Вдали послышался цокот копыт, что с каждой секундой становился всё громче. Всадник приближался, но едва ли кто мог разглядеть его в темноте, да и вспышек молний давно не было.
– В роковой день меня не было в Кин! – траурно произнёс Рорнак, – Я должен был проехаться по городам Фоллэнда и Граллфоса, дабы собрать силы. Всё, что я знаю, основано на словах тех, кто стал свидетелем жестокой бойни, что устроила корона, а вернее, её цепной пёс! Долбаная подстилка без чести и души, грязный кусок гнолловой …
Без малого минуту сержант королевских рыцарей изобиловал крепкими словами, которые от одного к другому становились всё более яркими, но менее культурными.
– Ты о … – прервав распылявшегося в оскорблениях рыцаря, Эми хотела было предположить, но её опередили.
– О Роберте, мать его, Риджесе! – прорычал Рорнак, брызнув пеной бешенства изо рта, – И о его вонючем «Лорде»!!!
– «Лорде»?! – переспросила Эми, смутно представляя, о чём идёт речь.
– Как оказалось, Кёртис не выжил из ума! – угрюмо буркнул рыцарь, – А если и боялся, то был прав, что боялся!
В голосе Рэймондса звучали досадные нотки.
– Парящий боевой корабль! – глядя в одну точку, пробубнил Рорнак, словно в этот самый момент, он потерял последнюю надежду, – «Небесный лорд», так называлась эта штуковина. Люди, видевшие этого монстра, говорили, что небеса разверзлись, и механическая машина обрушилась на город огненным дождём, превратив всё сущее в руины.
Из тени показалась фигура мчавшегося всадника. Грайв вернулся и готов был доложить о результатах своей разведки, но его командир даже не удосужился повернуть голову.
– В той бойне не уцелел никто! – подытожил Рорнак, – Во всяком случае, я так думал, пока Тарс не сказал, что мой брат в казематах Холда. Врал ли он или нет, я не знаю, но рисковать жизнь Говарда, даже гипотетической я не мог. Я остался совершенно один, в окружении уцелевших лицемеров, что выжидали шанса пасть ниц перед новым хозяином.
Сержант королевских рыцарей скривил лицо в гримасе отвращения.
– Лучшие из мужей пали во время налёта «Лорда», а вместе с ними растаяла и надежда на справедливость! – в голосе Рэймондса читалось неприкрытое отчаяние, – Демонстрация силы самозванки возымела успех! Ещё вчера был шанс, что кто-то возьмёт в руки оружие и примкнёт к нам, но после …
Рэймондс отрицательно покачал головой, намекая на событие, что развернулось в этих краях.
– Это в легендах и сказках человек горд и бесстрашен! – рыцарь пренебрежительно хмыкнул, – Высокий, плечистый, сильный и смелый, он не примирится с несправедливостью, не отринет чести и, куда бы ни завела его судьба, без устали будет защищать слабых без страха и упрёка покуда бьётся его сердце.
Активно жестикулируя руками, Рорнак разбрасывал капли воды в разные стороны. Декламируя строчки из какого-то произведения, рыцарь нарочно использовал максимально ироничный тон, который только мог изобразить.
– В реальности же, каждый прикрывает свой тыл сам! – Рэймондс нервно плюнул в сторону, явно устав от бесконечных струй дождевой воды, – Никто и никогда даже не почешется ради ближнего, что уж говорить о дальнем! Люди вступили в эпоху, где голодранцы, грызущие друг другу глотки под звон момент, становятся эталоном жизни, а мы …
Рэймондс замешкал. В этот момент, он старательно подбирал правильные слова.
– … мы, поборники чести и морали … – в голосе рыцаря словно смешались противоречивые эмоции, отчего нельзя было однозначно сказать, гордится он собой или наоборот презирает, – … стали архаизмом нового мира, не более, чем восторженные фанатики, коим больше нет места среди обычных людей.
