– Ничего себе… Конечно, пойдём, – Сергей так и не понял, что больше его взволновало – происхождение Людмилы или возможность лицезреть её в купальнике.
Когда-то, очень и очень давно…Хмурое небо над головой давило, сминая все чувства и мысли. Вот уже полцикла Лилит, как Эвниар не видел Ра, не купался в его ласковых лучах. С тех пор, как ушли Маги, небо ни разу не просветлялось, а тучи, казалось, уже ползли по самой земле, закрывая верхушку Ускорителя. Очередь Атлантов к пирамиде также стала заметно меньше, уже можно было видеть её конец.
«Ещё половина Лилит, и все Атланты уйдут», – Эвниар не мог определить, с каким чувством он об этом думал. Раньше задумываться не было времени – слишком много сил отняла отправка капризных Магов и ещё более капризных магических отпрысков, а сейчас все эмоции куда-то ушли, он входил в состояние предельной концентрации, всегда предшествовавшее началу серьёзной работы. Кстати, как и предрекал Архитектор, всего лишь пятая часть бунтарей из молодых Высших решилась остаться на Эоле. Их родители, хоть и уважали выбор детей, но, несмотря на это, а также на то, что проявление чувств было не в чести у Магов, иногда всё-таки не выдерживали и начинали биться в истерике. Особенно часто это случалось с молодыми матерями. Мгновенно рядом с ними возникал Архитектор, и фонтан эмоций сразу же иссякал – он умел одним своим видом внушить уверенность и беззаботность. Впрочем, честно говоря, оснований для особенных волнений не было, как по поводу отправляющихся, так и по поводу остающихся.
Привязка полевой формы человека к меди была отработана ещё тогда, когда первые Атланты, только ещё пробовавшие становиться Магами, пытались оторвать свою «вторую сущность» от физического тела, расширить свои возможности. Уже тогда было замечено, что легче всего возвращаться в оставленное тело, если на нём были медные украшения. Даже зафиксировали несколько случаев невозвращения полевой формы Мага в тело, на котором не было меди. Тогда же было установлено, что, в отличие от меди, серебро, наоборот, препятствует воссоединению «второй и первой сущности», чем стали пользоваться недоброжелатели первопроходцев волнового пространства. Случались даже небезуспешные попытки устранения врагов таким образом. И сейчас, когда Атланты открыли способ полного, до мельчайших частиц обратимого перехода от физического тела к его полевой форме и обратно, именно присутствие на физическом теле меди позволяло легче это проделывать. Конечно же, легко это было только тем, кто вообще имел хоть какие-то магические способности (вот Эвниару это давалось без всяких проблем). Поэтому предложенный Архитектором способ консервации сущностей в медных предметах никому не показался безумным, наоборот, все заинтересованные стороны восприняли его с большим энтузиазмом. Только вот напрашивался вопрос: «А почему раньше никому не пришёл в голову такой лёгкий способ сохранения своего тонкого тела?» Но это была чистая риторика – людям свойственно задавать себе вопросы типа «почему я сам до этого не додумался, ведь это же так просто»? Но, кажется, Эвниар начал догадываться об определённой тонкости – была очень большая вероятность того, что сохранённый таким образом Атлант через определённое время просто уже не сможет обрести назад своё физическое тело да, вдобавок, получит и такое неприятное сопровождение, как необходимость подчиняться своему футляру. Но об этом, похоже, кроме Эвниара никто больше не догадывался или, по крайней мере, вслух не говорил. Архитектор, как всегда, оказался прав.
Два цикла Лилит назад Большой портал, хвала Богам, заработал. К выбранной для заселения планете стартовала партия разведчиков, и уже через пол-Лилит они сумели прислать достаточно подробный отчёт о своей миссии. Планета действительно оказалась пригодной к обитанию и вполне могла сравниться с Эолом. Радовало и то, что из двадцати двух посланных смельчаков до цели, затерявшись в бескрайних просторах Космоса, не добрался всего лишь один. Это был очень хороший процент потерь, Атланты воспрянули духом, а потому довольно спокойно входили в огромную пирамиду Ускорителя.
– Эвниар, – отвлёк его от размышлений Антахиол, – когда будем рассеивать контейнеры?
