Потом сказал прямо:
– Родовой брачный союз. Жених и невеста служат залогом объединения в семье или племени, понимаешь? Это старый, очень старый обычай. Им до сих пор то там, то тут пользуются. Только под опекой Древнего Короля ничего такого не было. Я, например, даже и не слышал никогда.
– Да в чем суть-то? – перебил я его, все равно не поняв. То есть поняв, конечно, но не до конца.
Аниз уставился на меня почти страдальчески.
– Ну не знаю я! Не знаю здешних ваших обычаев! – сказал я ему. – Что поделаешь? Так в чем суть?
Но Аниз, видимо, совершенно уже был деморализован моей безграмотностью. Ответил прислушивавшийся к нашему разговору Дарек.
– Этот договор нельзя нарушить, – пояснил он мне. – Считается, что такой союз священен. И сторона, нарушившая его, – хоть племя, хоть семья, род или человек – становится вне закона. И подлежат уничтожению. – Он подумал. – Ну так, во всяком случае, звучит содержание такого союза нынче. Что же он будет собой представлять под покровительством Древнего Короля, – Дарек поднял бровь, – можешь представить сам. Я – не знаю.
Так. Понятно тогда по крайней мере, чего это старейшины так начали вопить. Непонятно только вот, что мне-то теперь с этой идеей делать? В мою концепцию она не очень укладывается. Хотя и не мешает, честно говоря. Только потребуется какое-то время, чтобы утихомирить взбунтовавшуюся аудиторию и вернуться к основной теме разговора.
Но тут грай среди старейшин прекратился. Вопли стихли. Один только несгибаемый дед Чештина продолжал оставаться на позициях присущего ему экстремизма. Он в сердцах шмякнул о стол свою шляпу. Плюнул, рывком запахнулся в плащ и, ни на кого не глядя, устремился прочь из ангара, абсолютно, видимо, забыв, кто он и где находится.
Охрана на сей раз не растерялась. Сработала четко. Не успел Чештина что-либо понять, как опять уже очутился на своем стуле, притиснутый к сиденью парой крепких рук. Несколько попыток вырваться, сопровождаемых потоками яростной брани, успеха не возымели, вызвав скорее улыбки на лицах некоторых из сидящих поодаль.
В конце концов Чештина, видимо, опомнился. Он перестал вырываться. Как-то затравленно огляделся, обежав лица всех присутствующих. Уперся в меня, попытался прожечь взглядом. После чего, так и не добившись успеха в этом, обиженно отвернулся ото всех, нахохлился и уселся, закутавшись в плащ. Вид у него при этом был самый что ни на есть несчастный и оскорбленный.
Я никак не стал комментировать это происшествие. Свежая мысль вернуться к изначальным баранам, то есть к теме, придя мне в голову, уже не покидала ее. Поэтому я сразу же обратился к Капке:
– Вы бы не развили вашу идею несколько точней? Как вы видите этот союз и насколько Древний Король имеет отношение к этому делу?
Пускай думает, что я на его удочку попался. И заинтересован. А я его послушаю и в нужный момент – цоп! – перехвачу инициативу.
Капка, услышав меня, с достоинством поклонился. Дипломат.
– Древний Король наложит на всех нас охраняющее заклятие, – уведомил он меня, и, по мере дохождения до меня смысла, шерсть у меня на загривке мысленно все больше вставала дыбом. Если так можно выразиться. – Так что в случае нарушения кем-либо союза он просто скончается в результате сам собой, без лишних хлопот. Поэтому у Древних и были такие устойчивые королевства, – ввернул он историческую справку. – Оттого-то уважаемые старейшины и отнеслись столь бурно к обсуждению данного предложения. – Он посмотрел на старейшин и сделал легкий поклон в их сторону. Тоже совершенно уважительный. Искренний абсолютно! А ведь этот человек вынашивал планы всеобщего уничтожения этого племени!
Но это вообще-то было так, мелочи, потому что он, Капка то есть, совершенно меня убил. Наповал. Зарезал прямо-таки. И в землю закопал. Потому что полностью перехватил у меня решение задачи.
Тотальный контроль со стороны Короля – такому нечего было противопоставить. У меня даже сомнений не возникло. Более того, Капка сам оказался готов подвергнуться такой обработке. А это ведь говорило, что он ее не боится. Либо потому, что владеет какой-нибудь защитой (какой, например?), что, если подумать, вполне могло быть правдой. (Но не дураки же и мы, чтоб в свою очередь этого не понимать? И тогда спокойной жизни магистру Капке светит совсем немного.) Либо – что не так уж невероятно – он в своем стремлении искренен.
А тогда значит, что наши интересы нисколько не противоречат его собственным. И он может с легкой совестью пойти на это. Почему бы, собственно, нет?
Ха! Но тогда это же означает, что и для нас такой оборот дела выгоден! А я-то еще гадал, сколько нам всего придется перелопачивать после взятия противников на поводок. А может, выходит, и не надо?
То-то Стас так спокойно отнесся тогда в разговоре к дальнейшему ходу событий, осенило тут меня. Выходит, он знал о возможных раскладах? А я-то ему заворачивал насчет наведения порядка!
Замечательно. Покуда все эти мысли проносились у меня в голове, я пришел в настолько бодрое настроение, что решил плюнуть на свои копошившиеся в душе мелкие страхи и закурить. Да черт с ним, с этикетом! И с паспортом тоже! Я вытащил пачку «Честерфильда» и положил на стол, достав сигарету.
Аниз с Дареком привычным уже движением потянулись к куреву. Так что мне пришлось еще озаботиться пепельницей. Сидевший в отдалении от нас Капка подозрительно нахмурился, разглядывая явно незнакомый ему ритуал.
Ничего. Пусть посидит. Рано его еще допускать к своему кругу. Как-нибудь позже. То, что Верховный маг был курильщиком, я уже знал.
Но закурить я не успел.
– Не-эт! – заорал внезапно Чештина, сидевший все это время тише мыши. Вскочил и стукнул по столу. – Не получишь ты этого союза! – заявил он, обращаясь к Капке, и с губ его явственно летела пена. – Он обличающе ткнул пальцем в сидевшего на стороне Капки несчастного короля Ядле, все это время вынужденного исполнять в нашей пьесе роль болвана. – Не пойдет наша дочка под твоего ублюдка!
Словно задыхаясь, он рванул на груди ворот одежды. А потом вдруг схватил свою шляпу. Вырвал – как мне показалось – у нее подкладку и швырнул остальное прямо в Капку.
Все вскочили, правда тут же замерев на секунду. Охрана пятилась от кресла Верховного магистра. А сам Капка, успевший тоже подпрыгнуть вверх, но все же не увернувшийся от шляпы, стоял, окутанный облаком изумительно синей пыли. Вцепившись в растерзанный головной убор и силясь оторвать его от лица. Так по крайней мере это выглядело.
Меня это зрелище совершенно ошарашило. Своей чрезмерной эффектностью, я бы сказал. Остальных, надо полагать, тоже. Поэтому никто из присутствующих и не ожидал того, что случилось следом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
