грех ляжет на вас. И учтите, я сильнее.
Мирабелла не ответила. Теперь она походила не на летучую мышь, а на выброшенную на берег треску. Задыхающаяся рыба, которую никто никогда не любил.
Циллу тоже мало любили, и она умерла, а мать Айри на первый взгляд жива. На всякий случай Луиза глянула на герцогиню, за спиной Мирабеллы скрючилась честная тень.
– Кто вам сказал про Эгмонта? – Больше Мирабеллу не занимало ничего. – Кто?! Я должна знать!
– Ее величество Катарина, – соврала Луиза, – когда поручила мне сопровождать Айрис в Надор. Ее величество просила Айрис простить вас, потому что вы несчастны, но не сочла возможным раскрыть юной девушке истинной величины вашего несчастья.
– Вы лжете, – выдохнула герцогиня. – Лжете! Катарина Ариго не может знать…
– Ее величество принимала вас и уверилась в вашем горе. – Выдержать взгляд зеленоватых гляделок было нетрудно. – О нем же говорила и графиня Рафиано…
– Айрис! – Мирабелла топнула ногой не хуже дочери. – Айрис Хейл, будь она проклята! Навозница… Это она! Она… Кто еще знает?!
– А вам не все равно? – прикрикнула Луиза. – Про то, что мой супруг тащил в постель все, что толще удочки, знали все. Ну и что? Он дал мне детей, и довольно с него! Не хватало из-за мерзавца себя хоронить, а вы хороните. Хорошо, Ричард с Айрис вырвались, а Дейдри и Эдит? Они чем виноваты? Дети безгрешны, если вы забыли, за что им такое? Отец сбежал, мать хуже мачехи, голод, холод, пыль, моль, тряпки эти серые…
– Замолчи! – Мирабелла уже не визжала, а лаяла. – Навозница! Лицемерная дрянь! Еретичка… Твое место в Закате!
– Эрэа, – нанесла последний удар Луиза, – я не Айрис Хейл и даже не лесничиха Дженни, а вы не Последний Судия. Уймитесь, пока не поздно.
Айрис, ваша дочь Айрис знает, что не вы убили ее лошадь. Девочка скоро уедет, дайте ей понять, что вы – мать, а не мармалюка. И, ради Создателя, отдайте Эдит и Дейдри подарки сестры…
– Уйдите. – Мирабелла сжимала молитвенник, как чужое горло, только чье – собеседницы? Соперницы? Мужа? – Уйдите… Немедленно…
3
Отряд был не большим, но и не слишком маленьким. В самый раз, чтобы проехать ограбленными деревнями до Кольца Эрнани и вернуться. Разбойники и обиженные на полсотни хорошо вооруженных всадников не бросятся, а Придд… Он обещал не трогать посланцев и вернуть Дикона, этого довольно.
– Монсеньор, я обещал доложить вам о некоем обстоятельстве. – Облаченный в дорожную меховую куртку Карваль напоминал обросшую к зиме овчарку, только ощетинившиеся мушкетами южане отнюдь не походили на овечек.
– Докладывайте, – велел Эпинэ, с трудом сдерживая досаду. Возвращение было неизбежным, но на пару часов без печного дыма, вранья и неотложных дел Первый маршал Великой Талигойи рассчитывал. Хотелось выкинуть из головы растерзанный город и не думать ни о чем, кроме конского бега и ветра в лицо, хотя Олларию Иноходец любил. Горько и стыдливо, как Жозину.
Осознание неуместного чувства пришло там, где сама мысль о любви казалась кощунством – в Доре. Обернувшийся смертью праздник многое вывернул наизнанку и многих разбудил. Эпинэ мог поклясться, что Придд замыслил отбить Алву не где-нибудь, а у кровавого фонтана, да и Карваль, что бы он ни говорил, из южанина стал талигойцем там же.
– Монсеньор, – маленький генерал казался слегка смущенным, – помните, вы просили меня в случае необходимости позаботиться о воспитаннице ее высочества Матильды?
