— Ага, — заторможено кивнула в ответ духовник и первая рванулась прочь, не особенно разбирая дорогу.
В этот момент блондинка и думать забыла о вбиваемых в голову правилах поведения в присутствии нежити и наличии в здании окон и дверей, инстинктивно рванувшись к самому высокому дереву в округе. У самого граба её нагнала травница, попискивающая от боли в затёкших мышцах, и с проворностью белки взлетела вверх по стволу, несмотря на неудобные юбки, раненые ступни и головокружение. Испуга и первичного настроя Танки хватило на два не слишком результативных прыжка и покорение самой нижней ветки, что, будучи некогда сломанной, не возвышалась над землёй и на полметра. На этом силы и надежды на счастливое спасение покинули духовника.
— Нет, ну какая же ты беспомощная, право слово, — ворчливо возмутилась Алеандр, ловко перегибаясь со своей ветки и пытаясь втянуть следом менее подготовленную подругу. — Уф, отожралась как! На диету! Пора на диету! Лучше вообще есть перестань.
Заинтересовавшись устроенным копошением, монстр несколько раз бездумно встряхнул своей уродливой головой, словно пытаясь сбросить последствия тесного общения с мощным заклятьем, и, пошатываясь от удара, двинулся на звук, ловко обходя крышки чужих кувшинов. Побеспокоенные его вызволением твари дружно забились в своих узилищах, силясь также порвать ненавистные путы и пронзительно голося от боли и бессилия. В образовавшемся гаме нежить слегка подрастерялась, припала к земле и, широко раздувая перепончатые ноздри, принялась вынюхивать своих негаданно скрывшихся жертв.
— И-и это они держали в такой близости от собственного дома, — скривилась от омерзения травница, плотнее прижимаясь к стволу и с нескрываемым интересом поглядывая на более высокие ветки. — Эт-то же форменное извращение!
— Скажу больше, — хрипло отозвалась Танка, боящаяся даже шелохнуться, чтоб ненароком не соскользнуть обратно, когда влезть сюда стоило стольких усилий. — Ты с этим всё это время в одном кувшине сидела!… Может, выяснила, её слабости?
— Мы как-то за жизнь не разговаривали! — огрызнулась Эл, подавляя в себе желание за такие насмешки спихнуть неблагодарную девицу прямиком в объятья зубастой монстрилы. — Да я даже не представляю, что это такое!!!
Монстр приблизился к дереву, потираясь о ствол лысым телом, снова принюхался и уже более уверенно потрусил к распростертому на земле телу. Яританна, слегка вытянув шею, присмотрелась к странному созданию, силясь вспомнить её на страницах Большой энциклопедии запретных видов:
— Ну-у-у, могу тебя обнадёжить, что это явно падальщик. Видишь, как мужиком заинтересовался? Тебя же не попытались даже пожевать.
— Ой, я тут прям сейчас уписаюсь от радости, — язвительно изобразила крайний восторг Валент. — Лучше скажи, что нам теперь делать, когда такой падальщик поблизости бродит? Даже не сомневаюсь, что с его шипов сочится совсем не клубничное варенье, а облизывался он на нас не от крайнего восхищения.
Измученная сегодняшним днём Валент на силу могла соображать, не говоря уже о составлении сложных планов побега или решении хитроумных загадок логова заговорщиков. Не менее потрёпанная Танка только пожала плечами:
— Я спеть могу, если хочешь.
От эдакого предложения Алеандр даже перекосило:
— Тогда уж пой прицельно, чтоб только монстр сдох, а не все живое в радиусе трёхсот метров.
* * *
Ригорий ещё раз сверился с показателями пилингующего излучателя, обречённо вздохнув, захлопнул крышку прибора: за последние десять минут ничего не изменилось. Гадкий огонёк, заставивший сорваться в конце смены, когда все, уважающие себя люди, уже собирали со стола ненужные бумаги, закрывали в хранилищах именные печати и перья и лёгкой походкой свободного человека направлялись по домам к тёплому ужину или ещё лучше в клуб к холодному пиву и горячим девицам, продолжал отображаться на экране артефакта. Ни тряска, ни облучение, ни отчаянное желание господина старшего дознавателя особого влияния на него не оказывали, и приходилось, скрепя сердце, двигаться дальше, проклиная про себя дотошное начальство.
Вообще-то, господину Курлячеву жаловаться на патронов было совершенно нелепо: зарплата выдавалась в срок, на вызова отправляли не часто, с отчётами особенно не наседали и премиями щедрая длань ещё ни разу не обходила. Да и к лицу ли это, жаловаться на родного дядьку, что с младых ногтей баловал талантливого племянника? Будто без его забот недавнего выпускника Академии, что на силу получил младшего Мастера, с третьего раза сдав экзамены, взяли бы на работу с управу городской стражи, да ещё начальником чародейского отдела, обойдя вниманием проработавших ни один год сотрудников. Тут уж, как говаривала маменька, нужно благодарным быть да ручки целовать благодетелю, что и на доходное место пристроил, и дом справить помог. Риша-то и был благодарен большую часть времени. Вот только сумерки в лесу сгущались слишком быстро, обволакивая туманной дымкой стволы и расползаясь по земле однотонным месивом, совсем не летняя отяжелевшая от влажности прохлада норовила пробраться под форменный колет, а обязательные для вызова защитные пластины оттягивали плечи непомерным грузом.
Будь на то воля Курлячева, он бы давно отменил все эти дурные предписания, заставляющие, что ни вызов, напяливать на себя с полпуда наговорённых желязин и щетиниться клинками, как заправских дикобразов. Универсальные, они подгонялись под стражника системой кожаных ремешков, что немилосердно впивались в бока и плечи, затрудняя движение. И будь от них ощутимая польза, так ведь ни от бандитского пера, ни от лихого меча особенно не защищали, при драке ещё и своих носителей травмируя. Только и пользы, что заклятья блокируют, да чары сдерживают. Да кто, скажите только, в этой глуши примется по стражникам заклятьем швырять, когда тут и чародеев-то кот наплакал, а те, что появляются, даже ему, Ришке, не страшны. Вот только с высшей директивой особо не поспоришь даже начальнику чародейского отделения, особенно когда Светлый Князь в очередном приступе психического расстройства на всю страну обещался стражу до ума довести.
— Самого бы кто до ума довёл, — ворчал, слушая по шару вести из столицы, дядька. — Так, небось, всех диагностов из дворца повыбили.
Курлячев был с ним полностью согласен. Особенно теперь, когда при полном параде приходилось пробираться сквозь непролазные дебри, припрятав на мелколесье служебные мётлы и ступу. Подлететь к месту вызова сверху мешали опять-таки треклятые предписания. Да если бы не они, стал бы ли молодой чародей подрываться на ночь глядя и вместе с подчинёнными тащиться в эту чвырову чащу. Да он бы, может, даже никого из своих отправлять и не стал, вот только министерскими жёнами, пускай и чисто гипотетическими (всё же птицам такого полёта в этих местах делать нечего), простым служакам размениваться не пристало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
