Джек решительно напомнил себе, что все-таки он охотился за Натали, и ничто постороннее не должно вмешиваться в то, что должно произойти. Окончательное решение было принято. Ей предстояло умереть. Так уж легли кости, в самом буквальном смысле.
Он заставил себя отбросить все сентиментальные мысли. Ведь он всегда мог собраться, быть холодным и уверенным.
У Джека даже родилась идея: а не выбросить ли эту полупьяную красавицу-телеведущую в огромное окно спальни? Интересно, она разнесет стекло или просто отскочит от него, как мячик?
Однако, вместо этого, он аккуратно опустил ее на кровать, покрытую восточным стеганым одеялом. Харрисон достал из кармана брюк наручники, специально делая так, чтобы женщина их увидела.
Натали Шихан нахмурилась, словно не веря своим глазам. Она расстроилась и сникла в считанные секунды.
– Это что, какая-то дурацкая шутка? – рассердилась она, одновременно чувствуя себя обиженной. Натали поначалу приняла его за извращенца, и была недалека от истины. Только пока не сознавала всей кошмарной глубины своей догадки.
– Нет, это вовсе не шутка. – Теперь Джек говорил очень спокойным и тихим голосом. – Все очень серьезно, Натали. Ты бы сказала, что данная ситуация достойна горячих новостей.
Неожиданно раздался громкий стук в дверь. Джек поднял вверх указательный палец, призывая женщину хранить молчание.
В ее глазах заметался неподдельный страх и смятение, а обычная самоуверенность оставила Натали Шихан.
В ледяных же глазах ее нового знакомого не отражалось решительно ничего.
– Это Джилл, – сообщил он телезвезде. – А я Джек. Ты уж извини, что так все сложилось…
Глава 20
Около восьми часов утра я протолкнулся в гостиницу «Джефферсон». В моей голове звучала мелодия Гершвина, вносящая некоторое успокоение и сглаживающая выступающие углы. Как всегда, неожиданно я был вовлечен в кошмарную игру Джек и Джилл. Мне пришлось стать ее участником.
Гостиница все еще содержалась в образцовом порядке. По крайней мере, об этом можно было судить по элегантному убранству вестибюля. Трудно было даже представить себе, что здесь могла разыграться подобная неслыханная трагедия.
Я прошел через роскошный ресторан и миновал витрину магазина, в которой красовалась одежда от самых дорогих модельеров. Столетней давности часы мелодично пробили восемь раз. Не считая этого приятного слуху звука, в отеле царила тишина. Не было ни малейшего намека на то, что не только «Джефферсон», но и весь Вашингтон впал в состояние, подобное шоку. Всем этим мы были обязаны паре высококлассных убийц и их угрозам.
Мне очень нравятся дома с фасадами, как у «Джефферсона». Может быть, именно благодаря такой архитектуре я и люблю Вашингтон. Но сгустившаяся напряженная атмосфера вестибюля мало соответствовала скрывавшему ее фронтону. Впрочем, как почти везде в нашем городе. За роскошным фасадом может твориться невесть что.
Джек и Джилл совершили вот уже второе убийство за пять дней. На этот раз в строгой и шикарной гостинице. Они как бы давали понять, что не остановятся на этом, и вся трудность заключалась в том, что пока не было никакой возможности защитить от убийц известных людей города.
Все шло по нарастающей. Ясно, как день.
Но почему?! Чего добиваются эти Джек и Джилл? Что означают их смертельные игры?
Еще утром я переговорил с несколькими своими довольно странными друзьями из Куантико, специализирующимися на преступлениях, совершенных людьми с психическими отклонениями. Основное мое преимущество состояло в докторской степени по психологии, полученной в институте Джона Хопкинса, поэтому со мной охотно поддерживали отношения. А сейчас друзья даже поделились своими соображениями и интуитивными догадками. Правда, пока, кроме того, что все были ошарашены, ничего полезного я не узнал. Затем мне пришлось побеспокоить знакомых из лаборатории ФБР, изучающей вещественные доказательства. Но талантливые ищейки и спецы также оказались бессильны мне помочь, в чем сразу и признались. Создавалось впечатление, что Джек и Джилл заставляют нас гоняться за нашими собственными хвостами, и при этом терять драгоценное время.
