Прикусив губу, Надия покачала головой.
— Я не… не должна, потому что обещана Й'дексу. А он, ну, я никогда не хотела, чтобы он меня целовал. Так что нет, нет, я не целовалась, если не считать поцелуя на удачу.
— Я бы и не подумал, — Раст улыбнулся, как будто вспоминая. — Не по тому, как ты меня поцеловала. Определенно, это был самый горячий поцелуй в моей жизни.
— Правда? — с сомнением спросила Надия. — Ты говоришь это не потому, что не хочешь меня расстраивать?
— Клянусь, — пробормотал Раст. Погладив ее по щеке, он провел подушечкой большого пальца по дрожащей нижней губе. — Я помню, как во время церемонии подумал, что твои губы великолепны — такие полные и манящие. Мне показалось, что они просто созданы для поцелуев.
Она растроганно рассмеялась.
— Знаешь, когда я впервые поцеловала тебя, не думала, что ты ответишь. Ты, казалось… не знаю, застыл на месте.
— Я был удивлен, вот и все. — Раст погладил ее по щеке. — Стою, одетый в какой-то нелепый наряд и вынужденный участвовать в свадьбе, о которой даже ничего не знал, и вдруг эта великолепная девушка подходит и целует меня.
— Наверное, для тебя это было… как бы это сказать… странно, — улыбнулась Надия.
— Только поначалу, — заверил ее Раст. — Я довольно быстро понял, что происходит.
— Это точно. — Надия почувствовала, как ее щеки запылали при воспоминании, как страстно, по-хозяйски он поцеловал ее в ответ.
Раст, очевидно, тоже вспоминал.
— Мне показалось, что никогда в жизни я не хотел женщину так сильно, — мягко сказал он. — Хорошо, что нас прервали, иначе…
— Иначе что? — подсказала ему Надия.
— Скажем так, я хотел сделать гораздо больше, чем просто поцеловать тебя, — покачал головой он.
Сердце Надии колотилось в бешеном ритме, а лицо словно горело, но она не хотела, чтобы Раст прекращал рассказывать — хотела услышать больше.
— Расскажи мне, — настаивала она. — Расскажи мне, что ты хотел сделать. Что бы ты сделал, если бы мы… занимались любовью.
Бровь Раста поднялась в удивлении.
— Может, достаточно притворяться? Потому что ты прекрасно знаешь, что я говорил о тебе раньше. Когда описывал, как мне нравится заниматься любовью.
Прикусив губу, Надия кивнула.
— Да, я… я так и подумала. Но все равно хочу услышать больше.
— Тогда я тебе расскажу. — Раст обнял ее и притянул ближе. Его теплый мужской запах, казалось, заполнил все чувства Надии, а тепло его большого тела успокаивало и возбуждало одновременно. Он снова взял ее руку свободной рукой и заглянул в ее глаза. — На чем я остановился? — прошептал он.
— Ты говорил, что хочешь лечь на меня и… ласкать тело со всех сторон, — вздохнула Надия. — Я… я так думаю во всяком случае.
— Да, это приблизительно так. — Уголок рта Раста изогнулся в чувственной улыбке. — Я бы хотел целовать тебя долго-долго, милая. Потом, когда убедился бы, что ты уже не стесняешься, тогда я бы прикоснулся к тебе — к тем местам, которых ещё не касался.
Дыхание Надии перехватило.
— Ты имеешь в виду мою грудь. И мою… мою киску.
Раст заерзал на диване.
— Боже, ты не представляешь, что со мной происходит, когда я слышу это непристойное слово из твоих сладких манящих губ.
— Неужели… — Надия пыталась придумать, как это описать. — Тебя это будоражит? Возбуждает?
— Ты чертовски права, возбуждает, — прорычал Раст. — Все в тебе возбуждает меня.
— Я… я чувствую то же самое по отношению к тебе. — Надия осмелилась погладить его по щеке. Она была шершавой и теплой.
Он поймал ее руку и впился горячим, нежным поцелуем в центр ее ладони.
— Значит, ты хочешь услышать больше?
Надия молча кивнула.
— Я бы погладил твою грудь, может, немного подразнил соски. — Глаза Раста были полуприкрыты от вожделения.
— Подразнил их? Как? — прошептала она.
— Облизал их. — Его взгляд остановился на декольте, в V-образном вырезе белой рубашки. — Пососал. Делал бы это очень медленно.
