Гаррусу не потребовалось пояснять очевидное. И так понял, чем чревата встреча нашей компании и капитана Андерсона, учитывая, какие трепетные отношения сложились в прошлом между Сареном Артериусом и Дэвидом Андерсоном.
— Что собираешься делать?
— Договариваться. Андерсон — умный мужик. С ним можно говорить. Хотя… Сарена он искренне ненавидит.
Гаррус усмехнулся.
— Я имел ввиду — сейчас.
— Свалить со станции, пока Удина будет выедать мозги Совету и пытаться получить ответы на свои вопросы. — я быстро пересекла гостиную и зашла в спальню. — Если я окажусь на Цитадели, когда посол разрулит вопрос с кораблем, боюсь, мне опять вручат "Нормандию", и ее придётся принять.
Раскрыв бокс, я вытащила комплект белья, красную футболку, черные штаны и толстовку того же жизнерадостного цвета.
— Это — плохо?
Гаррус привалился спиной к стене и с интересом наблюдал, как я одеваюсь.
— Сейчас — да! Мне не нужен фрегат с экипажем кадровых военных Альянса ни на Илосе, ни, тем более, на Мнемозине!
— Альянс не оценит, если ты не сообщишь им об этой планете и разбитом Жнеце.
Я отмахнулась.
— В свете будущих событий — это не так важно. Только будут лишние политические маневры и дополнительная головная боль Спаратусу. О разбитом Жнеце сообщать Альянсу — это надо быть идиотом. Да Удина же Спаратусу или все мозги выест, или доведет до того, что посла просто тихо и аккуратно уберут. Ты себе представляешь, какая волна возмущений поднимется и куча требований появится?
— Весьма смутно. — усмехнулся турианец.
— Проблема даже не в Альянсе, а в Цербере. Ни на мгновение не сомневаюсь, что Призрак попытается наложить лапу на артефакты. А так — не знает и не пристает с неприличными идеями.
— Здраво. Полагаешь, у нас такого нет? — Гаррус хмыкнул.
— Есть, но ваши отморозки свято блюдут заповедь "Не вставай на пути государства".
— Верно. — Гаррус подошел, обнял со спины. — Тебя это не напрягает?
— О чем ты?
— О необходимости сделать выбор.
— Я сделала свой выбор в тот момент, когда решила спасти Найлуса, а не Дженкинса. Когда я впустила вас в свою душу, выбор был закреплен окончательно. — Гаррус чуть слышно вздохнул, когда я обхватила руками его предплечья. — Ты никогда не пойдешь против Иерархии. Найлус — тоже. Он никогда не бросил бы Сарена в той заднице, в которую тот влез. Обязательно попытался его спасти, и с большой долей вероятности оба бы погибли. Если допускать в круг общения не-людей, как это сделала я, с Альянсом придется попрощаться. И, тем более, с Цербером.
— Тебя… этот выбор…
— Нет, ничуть. — ответила я на так и не сформулированный вопрос. — От человека во мне только внешность, которую я могу изменить за минуту, и не самые приятные воспоминания из своих перерождений.
— Мне жаль.
— Знаешь… мне тоже. — я запрокинула голову, встречая взгляд нереально ярких кристально-голубых глаз. — Это в чем-то обидно. У человечества огромный потенциал, который губится не менее огромными пороками. Ладно… философия — это хорошо, но сейчас не своевременно.
Гаррус меня понял правильно и с неудовольствием разжал объятья и чуть отошел. Ходил он абсолютно бесшумно, словно огромный кот: в квартире ни один из турианцев не носил обувь, от природы в ней не нуждаясь. Плотные подушечки и шершавые костяные пластины на стопе позволяли легко и комфортно обходится без обуви. Если не было никого чужого, в своем доме турианцы ходили босыми. Ко мне парни привыкли и себя не утруждали. Даже Сарен.