Начальник отдела детективов приказал мне: «Составь один из твоих знаменитых психологических портретов на эту парочку убийц, если они являются таковыми». Сам же я чувствовал, что на данном этапе это поручение практически невыполнимо. Однако шеф не оставил мне выбора. Сидя дома за компьютером, я перебрал уйму материалов, собранных отделом по поведенческим отклонениям, и данных по задержанию лиц, склонных к применению чрезмерного насилия. Но ничего достаточно очевидного или просто очень полезного мне найти не удалось. Как я заранее и предполагал. Слишком рано было делать какие-либо выводы, кроме того, что Джек и Джилл отличаются высоким профессионализмом.
Сейчас неотложными и самыми правильными шагами были следующие: 1) собрать как можно больше информации и данных; 2) задавать как можно больше вопросов, и вопросов правильных; 3) коллекционировать на карточках любые, даже самые дикие версии, и носить записи с собой.
Мне уже приходилось сталкиваться с несколькими случаями выслеживания людей, и вся информация хранилась у меня в голове. Но факт, от которого невозможно отмахнуться, заключался в том, что в базе данных ФБР содержалась информация о более чем пятидесяти тысячах лиц, которые могли быть потенциальными или действительными охотниками на людей. Такое огромное их количество образовалось сравнительно недавно: еще в 80-х годах их числилось не более тысячи. Единый психологический портрет, имея дело с такой огромной массой преступников, составить представлялось невозможным. Хотя, конечно, у них имелись некоторые схожие черты. Первая и самая главная – привлечь к своей персоне внимание средств массовой информации, необходимость осознавать свою значительность, одержимость насилием или религиозными догмами, неудачи в формировании собственных любовных или семейных отношений. Я вспомнил о фанатичной почитательнице Дэвида Леттермана Маргарет Рэй, несколько раз врывавшейся в его дом в Коннектикуте. Она называла Дэвида «светочем» всей своей жизни. Мне он тоже нравился, хотя и не вызывал таких гипертрофированных чувств.
Но была и Моника Селеш, которую фанатичный болельщик ее соперницы ткнул ножом в спину в Гамбурге.
А Катарина Витт с трудом избежала подобной участи, столкнувшись с таким же «поклонником».
Сильвестр Сталлоне, Мадонна, Майкл Джексон и Джоди Фостер… Все они подвергались нападениям со стороны своих рехнувшихся почитателей.
Но кто такие Джек и Джилл? И почему для своих убийств они выбрали именно Вашингтон? Возможно, кто-то из членов правительства каким-то образом реально или мнимо задел их интересы?
Какая может иметься связь между сенатором Дэниэлом Фитцпатриком и телеведущей новостей Натали Шихан? Что у них могло быть общего? Оба они были либералами. Может быть, именно в этом зацепка? Или же убийцы наносят удары наугад, и поэтому они не вписываются ни в какую стройную схему? «Наугад» оказалось очень неприятным словом, которое гвоздем воткнулось в мозг и тревожило меня всякий раз, когда я вспоминал об этих убийствах. Для тех, кто занимается их расследованиями, данное слово звучит, как проклятие. Убийства, совершенные «наугад» практически не поддаются раскрытию.
Большинство охотников за людьми не прибегало сразу к крутым методам расправы. Это настораживало меня в наименьшей мере. Так сколько же времени Джек и Джилл наблюдали за Фитцпатриком и Шихан, прежде чем исполнить задуманное? Каким образом они отбирают свои жертвы? Я был готов допустить какие угодно мотивы, лишь бы все случившееся не оказалось выбором «наугад».
Меня также заинтриговывал тот факт, что их было двое, и они работали вместе.
Я только-только покончил с делом, в котором фигурировали двое мужчин-профессионалов. Этакие друзья-соперники, которые «наперегонки» похищали и убивали женщин в течение тринадцати лет. Мало того, что они сотрудничали, так они устроили между собой нечто вроде состязания. Психологический принцип, известный под названием «двойняшки».
