Так Эншархат стал героем Нарака, а занявший его место Леонхашарт — самым молодым архидемоном Совета. И он не верит тому, что рассказывает об Эеране Возмездие. Поэтому и предполагает, что эеранцы могут знать о его мире, могут заслать сюда шпионку. А так как полный магии Эеран не ограничен в перемещениях между мирами, своего агента они способны подбросить через любой признанный и непризнанный мир.
— Какой у вас процент инфляции? — спрашивает пятнадцатая невеста.
От неожиданности Леонхашарт надавливает на педаль тормоза, и машина останавливается.
— Что? — удивленно округляет глаза пятнадцатая невеста. — Это секретная информация или больная тема?
Ошарашенный Леонхашарт, так и не найдя логических причин возникновения вопроса об инфляции, отвечает:
— Два процента. Зачем вам это?
— Вы же сказали, что деньги переведут на мой студенческий счет, я хотела бы знать, с какой скоростью они обесцениваются. Кстати, на студенческом депозите идут проценты? Я могу свободно распоряжаться средствами? Есть какие-то ограничения на экономическую деятельность в связи с моим неполноценным гражданством?
«Вот это вопросы, — Леонхашарт отворачивается, чтобы не утонуть в омутах темных глаз. — Ну разве должно ее сейчас интересовать это? Не отбор, не я, не возможность получить покровителя, а нюансы обращения с деньгами!» И что неприятно — он еще и уязвлен ее равнодушием!
— В Нараке не гражданство, а подданство, — поправляет Леонхашарт — Честно говоря, не знаю: иномирные студенты, их права и функционирование института — не моя сфера деятельности.
«Не были моей сферой деятельности, но теперь это изменится», — он переключает передачу. Lamborghini снова трогается, свет фар облизывает металлические стены, тонет в боковых тоннелях.
«Вмонтированный в кристалл-поглотитель микрофон, конечно, позволит слушать все ее разговоры, — Леонхашарт хмурится. — Только этого явно недостаточно для полноценной проверки такой собранной и продуманной девушки. Нужна провокация и, возможно, не одна».
Но проводимое шоу ему пока в этом не поможет: цель отбора — найти хотя бы одну истинную пару, а точно определить пару можно лишь когда ее магический источник окончательно стабилизируется и интегрируется с магическим фоном Нарака, поэтому в ближайшее время встреч женихов с невестами запланировано мало.
«Шаакаран мог бы с ней встречаться когда захочет, но он слишком взбалмошный и непосредственный, чтобы осознанно кого-то проверять, а неосознанно… Да проще с бомбой договориться. Похоже, мне придется резко заинтересоваться институтом и интеграцией иномирян в наше общество. Это ведь отличный повод чаще встречаться с пятнадцатой невестой, — Леонхашарт косится на нее, скользит взглядом по изящному профилю, соблазнительно пухлым губам, которые она облизывает… — Решено: дела Великого института Нарака и иномирян теперь мне очень интересны».
* * *
Почему у меня чувство, будто я еду рядом с поленом? Ну ладно, рядом с пустыми рыцарскими доспехами или статуей. Немного жуткое ощущение, но никак не могу от него избавиться. Наверное поэтому мне хочется говорить с этим Леонхашартом — по звуку голоса убеждаться, что он живой.
— А в экономической ситуации вы разбираетесь? — спрашиваю я. — Может, посоветуете, куда лучше вложить деньги? В облигации? Акции? Инвестиционные компании или ограничится банковским депозитом?
Бронированный львенок издает странный звук. Ну хоть машину не останавливает и то ладно. Нервный он какой-то, словно я государственную тайну выпытываю.
— Или архисоветники вложением денег не занимаются? — Я покручиваю в пальцах хвостик рожка, раздумывая о том, сколько нужно иметь денег, чтобы их владельца, несмотря на иномирное происхождение, не засовывали в загон к Безымянному.
— Занимаются, — подтверждает отмерший Леонхашарт — Но в таких масштабах, что рекомендовать что-то для мелких инвесторов не могут Вот когда у вас появится хотя бы пара миллионов — с удовольствием проконсультирую о перспективных вложениях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Усмехаюсь:
— Полагаю, инвестировать можно начинать и с менее значительных сумм: освоить механизм, сохранить эти менее значительные суммы и даже приумножить.