— Ты бы так сделал? — Она вдруг почувствовала себя неловко, ощущая свою грудь так, как не чувствовала её раньше. Соски напряглись и болели, а когда она сдвинулась, тонкий белый материал рубашки потерся о них так, что это было и раздражающе, и приятно одновременно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Раст кивнул.
— О да, я бы однозначно пососал их. Сосал бы до тех пор, пока они не стали бы упругими, темно-розовыми и очень… очень чувствительными. Я мог бы даже пощипать их, очень нежно, вот так. — Подняв ее руку к своей, Раст слегка прикусил конец ее указательного пальца, чтобы продемонстрировать щипок.
Надия сглотнула стон и стала ерзать на диване, пытаясь устроиться поудобнее, но почему-то не смогла. Ее тело напряглось, а дыхание стало слишком прерывистым. И все же ей хотелось большего.
— Продолжай, — смогла выдавить из себя. — Что… что бы ты сделал дальше?
Он поцеловал кончик ее пальца — тот, который укусил, — и улыбнулся.
— Ну, когда я буду уверен, что ты готова, опущу руку вниз и поглажу твою сладкую маленькую киску.
Надия плотно сжала бедра, ощущая прилив тепла, от которого едва не задохнулась. Никто никогда раньше не говорил с ней так. А от того, как Раст смотрел на нее, словно хотел съесть, ей стало невероятно жарко.
— Что… что дальше? — спросила она. Надия почти чувствовала, как его большая, горячая рука обхватывает ее, держа эту самую чувствительную и секретную часть ее тела, как будто это было нежное сокровище, которое он не хотел повредить.
— Я бы сжал ее… а потом раскрыл тебя. — Раст уже почти похотливо рычал. — Чтобы смог просунуть пальцы глубоко в твою киску и понять, насколько ты мокрая.
— Мокрая? — пробормотала она.
Его бровь взлетела.
— Ты ведь понимаешь, о чем я говорю. Твоя киска становится влажной, когда ты возбуждена. Я уверен, что это происходит, когда ты ласкаешь себя ночью, верно?
Надия опустила взгляд на свои колени.
— Я никогда… это запрещено.
— Запрещено кем? — нахмурился Раст. — Это твое тело, Надия. Ты имеешь право доставлять себе удовольствие.
— Я… я никогда не думала об этом, — покачала головой
Надия. — На Транк Прайм нас учат верить, что наши тела принадлежат нашим парам. Это было бы похоже на… использование чужой собственности в незаконных целях.
— По мне, так на Транк Прайм не хватает женской свободы, — пробормотал Раст.
— Что?
— Неважно, — покачал он головой. — Просто… не бойся и не стыдись прикасаться к себе, хорошо? В этом нет ничего плохого — нет ничего, за что можно было бы чувствовать вину или стыд.
Поскольку всю жизнь ее учили по-другому, Надия с трудом воспринимала эту мысль. Она отложила ее в сторону, чтобы обдумать позже.
— Я бы предпочла услышать о том, как ты хочешь прикоснуться ко мне, — пробормотала она, чувствуя себя смелой. — Конечно, если ты не возражаешь.
— Конечно, нет. Извини, что мы все время отклоняемся от темы. — Он придвинулся ближе, его голос стал ниже и мягче. — На чем я остановился?
— Ты… ты ласкал меня здесь. — Надия кивнула на свои плотно сжатые бедра. — Между моих ног. Ты ласкал мою… мою киску.
— Верно, — он снова сдвинулся. — Боже, я почти чувствую, какой мокрой, скользкой и мягкой ты была бы. Такая возбужденная и чувственная. Жаждующая того, чтобы я попробовал тебя на вкус…
Сердце Надии колотилось с такой силой, что готово было выскочить из груди.
— Ты… ты что-то говорил об этом раньше. Ты… ты действительно хочешь…
— Попробовать твою киску? — закончил за нее Раст. — Безусловно, дорогая. И я бы делал это очень медленно. Сначала притянул бы тебя к краю кровати, чтобы твои ноги свесились. Затем встал бы на колени на пол перед тобой, чтобы оказаться прямо между твоих бедер.
— Кажется, ты все продумал, — закусила губу Надия.
— Если ты имеешь в виду, что я фантазировал об этом — о том, чтобы попробовать тебя, — то ответ, черт возьми, да, — вздернул бровь Раст. — И позиция, которую я описываю, была бы лучшей, потому что в ней удобно обоим. Ты можешь смотреть, а я могу долгое, долгое время облизывать твою киску.
