Какой-то скрежет. Словно кто-то играет на скрипке совсем рядом. Ада открыла глаза и увидела перед собой, на траве, сверчка. Перевернулась на спину. Небо у горизонта окрасилось в оттенки пламени. Да и начинает темнеть. Уже вечер. Девушка пролежала здесь практически весь день, а ощущение, будто танком переехали.
— Да уж, — заговорила сама себе, смотря в небосвод, — занесло же меня. Риза наверняка волнуется. Видимо, именно это я тогда имела ввиду, когда говорила пожалеть её. Почему я понимаю подобные вещи так поздно? И что же теперь будет? Я сейчас в сердце того места, в которое боялась возвращаться больше всего. И что? Мне… Мне спокойно. Жаль, что всё получилось именно так. Действительно жаль.
— Согласна, сестрёнка, — послышался голос маленькой девочки. — Что же будешь делать далее?
— Не знаю, — избранница слегка поднялась, опираясь на руку. Она увидела себя же, но маленькую. Чёрный плащ, ещё относительно целая одежда после вылазки по водостоку. Да, это она, но в первый день кошмара. В том времени дитя и осталось.
— Давай пройдёмся? — спросила маленькая.
— Куда? — несмотря на неизвестность, встала старшая.
— Туда, где мы сидели после того, как плохие дяди ушли.
— Я уже смутно помню те дни, — вздохнула Ада, но всё равно пошла следом.
— Зато я помню, — ответило дитя. — Я проведу.
С грустными мыслями избранница продолжила идти. Ветер снова довольно-таки сильный и развевает уже грязные волосы верной. Слышен тихий гул воздуха, который разрезает здания вокруг. Каждый шаг сопровождается треском кусков бетона под ногами. Растительность уже практически чёрная, а солнца не видно. Но плохое освещение не мешает узнавать до боли знакомые места. Прошло столько времени, а эти руины всё ещё хранятся в памяти. Но уже как-то не страшно видеть это всё снова. Осталась лишь грусть о случившемся.
Вот пришли к родному дому, но маленькая Ада пошла далее, свернув в другую сторону. Избранница посмотрела вслед и узнала даже эти стены. За зданием магазина расположился жилой трёхэтажный дом. Девушка неспешно зашла сквозь выбитую дверь и осмотрелась. Деревянные элементы мебели уже сгнили, а металлические остались, пусть и сильно проржавевшие. Но зато под слоем пыли и земли стекло, которое будет так лежать ещё сотни лет. И оно трещит под тяжестью человека. Прямо у входа лестничный проём на этажи выше. Дитя исчезло, но Аде так хочется подняться наверх. Она не может объяснить для себя это желание. Она просто движется.
На первом же пролёте лестницы лежит груда бетона. Девушка посмотрела вверх и, несмотря на то, что уже практически ничего не видно, заметила, что проход выше обвалился. Печально, но она теперь не маленькая, чтобы это стало серьёзной преградой. Верная, разбежавшись, прыгнула, и приземлилась уже на второй половине сломанной лестницы. Это оказалось очень просто, с учётом псионики. Далее же спокойно поднялась на горизонтальную крышу. А дитя уже сидит на краю, смотря в сторону живой столицы, которую видно благодаря тому, что далее нет остовов небоскрёбов.
— Тебя ищут, сестрёнка, — констатировала маленькая.
— Да уж, — старшая села рядом и посмотрела в ту же сторону. В нескольких кварталах впереди ходят люди с фонариками.
— Подняла же тётя Риза людей.
— Как мне теперь смотреть ей в глаза? — вздохнула избранница.
— Так же, как и обычно. Вы хорошо ладите.
— Ага, — согласилась взрослая. — Извини, наверное.
— За что? — сначала не поняла девочка.
— Что пыталась тебя забыть вместе со всем. Что пыталась убежать от собственного прошлого. Сейчас я поняла, что это было глупо.
— Спасибо за добрые слова, сестрёнка. И за то, что всё это время уберегала меня здесь, — она приложила руку к груди, — в сердце. Я понимаю, что ты не желала ничего плохого.
— Я хотела уберечь хоть что-то хорошее, что осталось из прошлой жизни — тебя. Потому что я слишком изменилась после того кошмара, который пришлось нам пережить.
— Теперь ты решила, что будешь делать далее?
— Нет ещё. Теперь это место не такое страшное. Но не знаю, смогу ли остаться здесь навсегда, — рассудила Ада.
— Сестрёнка, ты ведь не обязана быть здесь всегда. Тебе ведь хочется иметь место, в которое можно вернуться.
— Да, хочется. Ты действительно думаешь, что это хорошая идея? — избранница посмотрела на дитя.
— Почему бы и нет? Да, я считаю это неплохой затеей. А с другой стороны я — это ты, так что думай сама.
— Да… Ты действительно я и не можешь ничего нового сказать, — маленькая Ада исчезла, а взрослая продолжила сидеть, пока те, кто её искал, не подошли ближе. Пора заканчивать всё это и извиниться перед людьми. Избранница засвистела, чтобы обратить на себя внимание. И спустя какое-то время её наконец-то нашли фонариком, на что девушка лишь прикрыла глаза рукой, чтобы было не так ярко. Далее же пошла спускаться и вышла на улицу к солдату. Да уж, это даже не полиция, а местный гарнизон.
— Госпожа, наконец-то мы вас нашли, — мужчина стал на одно колено и приклонился перед верной.
— Извините, что пришлось искать меня, — печально сказала девушка, положив руку на плечо солдата. — Не стоит стоять на коленях. Тем более, сейчас.
— Как скажете, — тот встал и по глазам видно, что тот не знает, что говорить.
— Как зовут тебя?
— Рейн.
— Рейн, ты уже оповестил других, что всё можно прекращать? — избранница обнаружила под рюкзаком сложенный термоплащ.
— Да, все или возвращаются в гарнизон, или идут сюда, — доложил боец.
— Мне неудобно просить в такой-то ситуации, но… — она сделала небольшую паузу, прикусив губу. — Можешь одолжить на некоторое время свой термоплащ? Я немного замёрзла.
— Да, конечно, — тот снял лямки, которыми прикрепил этот элемент одежды к рюкзаку, и дал верной.
— Спасибо, — Ада сразу размотала его и накинула на себя, застегнув спереди. Это просто накидка, которая призвана сохранять тепло внутри. Она сделана так, что в обычном положении верхняя часть тела полностью закрыта, и затянута снизу, но при нужде можно расстегнуть молнию и в таком состоянии уже можно пользоваться руками, а не просто быть словно в мешке с капюшоном.
— Не зря нам сказали взять их, — неуверенно сказал мужчина. — Мы бы
