На подгибающихся ногах она металась по номеру, открывая двери и зовя мальчиков, даже проверила, заперта ли входная дверь. И все это время воображение ее рисовало ужасные картины.
В ужасающей тишине, царящей в гостиничном номере, — только родители знают, какой зловещей может быть тишина, если не слышны детские голоса, — Руби без сил опустилась на диван.
Наверное, Сандер их увез. Другого объяснения нет. Он вернулся, когда она спала, и воспользовался этим. Ведь он не хотел на ней жениться — точно так же, как она не хотела выходить замуж за него. Все, что его интересовало, — это мальчики. Его сыновья. И теперь он украл их у нее.
Может быть, они уже летят в самолете на остров? Его остров, на котором Сандер устанавливает свои законы и откуда Руби никогда не сможет забрать сыновей. Между прочим, их паспорта находятся у него. «Юридическая формальность», — сказал он, и она по глупости согласилась с ним.
Шок, горе, страх и ярость охватили молодую женщину, но сильнее всех чувств была тревога за сыновей и злость на Сандера, который мог причинить им вред.
Вдруг Руби услышала какой-то звук. Это открылась входная дверь. И тут же раздались знакомые голоса.
Близнецы!
Руби мгновенно вскочила, боясь, что звонкие детские голоса ей почудились. Но вот сыновья уже здесь, в гостиной. Они бегут к ней и радостно сообщают:
— Папа повел нас в кафе попить чаю, потому что ты спала.
От них пахло свежим холодным воздухом, который они принесли с собой.
Опустившись на колени, Руби прижала к себе крепкие детские тельца, не в силах вымолвить ни слова. Близнецы были ее жизнью, ее сердцем, всем.
Сандер стоял, глядя на нее, и она вспомнила, что единственной одеждой, прикрывавшей ее тело, является полотенце.
Вернувшись в спальню, Руби сбросила полотенце, схватила чистые трусики и старый велюровый халат. Она была слишком взволнована и хотела как можно быстрее вернуться к сыновьям, поэтому совсем не думала о том, как она выглядит и что подумает о ней Сандер. Он не увез мальчиков на остров, но ощущение потери, которое Руби испытала, не могло пройти бесследно. Теперь, как никогда, она еще больше была уверена в том, что сделает все возможное, пойдет на любые жертвы — лишь бы не разлучаться с сыновьями.
Руки ее дрожали, когда она завязывала пояс на халате. Из гостиной донесся звук включенного телевизора, и когда она вернулась назад, мальчики сидели рядышком и смотрели мультфильм, а Сандер расположился за маленьким столом перед включенным ноутбуком.
Сандер и Руби молчали, и напряжение, возникшее в воздухе, без всяких слов свидетельствовало о том, какую враждебность испытывают они друг к другу.
Головная боль прошла, сменившись ноющим чувством вины. Через час Руби читала книгу накормленным, выкупанным и уложенным в постель мальчикам. Она смотрела, как дети сладко засыпают после вечерней сказки. Сегодня произошло то, чего с ней никогда не случалось. Она так крепко заснула, что не слышала, когда Сандер пришел и забрал ее сыновей. Как такое могло произойти? Почему она утратила бдительность?
Больше она их не покинет и останется с ними на всю ночь.
Дверь спальни открылась. Мгновенно напрягшись, Руби прошептала:
— Что ты хочешь?
— Я пришел пожелать спокойной ночи своим сыновьям.
— Они спят. — Она встала и направилась к двери, собираясь закрыть ее, но Сандер придержал дверь, оттеснив жену, и за дверью, таким образом, оказалась она. Он подошел к спящим мальчикам и поцеловал их.
Руби направилась в свою комнату. Но прежде чем скрыться в ней, она не выдержала и, повернувшись к Сандеру, заявила:
— Ты не имел права забирать мальчиков, не спросив меня.
— Они — мои сыновья, так что право я имею. А что касается того, чтобы сообщить об этом тебе…
Сообщить, а не спросить, отметила Руби. Испытанный ею шок сменился гневом.
— Ты спала, — продолжал он.
— Ты мог разбудить меня. Ты должен был разбудить меня! Как мать я имею право знать, где находятся дети.
— Ты имеешь право, я имею право… А как насчет их прав? Разве они не имеют право на мать, которая думает прежде всего о них, а не о себе? Неудивительно, что женщина, по ночам развлекающаяся с мужчинами, спит днем. Зная тебя, я уверен, что ты этим самым и занималась.
Руби стало дурно от его слов. С гневом она воскликнула:
— Зная меня?! Ты вообще меня не знаешь. И твои отвратительные предположения ко мне совершенно не относятся. Я никогда не уходила ночью, чтобы развлечься с мужчинами, и не оставляла сыновей. Я уснула потому, что плохо себя чувствовала, хотя, конечно, ты мне не поверишь. Ты предпочитаешь оскорблять меня, а не выяснять правду.
— Я на собственном опыте знаю, какая ты.
Щеки Руби вспыхнули.
— Ты судишь обо мне по одной короткой встрече, когда я была…
— Слишком пьяна и не ведала, что творила?
Его циничное замечание больно задело Руби. Много лет она корила и винила себя за то, что тогда произошло. А Сандер только усилил болезненное ощущение вины. Руби яростно замотала головой.
— Я была слишком глупа и наивна. Я придумала волшебную сказку, которая превратилась в фильм ужасов, — с горечью произнесла она. Охваченная гневом, не в силах сдержаться, молодая женщина добавила: — Ты напрасно изливаешь на меня свое презрение, потому что я сама презираю себя — за то, что поверила, будто ты какой-то особенный.
Руби почувствовала, что у нее закружилась голова. На нее нахлынули воспоминания той давней ночи. Они были такими живыми, что Руби перестала владеть собой. Она жаждала найти в объятиях Сандера тепло и защиту, которых лишилась, хотела привязать его к себе, но попыталась добиться этого самым примитивным образом — отдалась ему.
— Не разыгрывай драму, — насмешливо бросил Сандер. — Это совершенно ни к чему, поскольку я не сомневаюсь — это обман.
— Ты сам обманываешь себя! — горячо воскликнула Руби.
— Ты осмеливаешься обвинять меня в самообмане? — с угрозой поинтересовался Сандер, наступая на нее. Руби попятилась назад — и так быстро, что наступила на кончик пояса от халата. Ткань мгновенно поддалась, потянувшись вслед за пояском, и обнажила бледную округлость груди и темный сосок.
Сандер первым увидел это — прежде чем Руби поняла, что произошло. Голос его стал приглушенным, когда с циничной ноткой он произнес:
— Значит, вот что тебе нужно. Ты нисколько не изменилась.
— Нет! — отчаянно воскликнула Руби, но крик ее был заглушен жестоким и яростным поцелуем, а также хлопком закрывшейся двери. Шансов на бегство не осталось.
Умелые руки быстро сорвали с нее халат, а губы по-прежнему неистово осыпали ее рот поцелуями. В зеркале Сандер видел обнаженную стройную спину женщины. Ее нежная кожа в неярком освещении напоминала ему внутренность раковин, которые он находил на пляже возле своего дома. Против воли в голове Сандера всплыли воспоминания о той ночи: Руби трепетала в его объятиях, потом содрогалась, умоляя о ласках и мгновенно возбуждаясь от каждого легкого прикосновения. Распутница, даже не пытавшаяся скрыть свою похоть, откровенно наслаждавшаяся его ласками, умолявшая удовлетворить ее…
