Астапорцы тащились за ними жуткой вереницей, которая только удлинялась с каждым пройденным ими ярдом. Некоторые говорили на языках, которые королева не понимала. Другие уже и говорить не могли. Многие протягивали к Дени руки или становились на колени, когда Серебрянка проезжала мимо.
– Мать, – звали они королеву на наречиях Астапора, Лисса и Старого Волантиса, на гортанном дотракийском и мелодичном квартийском, и даже на всеобщем языке Вестероса.
– Мать, прошу тебя... Мать, помоги моей сестре, она больна... дай еды для моих малышей... пожалуйста, мой старый отец... помоги ему... помоги ей... помоги мне...
«Я ничем больше не могу вам помочь», – в отчаянии подумала Дени. Астапорцам некуда было идти. У стен Миэрина скопились тысячи беженцев – мужчины, женщины, дети, старики, совсем юные девушки и новорождённые младенцы. Многие были больны, большинство умирало с голоду, и все – обречены. Дейенерис не посмела открыть для них ворота, но постаралась сделать то, что было в её силах – послала им целителей, Синих Милостей, заклинателей и цирюльников-хирургов. Некоторые из них сами заразились, и никто не смог хотя бы приостановить мор, что прибыл на бледной кобылице. Отделять здоровых от больных тоже оказалось бесполезно. Её Верные Щиты пытались выполнить приказ, оттаскивая мужей от жен, детей от матерей; астапорцы плакали, отталкивали солдат и швыряли в них камни. По прошествии нескольких дней больные умерли, а здоровые заболели. Разделение ничего не дало.
Даже кормить их становилось всё труднее. Каждый день королева посылала астапорцам что могла, но день ото дня их становилось всё больше, а продуктов – всё меньше. К тому же становилось труднее найти возниц, согласных их доставлять: среди тех, кто побывал в лагере, многие уже сами страдали поносом. На других нападали на обратной дороге в город. Только вчера опрокинули одну из повозок и убили двух солдат, так что сегодня королева решила доставить продукты сама. Против этого горячо возражали все ее советники – от Резнака и Бритоголового до сира Барристана, но Дейенерис оставалась непреклонна.
– Я не отвернусь от них, – упрямо заявила она. – Королева должна знать, как страдает её народ.
Страдания были единственным, в чём не было недостатка.
– У них почти не осталось мулов или лошадей, хотя многие приехали из Астапора верхом, – доложил королеве Марселен. – Все съедены, ваше величество, а также все крысы и бродячие собаки, каких только им удалось поймать. Некоторые уже едят своих покойников.
– Человек не должен есть человеческое мясо, – произнес Агго.
– Это все знают, – согласился Ракхаро. – Они будут прокляты.
– Они уже прокляты, – возразил Саймон Полосатая Спина.
За ними плелись маленькие дети с раздутыми животами – слишком слабые или напуганные, чтобы просить еду. Истощённые люди с запавшими глазами сидели на корточках среди песка и камней, извергая из себя жизнь вонючими коричнево-красными потоками. Многие испражнялись прямо там, где спали – они так обессилели, что не могли отползти к выкопанным по приказу королевы выгребным ямам. Две женщины дрались, не поделив обугленную кость. Неподалёку мальчик лет десяти ел крысу, запихивая её в рот одной рукой, а в другой сжимая заостренную палку – на тот случай, если ещё кто-то покусится на его добычу. Дени увидела человека, валявшегося в грязи под чёрным покрывалом – когда она проехала мимо, покрывало разлетелось тысячей мух. Похожие на живые скелеты женщины сидели на земле, прижимая к себе умирающих детей. Их глаза были прикованы к Дени.
Те, у кого ещё хватало сил, кричали ей вслед:
– Мать... пожалуйста, Мать... да благословят тебя боги, Мать...
«Да благословят меня боги, – горько думала Дени. – Ваш город – прах и кости, ваш народ вымирает. У меня нет для вас крова, нет лекарств, нет надежды. Только чёрствый хлеб и червивое мясо, засохший сыр и немного молока. Давайте, благословляйте меня, благословляйте».
Что это за мать, у которой нет молока, чтобы накормить своих детей?
– Слишком много мертвецов, – сказал Агго. – Их надо сжечь.
– Кто этим займётся? – спросил сир Барристан. – Кровавый понос повсюду, каждую ночь умирает по сотне людей.
– Нехорошо касаться мёртвых, – заявил Чхого.
– Это все знают, – в голос поддакнули Агго и Ракхаро.
– Может и так, но в любом случае это придётся сделать, – ответила Дени, немного поразмыслив. – Безупречные не боятся трупов. Я поговорю с Серым Червем.
– Ваше величество, – возразил сир Барристан, – Безупречные – ваши лучшие бойцы, мы не можем подвергнуть их риску заразиться. Пусть астапорцы сами хоронят своих мертвецов.
– Они слишком слабы, – заметил Саймон Полосатая Спина.
Дени сказала:
– Если дать им больше еды, они станут сильнее.
Саймон покачал головой.
– Не надо тратить еду на умирающих, ваша милость. У нас её и для живых не хватает.
Она знала, что он прав, но от этого было не легче.
– Мы проехали достаточно, – решила королева. – Накормим их здесь.
Она подняла руку. Телеги позади остановились, и всадники разъехались кругом, не давая астапорцам накинуться толпой на еду. Не успели они остановиться, как вокруг возникла давка, с каждой минутой становившаяся плотнее – всё новые и новые больные волочили ноги к телегам. Всадники отпихивали их назад.
– Ждите своей очереди, – кричали они астапорцам. – Не толкайтесь. Назад. Отойдите. Хлеб для всех. Ждите своей очереди.
Дени оставалось только сидеть и смотреть.
– Сир, – спросила она Барристана Селми, – разве мы больше ничего не можем сделать? У вас есть провизия.
– Провизия для солдат вашего величества. Быть может, нам придётся выдержать долгую осаду. Вороны-Буревестники и Младшие Сыновья могут беспокоить юнкайцев нападениями, но им не под силу отбросить врагов. Если бы ваше величество позволило мне собрать армию...
– Если нам придется все-таки принять бой, я предпочту принять его на стенах Миэрина. Посмотрим, как юнкайцы попытаются взять мои укрепления, – королева смотрела, что происходит вокруг. – Если бы мы делили еду поровну...
– ...Астапорцы бы съели свою долю за считанные дни, а у нас осталось бы гораздо меньше провизии в случае осады.
Дени оглянулась на миэринские стены из разноцветных кирпичей. Воздух был наполнен мухами и плачем.
– Боги послали этот мор мне в назидание. Столько мертвецов... Я не позволю им есть трупы.
Она поманила к себе Агго.
– Езжай к воротам, приведи мне Серого Червя и пятьдесят Безупречных.
– Кхалиси, кровь твоей крови повинуется, – Агго ударил пятками по бокам лошади и поскакал прочь.
Сир Барристан смотрел ему вслед с плохо скрываемой тревогой на лице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
