Джейкоб.
Потом девушка сказала тихим задумчивым голосом, точно отвечая кому-то:
— Да, я его убила У меня на руках была кровь. С ножа Я стала смывать ее, но она ведь по-настоящему не отмывается, правда? А потом я вернулась посмотреть, так ли все на самом деле. Да, так оно и есть. Бедный Дэвид… Наверное, я должна была это сделать.
Шок вырвал у мисс Джейкоб слова совершенно неожиданные и для нее самой. Еще не договорив до конца, она подумала, насколько они нелепы в такую минуту.
— Да? А почему вы должны были это сделать?
— Не знаю… Вернее… пожалуй, все-таки знаю. Он был в отчаянном положении. И позвал меня… и я пришла. Но мне хотелось освободиться от него. Мне хотелось избавиться от него. На самом-то деле я его не любила.
Она бережно положила нож на стол и опустилась на ближайший стул.
— Это ведь опасно? — продолжала она. — Ненавидеть кого-нибудь… Опасно потому, что не знаешь, чего от себя ждать… Вот как с Луизой… Наверное, следует позвонить в полицию, — добавила она тихо.
Мисс Джейкоб послушно набрала 999.
В комнате с Арлекином на стене осталось шесть человек. Прошло несколько часов. Полиция побывала в квартире и, сделав все необходимое, удалилась.
Эндрю Рестарик сидел словно оглушенный, в оцепенении. Иногда он как заведенный повторял одну и ту же фразу: «Не могу поверить. Не могу…» Его вызвали по телефону из конторы, и с ним приехала Клодия Риис-Холленд. С обычной своей деловитостью она позвонила адвокату, затем в «Лабиринт» и в две фирмы, торгующие недвижимостью, пытаясь найти Мэри Рестарик. Она дала Фрэнсис Кэри транквилизатор и уговорила ее прилечь.
Эркюль Пуаро и миссис Оливер сидели рядом на диване. Они приехали раньше остальных — одновременно с полицией.
Самым последним, когда полицейские уже произвели осмотр, приехал невозмутимого вида человек с седыми волосами и мягкими манерами — старший инспектор Нил из Скотленд-Ярда. Он слегка кивнул Пуаро, потом его познакомили с Эндрю Рестариком. У окна, глядя вниз во двор, стоял высокий молодой человек с рыжей шевелюрой.
Чего они все ждут, спрашивала себя тогда миссис Оливер. Убитого увезли, фотографы и все прочие члены следственной бригады работу закончили. Они с Пуаро давно сидели в этой гостиной, видимо, им следовало дождаться инспектора из Скотленд-Ярда. Но вот тот приехал… Теперь-то что?
— Может быть, я мешаю? — неуверенно спросила она инспектора.
— Миссис Ариадна Оливер, не так ли? Нет, если вы не возражаете, я бы хотел, чтобы вы остались. Я знаю, это было тяжело…
— Все было каким-то нереальным…
Миссис Оливер закрыла глаза, заново переживая увиденное. Павлин, столь живописный в жизни, был таким же и в смерти, он будто бы лежал на сцене, изображая убитого. А девочка… Девочка в чем-то переменилась: уже не сомневающаяся во всем и вся обитательница «Лабирин-Ti», не Офелия, лишенная привлекательности, как назвал ее Пуаро, но трагическая фигура, с тихим достоинством приемлющая свой рок.
Пуаро тут же попросил разрешения позвонить в Скотленд-Ярд и еще в одно место. Сержант, предварительно позвонив начальству, пригласил Пуаро в комнату Клодии, где был второй аппарат, и Пуаро тщательно затворил за собой дверь.
Сержант, чьи сомнения, видимо, не вполне рассеялись, шепнул своему подчиненному:
— Сказали, что все в порядке. Интересно, кто он такой? Странноватый старичок!
— Вроде бы как иностранец? Может, разведка?
— Да нет, пожалуй. Он звонит старшему инспектору Нилу.
Его собеседник приподнял брови и присвистнул. Кончив говорить, Пуаро приоткрыл дверь и поманил к себе миссис Оливер, которая стояла на пороге в некоторой растерянности. Они сели бок о бок на кровати Клодии Риис-Холленд.
— Если бы мы могли что-нибудь предпринять! — сказала миссис Оливер, как всегда предпочитавшая действие бездействию.
— Терпение, chere madame.
— Неужели вы не в силах ничего сделать?
— Я уже сделал все что мог — позвонил тем, кому необходимо было позвонить. А здесь, пока полиция не закончит предварительного осмотра, мы ничего предпринять не можем.
— Кому вы еще позвонили, кроме своего инспектора? Ее отцу? Чтобы он приехал и внес за нее залог?
— Когда речь идет об убийстве, вопрос о залоге, как правило, не встает, — сухо заметил Пуаро. — А ее отца уже известила полиция. Узнали его номер от мисс Кэри.
— А где она?
— Бьется в истерике у некой мисс Джейкоб — это в соседней квартире, насколько я понял. Труп обнаружила она. Ее это, видимо, потрясло. Она выскочила отсюда, крича во весь голос.
— А! Художница? Вот Клодия головы не потеряла бы.
— Согласен. Очень… сдержанная молодая особа.
— Кому же вы звонили?
— Во-первых, старшему инспектору Нилу, как вы уже догадались. В Скотленд-Ярд.
— А этим ищейкам понравится, что он явится сюда и начнет командовать?
— Он не начнет командовать. Последнее время он наводил для меня кое-какие справки, могущие пролить свет на это дело.
— Ах, вот что! А кому еще вы звонили?
— Доктору Джону Стиллингфлиту.
— Кто он? Заявит, что у бедняжки Нормы мозги набекрень, и на этом основании она может убивать людей?
— Его квалификация позволит ему представить суду подобное заключение. Если в этом возникнет необходимость.
— А он хоть что-нибудь о ней знает?
— Полагаю, что очень и очень много. С того дня, когда мы выследили ее в кафе «Трилистник», она находилась в его клинике.
— Кто ее туда отправил?
Пуаро улыбнулся.
— Я. Перед тем как поспешить в кафе после вашего звонка, я кое о чем с ним договорился — по телефону.
— Как! Все эти дни я так страдала, умоляла вас принять меры, а вы, оказывается, их уже приняли и ничего мне не сказали? Право, мосье Пуаро! Как же вы могли… у меня нет слов… нет, вы нанесли мне… смертоносную обиду…
— Не сердитесь, мадам, умоляю вас. Я хотел как лучше.
— Знаем мы эти отговорки… сначала выведут человека из себя!.. А что еще вы сделали?
— Устроил так, что ее отец поручил мне принять меры для ее безопасности.
— То есть искать помощи у доктора Стиллингуотера?
— У Стиллингфлита. Совершенно верно.
— Но как вам это удалось? И как мог ее отец обратиться к вам? Он ведь из тех, кто не доверяет иностранцам.
— Я втер ему себя, как фокусник незаметно втирает наивному зрителю нужную карту. Я явился к нему якобы потому, что получил от него письмо с такой просьбой.
— И он вам поверил?
— Разумеется. Я же показал ему это письмо. Оно было напечатано на фирменном бланке его предприятия и им же подписано, поверил, хотя сам тут же доказал мне, что это не его подпись.
— Вы что