— Возможно. Мне трудно судить: я всегда был богат
Да, не всем так везет — вздыхаю я и, неосознанно поглаживая ящерку через ткань кармана, поджимаю пальцы босых ног.
Догрызаю хвостик рожка. Кстати, очень вкусная вафелька, только крошки ловить приходится.
В конце тоннеля загорается свет, но Lamborghini вместо того, чтобы рвануть к цели, будто замедляется. И чем ближе подъезжает к выезду, тем отчетливее заметно снижение скорости.
Разворачиваюсь к Леонхашарту, но его лицо скрыто пластиной брони, а глаза горят — не понять, что он чувствует, что задумал.
— Какие-то проблемы? — Мне немного не по себе: вдруг и этот похитит? Кто знает этих козликов…
— А если проблемы, вы разве сможете помочь? — Леонхашарт разворачивается ко мне. Какой акробат: едет, не глядя на дорогу. Как бы чего не вышло.
— Зависит от проблемы.
Он продолжает смотреть на меня. Я тоже смотрю. Ну у него и рожища! Горный баран позавидует.
— Вам рога не мешают? — Наверное, это нетактично, но молчать просто невозможно! — Не перевешивают? Шея не болит?
— Они — концентрированная магия, не мешают, — странным тоном отзывается Леонхашарт не сводя с меня взгляда. — Рога — гордость демонов.
И продолжает смотреть, словно ответа ожидая.
— A-а, понятно, — киваю я, — гордость она такая, ее и тяжелую будешь таскать с…
От толчка меня слегка дергает. Оглушительно скрежеща, машина проезжается крылом и боком по стене. Останавливается. У меня все тело покрылось мурашками от жуткого звука.
Мы с Леонхашартом застываем. Мысленно пытаюсь представить, во сколько обойдется доставка новых деталей с Земли, ну и свои ощущения, если бы оцарапала бок такого роскошного своего автомобиля.
— Сочувствую, — произношу полушепотом, надеясь, что демон не прибьет меня на месте.
Леонхашарт кивает. Мужественно — без единого непечатного слова! — сдает назад и, переключив передачу, продолжает путь. Мы всего пары сотен метров не доехали до ангара.
В ангаре пахнет горелым. Бугаи с зеленоватыми лысинами сварочным аппаратом приваривают заплату на взорванную котиком стену. Вокруг горелки рассыпаются оранжевые искры, озаряя неестественно мощные фигуры. Присматриваюсь к громилам внимательнее… Один из них, в защитных очках, оглядывается: у него клычищи изо рта торчат. Орк. Это орк, и его приятели тоже орки.
Lamborghini сворачивает к входу в помещения четвертого факультета, возле которого меня поджидают оба куратора. Урш и Шаанти стоят с каменными лицами. Она что-то держит в руке. При более близком рассмотрении понимаю, что это тапочки, и улыбаюсь: ну умеет же Шаанти быть предусмотрительной и заботливой, когда захочет, а ведь стоило всего пару раз хорошо ее попросить. Будет возможность — обязательно достану ей Вискас.
Автомобиль останавливается. Урш с болью во взгляде изучает расцарапанный бок и, закусив губу, тяжко вздыхает. Видно, что ему хочется спросить, как это произошло, или завопить от ужасного зрелища, но он молчит.
Дверь с пассажирской стороны поднимается вверх, освобождая мне выход.
Мрачная Шаанти бросает тапочки к моим ногам.
— Спасибо. — Я с радостью в них влезаю и выпрыгиваю из уютного салона. Разворачиваюсь к Леонхашарту. — Спасибо, что подбросили. И спокойного обратного пути. Наверное, вам надо подумать о расширении тоннелей.
Урш судорожно вдыхает и, прикрыв лицо ладонью, отворачивается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я. Подумаю. Об этом, — странным голосом отзывается Леонхашарт.
Наверное, из-за Lamborghini переживает. Я бы тоже переживала.
— Удачи с ремонтом, — машу ему на прощание и направляюсь к дверям: пора и честь знать. Урш с Шаанти, наверное, давно хотят спать.
Двери открываются автоматически, кураторы заходят следом за мной. Напряжение так и витает в воздухе, но оба молчат. Шагов через десять оглядываюсь:
