раз он сам нашел дорогу к морю, израненный, едва живой – поднялся ввысь и добрался!
«И чуть не утонул, – мелькнуло в голове. – Да, именно этот страх его и держит, а вовсе не страх высоты».
– Отпусти! – рявкнул я, хотя осознавал, что Фергия меня не поймет.
Оставалось только одно, и я… да, взбрыкнул, как зловредная кобыла Даджи, выбрасывая всадницу из седла, – Фергия с коротким воплем канула в темноту…
Я искренне верил в то, что она не разобьется и уж тем более не утонет. Ведьмы вообще не тонут, не так ли? Ну а какой счет мне предъявит – дело десятое, сейчас я об этом не думал, я волок Игирида дальше в море. Сил не хватало, он сопротивлялся, а я все-таки не очень сильный дракон… зато упрямый, как говорит Аю. Не был бы таким – не сумел бы спасти ее «аяйку» и заполучить саму Аю в жены. Может, я ленивый, не особенно умный, но вот упрямства во мне хватит на десятерых!
– Смотри! – рычал я, волоча Игирида вперед. Море под нами сияло в звездном свете: небесный Дракон показался уже наполовину, а еще луна… – Смотри, вот она, большая вода!
– Отпусти! – Он бился у меня в когтях, не думая даже о том, что может стряхнуть меня со спины, как осел хвостом смахивает овода. – Отпусти! Нельзя!.. Там смерть! Там…
– Гляди вниз! Кому говорю!
Там, блестящие в лунном свете, мелькали спины дельфинов. В отдалении видны были огоньки – рыбаки вышли на ночной лов. Я же волок и волок Игирида все дальше от берега и выше, выше, хотя сам не понимал, зачем мне это нужно… И что будет, когда мы оба рухнем в воду, а мы неминуемо рухнем: я от усталости, а он с перепугу. Я-то плавать умею в любом обличье, а он? Что я с ним делать буду? Нет, право, нужно учиться колдовать!..
И вдруг утихший было ветер сделался сильнее прежнего, нас подхватило и бросило так высоко, что у меня захватило дыхание, а Игирид, кажется, забыл, что нужно изредка шевелить крыльями. Впрочем, достаточно было немного сжать когти, чтобы он вспомнил, как это делается.
– Так и держись… – хрипло выговорил я. – Я тебя отпускаю.
Он дернулся в панике, но я уже разжал лапы и скользнул чуть ниже, потом описал круг: Игирид держался и не собирался падать, хотя от него веяло ужасом.
– Не напрягай так крылья, – сказал я, – не то быстро устанешь. Просто приляг на ветер, как на ложе, он сам тебя понесет. А когда нужно будет свернуть, тогда уж…
Волшебный вихрь покинул нас – ну так у Фергии силы были не бесконечными, я понимал. Но здесь, наверху, хватало своих ветров, и я показывал напуганному Игириду, как нужно менять направление, выбирать нужный поток, скользить вниз и взмывать вверх, едва пошевелив кончиком крыла… Вспоминал, как меня учил этому отец, думал о том, что сейчас вместо Игирида со мной мог быть мой сын или дочь, и мне было одновременно радостно и горько…
– Его можно догнать? – спросил вдруг Игирид, когда мы забрались так высоко, что дыхание вырывалось из пасти морозными облачками.
Я не сразу понял, о чем он, потом сообразил – о небесном Драконе, конечно же! – и ответил:
– Нет. И до луны тоже добраться нельзя, я пробовал. Но можно лететь вслед, и тогда тебе откроются новые удивительные страны.
– Почему Великая не сказала, что можно так делать?
Игирид нырнул в воздухе, забарахтался, не сразу выправившись, и снова полетел вровень со мной. Здесь мое преимущество в скорости на малых высотах не имело значения.
– У нее спроси, как вернется. А теперь давай-ка вниз, – сказал я, чтобы уйти от неудобной темы. – За мной, скорее!
Я вошел в воду почти без плеска – сказывался опыт, а вот Игирид взметнул целый фонтан брызг, хоть и сложил крылья. И едва не утонул, потому что снова перепугался, но я был начеку – поймал его за загривок и выволок на поверхность, приговаривая:
– Греби лапами, зачем они тебе приставлены, а? А если боишься утонуть, расправь крылья! Видел, как лист на воде плавает? Так и ты…
Одним словом, к рассвету я научил Игирида если не плавать, так хотя бы более-менее пристойно держаться на воде и даже нырять: когда он знал, что дно относительно недалеко, то не боялся. Ну а настоящих океанских глубин, в которые и сама Иррашья, наверно, не рискнет нырнуть, поблизости не было.
А вот взлетать с воды намного сложнее, чем в нее падать, поэтому пришлось мне просить Игирида превратиться в человека, брать его на спину, искать риф, от которого я мог оттолкнуться, чтобы прыгнуть вверх, – я же не гусь, чтобы брать разбег по воде… И лететь к поселку, где ждала злая и мокрая… то есть наверняка уже обсохшая, конечно, но все равно ведь злая Фергия.
Она и ждала – стояла на берегу и грызла орехи, выплевывая скорлупки в прибой, – они напоминали крохотные кораблики во время бури.
– Ну как? – поинтересовалась Фергия, когда я скинул Игирида на камни и оставил лежать. Он блаженно глядел в необычно хмурое сегодня небо. – Налетались?
– Гм… Я вынужден принести извинения, – сказал я и почесал одной ногой другую. – По-другому не получалось, вот я и… Вы не ушиблись?
– А если так, вы что, залечите мне ушибы поцелуем? Могу повернуться нужным местом.
– Может, не надо? Я женат, если вы не забыли…
– Аю не возражает, если вы не забыли, – улыбнулась Фергия, но тут же посерьезнела: – Ну что Игирид? Вспомнил что-нибудь?
– По-моему, нет. Но на крыло встал, это точно. Он почти все это знал, уверен, хотя пробовал, наверно, всего раз-другой под присмотром отца. Я же помню, как меня впервые взяли за облака – думал, умру от страха, и поэтому делал ошибки. Игирид тоже обмирал, но мгновенно вспомнил, что и как нужно делать. Вот плавать он учился разве что на мелководье, но все равно на воде кое-как держится.
– Ну и дела… – протянула она и потерла переносицу указательным пальцем, как обычно в минуты раздумий. – Зачем же вашей прабабке понадобилось не просто стирать память у этого нелетучего дракона, а лишать его умений?
– Прилетит – спросите, – мрачно ответил я. – Фергия, облейте меня, будьте добры! А то соль засохнет…
– Давно бы сами научились такой ерунде.
– У кого бы?
Я содрогнулся, когда она окатила меня ледяной водой, и принялся раздеваться. Хорошо еще, я не стеснительный, Фергия – тем более, судя по тому, что я от нее слышал о жизни на Севере. Да и сам видел, было дело…
– У дядюшки вашего, – ядовито ответила