Антахиол, назначенный первым помощником и резервным командиром Группы Надежды (такое романтическое название группе присвоил не чуждый сентиментальности Архитектор), нравился Эвниару. Будучи сам полукровкой, Эвниар с сочувствием относился к таким же, как он, затерявшимся между слоями общества, особенно к тем, кто сумел своим талантом пробиться на верхнюю ступень Порядка. Тем более что Антахиол был достаточно мужественным, очень спокойным и уравновешенным Мыслителем, что само по себе являлось редкостью для результатов связи Стража и Высшего. Отец Антахиола, хотя и был одним из Высших Магов, даже слегка помог своему отпрыску пробиться в жизни. Видимо, такое произошло под влиянием некоего подобия любви (хотя Высшим вообще не свойственны какие-либо чувства) к матери своего сына, самой известной красавице среди Атлантов, дочери главного Стража Полночного крыла. Но и сам Антахиол оказался очень талантлив – настолько, что, несмотря на молодость, был выбран для выполнения одной из самых важных миссий за всю историю Атлантов. И ещё – он был красив и силён, умён и очень изобретателен, короче, просто кладезь добродетелей. Вот и сейчас Неосязаемый невольно залюбовался своим помощником, хотя и не испытывал никакого влечения к лицам своего пола. Просто Антахиол напоминал ему одну из самых красивых статуй работы Восходного Творца, стоявших в бесконечных коридорах Дома Высших.
– Ты уже выбрал место для рассеивания? – спросил Эвниар через спину, отвернувшись к созерцанию очереди.
– Да. Я думаю, мы не будем придумывать сложных путей, поступим, как и советовал Архитектор – проведём рассеивание в районе Полуночи, в трёх лучах Эола.
– Ну что ж, разумно, – Эвниара несколько позабавило употребление его помощником устаревшей меры расстояния. – Твои родственники не помешают?
– Эвниар, – потемнел лицом Антахиол, – сколько раз я тебя просил не называть их моими родс…
– Ладно, ладно, шутка, не обижайся, – Эвниара всегда радовала возможность поддеть молодого заместителя, который почему-то очень серьёзно считал, что его родовая принадлежность к Стражам – это нелепая шутка Богов, и в ответ на такие намёки уже нескольких Атлантов убил на дуэли. Бросить вызов своему командиру Антахиол не мог, да и не отважился бы, наверное, и Эвниар этим пользовался, забавляясь реакцией гордого полукровки на подобные намёки, тем более что ни в каких других ситуациях тот не давал воли эмоциям. – Так какова возможность помехи со стороны Стражей?
– Ты же знаешь, им сейчас не до этого, они пытаются организовать собственное спасение после того, как им открыли правду о происходящем, – Антахиол немного помолчал. – Да и Сфинкса можно настроить на защиту нашего движения.
– Нельзя. Энергия Сфинкса нужна для защиты периметра, вся, без остатка, – отрезал Эвниар. Конечно, существовала вероятность того, что мощи Сфинкса хватит не только для защиты, но проверять не хотелось – на границе уже стояли полчища всевозможных друзей Атлантов, ждущих только одного – хоть малейшей возможности прорваться. Вот тут-то и пошла бы забава… Скорее всего, особенно повеселились бы волхвы – от пирамид не осталось бы и пыли, и те, кто не успел долететь до конечной цели, рассеялись бы на атомы по всему Мирозданию. А уж что они сделали бы с не успевшими телепортироваться… Даже думать не хотелось. Ведь без защиты Стражей Волхвы быстро бы обезвредили Магов и витязи Ариев оттянулись бы вовсю… Да и сами Стражи, по всей видимости, не отказались бы от удовольствия вернуть своим бывшим повелителям то, что задолжали за эпохи.
– Я уверен, – уже мирно и ободряюще продолжил Эвниар, – что ты справишься. Помни, эти контейнеры, – и он кивнул в сторону подготовленных к разбросу на огромной площади кувшинов, сосудов для бальзама, колец, обмазанных специальным консервантом, – наше возможное будущее. Если не выживем мы, выживут они, и тогда Атлантида сможет возродиться…, – прозвучало несколько пафосно, но пафос всегда маскирует недостаток веры.
– Эвниар, – Антахиол приблизился вплотную и задал вопрос очень тихо, – а ты сам-то хоть на каплю веришь, что эти долбанные джинни захотят хоть пальцем шевельнуть для возрождения Атлантиды после своего возрождения? Я вот, например, не верю ни на мизинец. Тем более, как мне кажется, после длительного пребывания в меди они не смогут вернуть свои физические тела. Я просчитал эту возможность, и у меня получилась очень высокая вероятность. А в полевой форме мы обычно не думаем о том, как надо жить в этом мире…
– Может быть, может, – так же тихо ответил Эвниар. – Но ведь тогда, если их контейнеры найдёт кто-нибудь мало-мальски сведущий, они обязаны будут подчиниться ему, новому владельцу ключа, и превратятся просто в рабов в полевых формах.
