«Да, но не стоит рассчитывать на это. Ты знаешь, какой жесткий приказ дан в отношении этих катакомб. Кто бы ни задел колокол, он все еше внутри. Лучше связаться с полицейской штаб-квартирой и поднять тревогу».
Джомми ощутил третью вибрацию:
«Может, парень заблудился».
«Вот пусть и объяснит это, — ответили ему, — Пошли к первому колоколу, с оружием наготове. Никогда не знаешь, что это может быть. По всему, что нам известно, сейчас, когда сланы летают по небу, они могли заслать некоторых своих сюда».
Джомми принялся осматривать ящик, пытаясь понять, как его открыть. Согласно полученной под гипнозом команде, следовало достать содержимое ящика, а сам ящик сунуть обратно в стену. Повинуясь этой команде, он даже не подумал о том, что можно просто унести ящик с собой.
На вид не было ни замка, ни защелки. И тем не менее что-то держало крышку снизу… скорее, скорее! Всего через несколько минут люди пройдут рядом с тем местом, где он стоял.
Бетонная площадка, тусклые мраморные коридоры, запах сырости, провода над головой, по которым течет питающее город электричество, мир вокруг катакомб и даже воспоминания прошлого — все эти образы вихрем проносились в сознании Джомми, пристально разглядывающего металлический ящик. Тут присутствовали и мысли о пьяной Бабусе, и загадка сланов — и все это смешивалось со стуком приближающихся шагов. Сейчас он слышал их совершенно отчетливо; трое мужчин, направляющихся в его сторону.
Чувствуя, как от усилия напрягаются мышцы, Джомми Кросс попытался сорвать с ящика крышку. И при этом едва не потерял равновесие, с такой легкостью она поддалась.
Внутри на груде бумаг лежал толстый металлический стержень. Это не удивило Джомми; напротив, он почувствовал облегчение, поскольку обнаружил то, что, как он знал, и долж- но было находиться здесь. Ясное дело, гипноз отца продолжал действовать.
/Металлический стержень с выпуклостями с обеих сторон имел около двух дюймов в ширину в центральной части, но сужался к концам. Одна выпуклость ощущалась как шероховатая; очевидно, чтобы удобнее было держать стержень. У основания этой выпуклости имелась небольшая кнопка, расположенная таким образом, что на нее было удобно давить большим пальцем. Все орудие испускало собственный слабый свет. Его, а также рассеянного освещения из коридора хватило, чтобы прочесть надпись на листе бумаги, лежащем сразу под стержнем.
«Это оружие. Используй его только в случае крайней необходимости».
Джомми Кросс настолько углубился в изучение стержня и надписи, что не заметил подошедших людей. Вспыхнул фонарик.
— Какого черта… — воскликнул один из них, — Руки вверх, эй, ты!
Впервые за шесть лет Джомми столкнулся с настоящей, угрожающей лично ему опасностью, но она ощущалась как нечто нереальное. В сознании медленно проползла мысль, что в своих рефлекторных реакциях человеческие существа не слишком-то быстры. А потом он достал лежащий в ящике стержень и без всякой спешки нажал на кнопку.
Если кто-то из людей и выстрелил, это потерялось в реве белого пламени, с невероятной силой вырвавшегося из конца стержня. Только что люди стояли здесь, угрожая ему — грубовато сложенные, неясно вырисовывавшиеся в полумраке фигуры; и в следующее мгновение под воздействием пламени от них не осталось ничего.
Джомми перевел взгляд на свою руку. Она дрожала. Да и внутри было неприятное ощущение. Еще бы! Он только что уничтожил троих людей. Постепенно глаза оправились от воздействия яростного сверкания, и зрение восстановилось. Коридор перед ним был совершенно пуст. Не осталось ни костей, ни кусков плоти или одежды, подтверждающих, что совсем недавно тут стояли живые существа. Только в полу образовалась выемка, там, где его коснулось обжигающее пламя. Однако вряд ли это небольшое, с ровными краями углубление кто-нибудь заметит.
Он с усилием заставил пальцы перестать дрожать; тошнотворное чувство внутри тоже начало рассасываться. Никакого смысла переживать не было. Убийство — скверное дело, но эти люди расправились бы с ним без всякого сожаления, как когда-то другие обошлись с его родителями. И с бессчетным множеством сланов, умерших ужасной смертью из-за лжи, которую люди скармливали друг другу и глотали без малейшего сопротивления. Будь все они прокляты!
На него нахлынула волна неистовых эмоций. Он думал: возможно ли, что, становясь старше, сланы ожесточались и переставали испытывать сожаление, убивая людей? В точности как и люди, убивая сланов?
Взгляд Джомми упал на лист бумаги, на котором рукой отца было написано:
«… оружие. Используй его только в случае крайней необходимости».
Воспоминания нахлынули на него. Джомми вспомнил тысячи примеров благородства родителей и их выдающейся способности понимать других. Он не забыл ночь, когда отец сказал:
«Помни: как бы сильны ни стали сланы, проблема того, что делать с человеческими существами, остается препятствием на пути завоевания этого мира. И пока эта проблема не будет решена по законам справедливости и здравого смысла, использование силы было бы в высшей степени преступно».
Джомми почувствовал себя лучше. Вот оно, доказательство. Отец даже не носил с собой дубликат этого оружия, а ведь оно могло спасти ему жизнь. Он предпочел погибнуть от руки врагов.
Джомми Кросс задумался. Благородство — это, конечно, хорошо, и, возможно, он слишком долго прожил среди людей, чтобы быть настоящим сланом; и все же его не покидала убежденность, что сражаться лучше, чем умирать.
Эта мысль сменилась ощущением тревоги. Нельзя впустую тратить время. Нужно выбираться отсюда, и побыстрее! Он сунул оружие в карман куртки, достал из ящика бумаги и тоже рассовал по карманам. Потом засунул бесполезный, опустевший ящик в дыру в стене, задвинул на место каменную плиту, побежал по коридору, тем же путем, каким пришел, вверх по лестнице, и остановился только перед туалетом. Совсем недавно там было пусто и тихо; сейчас помещение было просто набито людьми. Джомми замер в нерешительности, надеясь, что толпа рассеется.
Однако люди входили, люди выходили, но общее их количество не уменьшалось, как не стихал поднимаемый ими шум и не унималась суматоха в их мыслях. Волнение, страх, беспокойство; были и те, в чьих головах билось осознание важности происходящих событий. И эхо этих мыслей изливалось туда, где в полумраке притаился Джомми. В отдалении все еще звонил колокол. Именно его безжалостное «Бим! Бом!» в конце концов и продиктовало, что нужно делать. Одной рукой сжимая в кармане оружие, Джомми осторожно сделал шаг вперед и открыл дверь. Закрывая ее за собой, он напряженно вслушивался, не появятся ли признаки тревоги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
