о чем, – неожиданно сказал он, повернувшись ко мне.
– Я внимательно тебя слушаю.
– Талисманы для защиты. Те, кто не верит уличным колдуньям и трясется за свою безопасность, готовы покупать обереги у инквизиторов… я пытался им объяснить, что инквизиторские обереги стоят дороже, чем дворец императора, и что их продажа строго запрещена, но от меня все равно требуют защитных побрякушек. И я нашел решение этой проблемы, которое понравится и тебе, полагаю. В общем, я даю тебе задание: придумай такой талисман защиты от духов, чтобы он был действенный и его можно было производить в больших количествах! Я помогу тебе в этом.
– Хочешь, чтобы я делала талисманы для всего города!?
– Нет, я хочу, чтобы ты его разработала. Отдадим твою разработку в Орден, а там уже разберутся, как наладить производство. Я знаю, это по твоей части.
– Ведьма, работающая на инквизиторов?
– Это нормально, никто не осудит тебя, – успокоил меня Арланд, погладив по плечу. – К тому же, на тебя надеются многие люди. В каком-то смысле ты будешь героем… И сама подумай, если одержимых будет меньше, у меня появится больше свободного времени, которое я смогу провести с тобой, – чмокнул меня в щеку, чтобы окончательно убедить.
– Смысл в твоем свободном времени, если мы все равно на людях вместе не можем показаться из-за устава Ордена, запрещающим инквизиторам носить что-то, кроме формы!?… – почувствовав, что начинаю заводиться, поворачивая разговор на ненавистную тему, я поспешила успокоиться. – Ладно, я попробую сделать талисман. Кудеяр учил меня многим приемам, мне понадобятся лишь некоторые технические данные от тебя.
– Ты чудо! Я знал, что ты согласишься и мне не придется идти в академию за чопорным архимагом, – обрадованный инквизитор стиснул меня в объятиях и еще раз поцеловал в щеку, уже крепче.
Засыпая, я раздумывала над талисманом. В голове уже крутились названия книг, которые надо будет прочесть… Только к таким книгам надо еще доступ получить: для простых студентов они закрыты.
Не нужно было видеть будущее, чтобы предсказать, чем кончится наше с Арландом совместное утро: мы оба чертовски опаздывали! Уже перевалило за полдень, и нам пришлось, не завтракая, лететь по делам. Я решила отправиться в академию на Черте, чтобы не терять ни минуты.
Оставив коня в саду и строго-настрого запретив ему уходить, я побежала на лекцию по зельеварению, которую вела старушка, вечно носящая высокий остроконечный колпак. Я прозвала ее Мандрагорой за характерную внешность колдуньи-учительницы. На ее лекции у меня получалось опаздывать чаще всего, и выкарабкивалась я только за счет своего общепризнанного таланта: ей не к чему было придраться, вот и приходилось ставить мне хорошие оценки.
Робко постучавшись в дверь аудитории, я вошла внутрь, всем своим виноватым видом показывая глубокое раскаяние.
– Садись, Бэйр, – сухо велела мне Мандрагора и продолжила зачитывать рецепт из учебника.
Пока я шла к месту, успела понять, на какой они сейчас теме и рецепт чего они все пишут. Фыркнув, я быстро начеркала в тетради Кудеяровскую версию этого зелья и стала ждать, когда писанина кончится.
– Ну тебя и почерк, ничего не понятно! – возмутилась Люська, моя подруга с недавних пор.
Это была моя ровесница, девятнадцатилетняя рыжая ведьмочка из хорошей семьи, куда она в свое время не вписалась и в итоге была сослана в академию. Училась Линда, – а именно так на самом деле звали девушку, – спустя рукава. Дара ей не хватало, поэтому в учебе ей приходилось тяжело. Пару раз ее могли исключить за заваленные экзамены, но ей удавалось выкрутиться. Спасали друзья, которых у нее была вся академия, и шпаргалки, в изготовлении которых она была мастер.
Выглядела Люська очень милой, с первого взгляда даже могла показаться паинькой и примерной девочкой. Хрупкое телосложение создавали ложное впечатление слабости и беспомощности, волосы у нее были прямые, она закручивала их в два забавных пучка на затылке, лицо вытянутое, покрытое кляксами-веснушками. Со спины или сбоку Люська выглядела очаровательной милой девушкой, но стоило встретиться с тяжелым взглядом ее темно-зеленых глаз, как сразу становилось ясно, что такой рыжий кролик и крокодила сожрать сможет, если захочет. Крокодилов Линда, конечно, не ела, и задирой не была, но, когда требовалась, становилась напористой и упертой, могла и нос расшибить, и зубы выбить, но только из самообороны. Как по мне, так это было женское воплощение Люциуса, только пока не сошедшее с ума. Собственно, в память о чародее, обреченном доживать свой век лошадью, я и наградила девушку прозвищем Люська.
– Иногда у меня складывается такое впечатление, что ты писать не умеешь! – пожаловалась она, щурясь и утыкаясь носом в мою тетрадь. – Что это у тебя за «юн» такая странная?
– Какая еще «юн»?
– Буква, Бэйр, буква такая… – раздраженно объяснила она, думая, что я шучу. – Продиктуй, что ты тут написала, ничерта не понимаю!
– «На половник тридцать сильф чистой энергии с жасминовым порошком», – продиктовала я то, что было записано сокращенно. – «Если без порошка, то двадцать чистой и заклинание конденсации энергии».
– Чего-чего, какой еще конденсации!? Вы там на своих равнинах совсем обалдели, попроще ничего не могли придумать!? Что это за ругательство такое, «конденсация»!? Меня так даже декан еще не называл!… – распалившись, Люська всплеснула руками, а потом уткнулась в свою тетрадь.
Почерк мой, вопреки всем замечаниям окружающих, был вполне читаемый, хотя буквы были слишком узкие и имели большой наклон вправо. Проблема была в том, что на повсеместном этого мира я могла только читать, и то это благодаря знаниям из прежнего мира: здешние буквы были очень похожи на латинские. Прежняя Бэйр ни читать, ни писать не умела. Мне же писать как-то лень было учиться, запоминать еще все эти ненужные закорючки над латинскими буквами, заучивать сочетания букв, обозначающих такие звуки, как «Ё» и «Ю» или «Й», причем сочетания эти всегда были разные… без всего этого мне пока очень даже хорошо жилось, значит и обойтись было можно. А вот писать на моем родном алфавите я даже тетрадь Маггорта научила, теперь ее вообще только я могла читать. Все-таки осталось что-то полезное в моей голове из прошлой жизни!
После лекции мы отправились в зал, где варили зелья. Я свое сварила, а потом пошла в тихую помогать Люське. Под конец послушала ругань Мандрагоры на тему того, что я опять не желаю учиться и засоряю свою голову и головы окружающих студентов незаконными Равнинными рецептами и бла, бла, бла, бла….
Наконец, настал долгожданный перерыв в двадцать минут, можно было поторчать в коридоре и перевести дух.
– Ты чего
