Вторая весть, как сказал Георгий, ободряющая. Некоторое количество листовок передано во Владимир, в Калугу, в войска Средне-Азиатского и Ленинградского военных округов и там они распространены. С особенным воодушевлением он и сын сестры Зинаиды - Алеша Егоров - рассказывали о распространении листовок в одном из Владимирских техникумов, где учился сын Мальвы - двоюродной сестры Алеши - Саша Госмер.. Это сообщение произвело на меня совсем иное впечатление, чем на Георгия. "Как раз в этом техникуме распространять листовки и не следовало, - сказал я. - Листовки, эти же, обнаружены в Москве. Значит, ищи, кто связан с Москвой. И такая связь, как у Алеши с Сашей, обнаружится немедленно". От этой логики на душе у меня стало тревожно. И, как показала жизнь, не напрасно.
На следующий день я отправился в Генштаб. Там меня ждали. Начальник оперативного управления генштаба и направленец Дальнего Востока уже имели для меня подготовленное задание. Во время рассмотрения этого задания я время от времени чувствовал на себе любопытствующий взгляд то одного, то другого. Особого значения этому я не придавал. Считал, что здесь еще не забыто мое выступление на партийной конференции Ленинского района. С заданием разобрались и я принялся за дела. Работа была интересная и достойная, то есть требующая для выполнения высокой квалификации. Временем меня сильно не ограничивали, и я, естественно, на работе не пересиживал. Работал по 5-6 часов в день. Куда мне было торопиться, если не торопят. Жизнь в семье все же приятнее, чем Дальневосточное одиночество.
За работой улеглась и моя тревога. Тем более, что во Владимире допросы техникумовских ребят прекратились. Придавая большое значение сохранению организации, я поручил Георгию ликвидировать московскую "кучность", реорганизовать создавшуюся здесь группу в цепочку и временно прекратить ее деятельность. Затаиться. Когда, как мне казалось, все затихло, я решил проверить, как относятся люди к подпольной оппозиции. Долго колебался, так как благополучный исход считал исключенным. В конце концов решился.
Где-то в половине января 1964-го года я пошел к одному из входов в завод "Серп и Молот", взяв с собой тринадцать листовок. 13 в нашей семье считается счастливой цифрой. И я суеверно взял эту цифру себе в покровители. Подумал я и над тем, кому ДАВАТЬ - идущим на работу или с работы. Следующие на работу, казалось мне, побоятся идти со столь опасной ношей к контрольной и в рабочий коллектив, где листовка может случайно обнаружиться. Поэтому надежнее предлагать листовки идущим домой. А теперь, как предлагать? Решил: тем, кто вызовет симпатию. Причем предварительно спросить: "Возьмешь листовку?"
С замирающим сердцем предложил первому. Так волновался, что совсем не запомнил этого человека. Он кивнул. Не останавливаясь, молча взял и незаметно спрятал в карман. И второй удачно. И третий. Четвертый - осечка. На вопрос покрутил угрюмо головой и на ходу спрятал руки в карман. Дальше снова пошла удача. Очень быстро роздал десяток. И приходит мысль: "А не попробовать ли на тех, кто идут на работу".
Первое предложение - неудача. Второе - тоже. Возникает мысль - прекратить, очень рискованно. Вот второй, например, прошмыгнув мимо, взглянул почти враждебно. Но навстречу белокурый, голубоглазый, очень симпатичный паренек, схожий с одним из друзей моей юности - Мишей Пожидаевым, и я, непроизвольно улыбнувшись, спрашиваю: "Листовку возьмешь?"
- Давай! - ответил улыбнувшись, на ходу перехватывает он листовку и уходит, помахав мне ею.
Глядя вслед ему, я и не заметил, как подошел пожилой рабочий и протянул руку за листовкой. Я отдал. И тут же решил - последнюю отдам тому, кто подойдет первым. Подходил от завода высокий интеллигентного вида человек, я молча сунул последнюю листовку ему в руки и быстро зашагал вдоль высокого дощатого забора в сторону от завода. Не успел пройти и двух десятков шагов, как услышал, что кто-то меня нагоняет. Потом раздался голос: "Эй, парень!"
Я оглянулся. Меня нагонял рабочий примерно моего возраста, хотя, может, его старили усы.
- Это Вы меня? - спросил я.
- Да, Вас! Хочу спросить. Вы все раздали?
- Все.
- Жаль. Хотелось почитать. - И немного погодя, уже идя рядом - Не боишься?
- Надоело бояться. Да ведь когда-то кому-то начинать надо.
- Верно, - серьезно подтвердил он. - Но люди боятся.
Мы пошли рядом, разговаривая. Собеседник был мне симпатичен. Но стояние с листовками меня буквально вымотало. Стоял я с ними максимально десять минут, а показалось - часы. И теперь мне хотелось как можно скорее быть подальше. А собеседник тем временем предлагал зайти к нему, заверяя, что он живет совсем рядом. Мне и хотелось зайти, и я не предполагал никаких нечестных замыслов с его стороны, но разум подсказывал мне: надо уходить подальше и как можно быстрее. Поэтому я сказал, что, к сожалению, не имею времени и бегом бросился к только что подошедшему трамваю. Через несколько остановок пересел в такси, а затем в метро.
Таким образом, я выяснил, что промышленные рабочие ждут правдивой информации. Явилось желание появиться с листовкой среди случайной публики... Какова будет там реакция? Но эксперимент с такой тяжелой нервной нагрузкой, как у "Серпа и Молота", я сейчас проделать не мог. Решил взять одну листовку. Правда, большую - "Ответ нашим оппонентам" - и пойти на вокзал. Ближайший к нам - Павелецкий. На этот раз решил идти в генеральской форме.
Зашел в общий зал. Нашел место. Уселся. Достал листовку и начал читать. Прочел от начала до конца. За время чтения зал наполовину опустел. Видимо, многие ушли на поезда. Моя скамейка целиком свободна. Я оставил листовку, а сам ушел в другой конец зала и сел так, чтобы мне была видна моя листовка. Через некоторое время к ней подошел паренек. Его я давно заприметил. Он сидел с девушкой. Тесно прижавшись друг к другу, они вели какой-то оживленный заинтересованный разговор. Он взял листовку и пошел к девушке. Они осмотрели ее, перелистали, о чем-то очень горячо поговорили, затем поднялись и направились ко мне. Я читал "Огонек" - делая вид, что не замечаю их движения.
- Товарищ генерал! - обратился парень ко мне, - это не ваше? - он показал мне листовку.
- Нет, не мое, - твердо сказал я.
- Но... нам... показалось, что Вы читали это, - смущенно проговорил паренек.
- Да, читал. Но это не мое. Прочел и оставил там, где оно лежало до моего прихода.
Они, смущаясь, отошли от меня. Потом девушка (почти девочка), оторвавшись от своего компаньона и очень смущенная, подбежала ко мне:
- Товарищ генерал! А может, у Вас еще есть одна. А то мы едем в разные места, а нам обоим хочется взять с собой.
- Нет, милая девочка! Честное слово, больше нет! - улыбнулся я ей сочувственно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