Развернув интерфейс, я тронула кнопку запрограммированного вызова. Найлус ответил практически мгновенно: экран развернулся и показал мне знакомое до последнего пятнышка на темном багровом хитине лицо.
— Корабль готов к старту? — без приветствий спросила я.
Зеленые глаза резко сузились, турианец напрягся.
— Установка двигательного массива и основные работы завершены. Остались мелкие доработки, настройки и калибровка оборудования.
— Сколько требуется времени?
— Часов шесть, если не считать тестовый вылет.
— Проблемы? — в зону видимости камеры вошел Сарен.
— Только что я говорила с послом.
Сарен медленно кивнул. Ему не требовалось ничего пояснять или рассказывать.
— Я потороплю техников. — сказал и исчез.
— Что-то требуется забрать из квартиры?
Найлус покачал головой.
— Мы прилетим перед вылетом.
В ответ — понимающий кивок и легкая усмешка.
Я завершила звонок, хмуро глядя на собранного и напряженного Гарруса.
— Так и будешь прятаться от посла? — в голубых глазах на мгновение промелькнула ирония.
— Вот чего я меньше всего сейчас хочу, так это объясняться с Удиной, почему я улетаю на турианском корабле в неизвестном направлении, оставляя "Нормандию" без дела в доках! И куда это я лечу в такой компании.
— В таком случае, предлагаю прогуляться по станции. Если у тебя нет никаких особых дел.
— У меня — никаких. — в памяти всплыло незавершенное дело. — Хотя… Вчера я кое-что узнала. Стоит проверить.
Я кратко пересказала Гаррусу ситуацию с девчонкой и ее сестрой.
— Это — нередкий случай. Ты права, стоит предупредить Челлика, если это он.
— А если нет?
— Полагаю, для него не составит труда узнать, кому передать информацию. — улыбнулся Гаррус.
Перед выходом мы пробежались по квартире, наводя порядок: снять белье с кровати и скинуть в автоматическую стирку, сложить раскиданные вещи, прибраться на кухне и убрать продукты в криокамеру, забрать свое оружие и запечатать арсенал. Только ящики со спиртным так и остались стоять вдоль стены, ожидая нашего возвращения. Их мы не трогали: все равно девать некуда, да и портиться нечему.
Пока Гаррус обувался и застегивал замки на своих высокотехнологичных гриндерах, я закрыла огромные окна ставнями и отключила освещение.
— Мы сюда не скоро вернемся. — тихо пробормотал парень, хмуро глядя в погруженную в сумрак гостиную.
— Но мы вернемся. — я протянула ему массивный пистолет. — Идем?
Короткий кивок. Пистолет с едва слышным шипением присосался к захватам на бедре, Гаррус подхватил длинный нож с пола, подбросил на ладони, крутанул, едва заметно усмехнулся и вложил в ножны, скрытые в голенище высоких ботинок среди множества массивных замков и прочих декоративных наворотов.
Гаррус Вакариан медленно, но верно изменялся, все дальше и дальше отходя от канонного образа вежливого законопослушного борца с преступностью. Неуверенный в себе стеснительный молодой парень, которого я впервые увидела на вершине лестницы перед Залом Совета, менялся стремительно, стоило только ему ощутить поддержку и понять, что его примут в любой его ипостаси независимо от того, насколько она соответствует нормам общества. Проявилась его когда-то подавленная авантюрность и рискованность, азартность и тяга к приключениям под влиянием склонного к сомнительным шуткам ехидного и расчетливого Найлуса расцвела буйным цветом. Стеснительность практически истаяла, хоть и прорывалась порой, особенно когда его слишком активно хвалили. Острее проявилась жесткость. Статус Спектра словно сорвал невидимые запоры и ограничения, в которые Гаррус сам себя загнал, чтобы соответствовать занимаемой должности и чужим ожиданиям. Одно не менялось: тяга к справедливости. Она просто обрела некоторую завершенность, странно сплавившись с жестокостью и хладнокровием.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
