под деревьями, и я, признаюсь, вздохнул с облегчением, а Аю – я заметил – украдкой утерла лоб. Если уж и ее проняло, значит, опасность нам грозила нешуточная, и пускай Фергия говорила, что держит Кыжа на привязи, мне не хотелось испытывать ее прочность в случае, если бы что-то пошло не так.
– Значит, доказательств нет, – произнес вдруг Ларсий, – кроме слов странного создания, которое может быть просто мороком, который ты, шади, создала для меня. Я все еще могу надеяться на то, что Искер жив.
– У нас на Севере говорят – надежда умирает последней, – пожала плечами Фергия. – Верить мне или нет, искать ли дальше – дело твое, шодан. Задаток я отработала, большего не возьму – платить Кыжу будешь сам, как договорились.
– Ты хотя бы можешь предположить, что он потребует?
– Нет. Мне как-то не доводилось вступать с ним в долгие доверительные беседы. Кстати, если выживешь, расскажи, интересно же!
Я бы на месте Ларсия швырнул в Фергию чем-нибудь тяжелым, вон хоть глиняным блюдом, но он остался невозмутим, лишь ответил:
– Если к тому времени ты еще будешь жить в Адмаре, шади, непременно расскажу.
– Это такой тонкий намек на то, что мне следует убраться отсюда подобру-поздорову? – прищурилась Фергия. – Грубо, шодан. Я ожидала от тебя более тонкой игры.
– У шодана горе, – подала вдруг голос Аю. – Он не ведает, что говорит.
– Так может, пускай здесь переночует, под присмотром? Не то пойдет и зарежет рашудана с горя, а потом скажет, что это я его околдовала!
– Не зарежет. – Аю улыбнулась
