Гадл-гадл — было там написано. Полная бессмыслица — одни «гадл-гадл» друг за другом. Боже милостивый! Арни почувствовал отвращение, к горлу подкатила тошнота, язва жгла еще сильнее, чем до завтрака. Он весь напрягся от ярости — наихудшее состояние для язвенного больного, особенно во время приема пиши. «Черт бы побрал эти гадл-гадл! Это же слова Манфреда! Они исказили всю статью».
Он начал просматривать газету дальше, замечая, как все статьи превращаются в бессмыслицу после первых же строк. Раздражение охватывало его все сильнее, пока наконец он не отшвырнул газету.
«Вот что такое шизофреническая речь, — понял Арни. — Индивидуальный язык. Мне это совершенно не нравится! Если ему нравится, пусть сам так разговаривает! Он не имеет права замусоривать мою жизнь своей болтовней. Хотя ведь это он вернул меня сюда, так, может, он считает, что это дает ему право… Мальчик возомнил, что это его мир?»
Эта мысль совершенно не понравилась Арни — лучше бы она никогда не приходила ему в голову.
Он вышел из-за стола, подошел к окну и взглянул вниз на улицы Льюистауна. По ним сновали люди — и с какой скоростью! Машины мелькали туда и обратно, двигаясь неприятными рывками, словно вот-вот должны были столкнуться друг с другом. Здания, как бильярдные шары, твердые и таящие угрозу, топорщились острыми углами. Но как он ни пытался определить, что изменилось в этом мире — а в нем явно что-то изменилось, — понять ему не удавалось. Эту привычную картину он видел изо дня в день. И все же…
Все двигалось слишком быстро!.. Нет, не так все просто. Вес излучало враждебность: предметы не просто сталкивались, они умышленно ударяли друг друга.
А потом Арни заметил нечто такое, от чего у него перехватило дыхание. Снующие по улице люди были лишены лиц — так, какие-то фрагменты или остатки… словно им не удалось сформироваться до конца.
«Ну нет, так дело не пойдет, — возмутился Арни, чувствуя, как в него вползает страх. — Что происходит? Что они мне подпихнули?»
Потрясенный, он вернулся к столу и снова сел, вцепившись в чашку с кофе, — надо было вернуться к обычной утренней жизни, надо было забыть об увиденном.
Кофе имел кисловато-горький незнакомый вкус, и после первого же глотка пришлось отставить чашку. «Наверное, мальчику все время кажется, что его пытаются отравить, — подумал Арни. — Неужели из-за его навязчивых галлюцинаций я должен ощущать, что питаюсь помоями? Господи, как ужасно!»
«Лучше всего покончить с делами как можно скорее и вернуться в настоящее», — решил он.
Арни открыл нижний ящик стола, достал из него маленький диктофон на батарейках и нажал кнопку записи.
— Скотт, сообщаю тебе чрезвычайно важные сведения. Необходимо срочно купить землю в горах Франклина Рузвельта, особенно в каньоне Генри Уоллеса, так как ООН намерена возвести там огромный жилой район. Переведи все фонды союза, естественно от моего имени, и убедись в оформлении купчей, потому что через две недели…
Он умолк, так как лента в диктофоне со скрипом остановилась. Арни поковырялся в механизме — пленка медленно двинулась и снова замерла.
«Я считал, что все отрегулировано, — раздраженно подумал Арни. — Разве Джек Болен не починил его?» Но тут же вспомнил, что все происходит до вызова Болена; конечно же, магнитофон еще не починен.
«Придется диктовать этому странному созданию, — понял Арни и протянул руку к кнопке на столе, но тут же ее отдернул. — Как, позволить ей вернуться?» Однако выбора не было, и он нажал кнопку.
Дверь тут же открылась, и в комнату вошла секретарша.
— Я знала, что понадоблюсь тебе, Арни. — Она торопливо направилась к нему.
— Послушай, — начальственным тоном произнес он, — не подходи ко мне слишком близко, я не переношу, когда люди подходят ко мне слишком близко.
Арни еще не кончил говорить, а уже понял, что его преследует классическая фобия шизофреника — боязнь, что окружающие слишком приблизятся к нему и оккупируют его пространство. «Боязнь близости» — так это называлось, ее вызывало постоянное ощущение всеобщей враждебности, свойственное шизофреникам. «Вот что это такое», — подумал Арни. И все равно близость девушки представлялась ему невыносимой. Он резко поднялся и отошел к окну.
— Как скажешь, Арни, — хищно проговорила она и снова начала подползать к нему, пока их тела опять не соприкоснулись. Он слышал звук ее дыхания, ощущал запах несвежего тела… и ему показалось, что он задыхается, что ему не хватает воздуха.
— Диктую, — сказал Арни, отходя в сторону, — Скотту Темплу, зашифровать, чтобы никто не смог прочитать.
«Никто», — отметил он про себя. Но он всегда боялся конкурентов, так что нечего валить на мальчика.
— Чрезвычайно важное дело. Действуй безотлагательно; речь идет о настоящем золотом дне. ООН готовится приобрести крупный участок в горах Франклина Рузвельта…
Он диктовал дальше, чувствуя, как с каждым моментом его все сильнее охватывает страх. «А что, если она там пишет одни гадл-гадл? Надо проверить. Надо подойти и заглянуть». Но одна мысль о том, что к ней надо приблизиться, повергла его в ужас.
— Послушайте, мисс, — оборвал он себя. — Дайте-ка мне ваш блокнот, я хочу взглянуть, что вы там пишете.
— Арни, ты ничего не разберешь, — ответила секретарша ленивым низким голосом.
— П-почему? — в ужасе спросил он.
— Это же стенография. — Она холодно улыбнулась, и он почти физически ощутил ее неприязнь.
— Хорошо, — согласился он, уступая.
Закончив диктовку, Арни распорядился зашифровать текст и тут же отослать Скотту.
— А что потом? — спросила она.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сам знаешь, Арни. — Это было сказано таким тоном, что он даже содрогнулся от чисто физического отвращения.
— Потом ничего. Ступай и больше не возвращайся, — Проводив ее до порога, Арни захлопнул за ней дверь.
«Надо было самому связаться со Скоттом, ей нельзя доверять». Он уселся за стол и набрал номер телефона.
Длинные гудки следовали один за другим, но никто не снимал трубку. «В чем дело? — недоумевал Арни, — Неужели он предал меня? Переметнулся? Работает на других? И ему я не могу доверять, я никому не могу доверять…»
— Алло, говорит Скотт Темпл, — внезапно раздался голос, и Арни понял, что прошло всего лишь несколько секунд — все эти мысли о предательстве и крахе успели посетить его за считанные мгновения.
— Это Арни.
— Привет, Арни. В чем дело? По твоему голосу слышу, что ты что-то затеваешь. Давай рассказывай.
«У меня изменилось чувство времени, — понял Арни. — Мне казалось, что телефон звонил полчаса, а не прошло и пяти секунд».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