– С ней что-то случилось? – выдохнул Робер, не расслышав собственного голоса. – Что?!
– Вчера вечером баронесса Сакаци в плаще служанки вышла из дворца через кухонный ход, – невозмутимо сообщил Карваль, – но у ворот ее задержали. К счастью, после случая с Приддом во внутренних дворах стоят люди Пуэна. Девушку доставили ко мне, она просила отпустить ее с господином Жеромом в Алати, но я сказал, что ее спутник уже покинул Олларию.
Мэллит ушла от Альдо?! Немыслимо. Гоганни отправится за «Первородным» хоть в Закат, хоть дальше, она не могла его оставить. Кто угодно, только не Мэллит!
– Никола, вы уверены, что поняли ее правильно? Она иногда говорит… не совсем понятно.
Карваль не обиделся и не удивился, видимо, по своему обыкновению знал больше, чем говорил. Или думал, что знает.
– Госпожа баронесса высказалась весьма определенно.
– Где она? – Закатные твари, что же такого сотворил Альдо, если Мэллит решила уйти?!
– В Ларрине она и Дювье присоединятся к отряду, – не моргнув глазом, объявил Никола. – Мне кажется, герцог Придд не откажется взять баронессу под свое покровительство. Отпускать ее одну было бы опрометчиво, а оставаться в Олларии она не хотела.
– Я напишу Придду, – выдавил из себя Эпинэ. – Кто-нибудь ее узнал? Я о солдатах…
Никола выбрал лучшее решение. Ему все равно, он ничего не знает и не был влюблен. В Придде девочка будет в безопасности, но отпустил бы ты Мэллит, если бы продолжал любить? Нет! Подхватил бы на руки, как когда-то мечталось, и унес если не на край света, то в Ноху… Хотя к Левию теперь не войти, а у Марианны скоро станет опасно.
Выходит, одной заботой меньше? Матильда спасла себя сама, Дикон отправится в Ноймар, а теперь не нужно думать и о гоганни. Остались город и мятежные графства.
– Монсеньор может быть спокоен. – Никола задали вопрос, и он ответил с обычной дотошностью. – Шестеро солдат знают Эжена, но не баронессу, остальные увидят госпожу Сакаци впервые.
Баронесса Сакаци… Мэллица, Мэллит, Эжен… Матильда разгадала обман за десять минут, а сколько потребуется мужчинам? Но девочку южане никогда не обидят! Они будут защищать ее до последнего.
– Баронесса хотела вам написать, – оказывается, Карваль доложил еще не все, – но я ее убедил, что это неразумно.
– Что она сказала? – Глупые вопросы, ненужные ответы, невозможность ничего исправить ни в своей жизни, ни в ее. Хочет ли он встречи? Пожалуй, что и нет…
– Она ничего не сказала, – Никола вовсю занимался уздечкой, – она заплакала.
– Теперь я понял, почему вы отвели на дорогу четыре дня, – невпопад ответил Робер, – три дня – это для солдат.
– Монсеньор совершенно прав, – чопорно произнес коротышка. – Девушка не производит впечатления бывалой путешественницы, и мы не можем предоставить ей карету или хотя бы дамское седло.
– Увы, – пробормотал Эпинэ, уже не зная, что и кого проклинать. – Ее ищут?
– Они выехали ночью с подписанной мной подорожной, а тревогу подняли около полудня, – успокоил Карваль. – В любом случае баронессу станут искать на алатском тракте и одну.
– Несомненно, – в который раз согласился со своим генералом Эпинэ. И зачем такому маршал или король, он все сделает сам.
– Баронесса Сакаци, – утешил южанин, – была бы счастлива проститься с Монсеньором.
Именно что проститься. Прощание – единственное счастье, пришедшееся на их долю, только девочка с золотыми глазами не заслужила того, что обрушила на нее судьба. Мэллит ни в чем не виновата, так за что ей все эти смерти, предательства, оскорбления?!
– Монсеньор, – маленький генерал
