Да… Это несравненное чувство удовлетворения, что получаешь только в момент подтверждения своей правоты. Оно восхитительное! Только… остался неприятный осадочек. Хотя бы потому что он точно знал, кем являлась я. Но кем же тогда был Джек?
– Я сама на это решилась, – решила честно признаться в том, чем сама гордилась многие годы. – Да, мне было всего двенадцать, но я и тогда уже умела отлично договариваться с людьми. Подделала подпись матери на справке о сопровождении и уговорила какую-то старушку в аэропорту притвориться моей опекуншей.
Как давно это было... С тех пор столько воды утекло, но я знала лишь одно — для своей семьи в ковене я была пустым местом. Ненужный балласт, который только в радость скинуть при шторме. Мама даже не удивилась звонку бабушки, когда та решила сообщить о приезде своей внучки. Пожелала удачи и отправила по международной почте все мои документы. Ба тогда долго материлась на древнем наречии друидов, но быстро плюнула на свою непутевую дочь. Взяла под жесткий, как она тогда думала, контроль меня и стала воспитывать так, как никогда не воспитывали ее. Заботясь, но не тираня.
18.1
– И это сработало? – как будто даже с интересом спросил он, продолжая исследовать взглядом линии моего тела. Странно, я ведь даже одета была по-обычному, чего это он? Наверное, все же не стоило провоцировать того, чью истинную сущность не знаешь...
Спрыгнула со стола, покрутившись вокруг своей оси. Может так ему будет лучше видно?
– Как видишь, – с задором произнесла, не стесняясь рассматривая его восхитительное тело в ответ. Рубашка мужчины была тут же отброшена в сторону, а мне в глаза бросила довольно интересная татуировка на его плече.
Волк с оскаленной пастью. Черт, кажется, я влипла…
Мужчина хмыкнул себе под нос, едва заметив мою реакцию.
– А характером ты пошла в отца, маленькая чертовка? – все же озвучил свои мысли Джек, тоже поднимаясь и кресла.
– Хуже. В бабулю, – смахнула распущенные волосы за спину, случайно задев еще свежую ранку на виске. Зашипела от боли, бросившись к аптечке, и быстро нашла там пластырь.
Черт. Черт. Черт. Плевать на рану, но почему всё-таки двуликий?!
И, главное, как теперь уйти целой и невредимой? Я ведь буквально сама вошла в логово этого… Так, а кто он по профессии? Контрабандист?
В мире иных таковых было больше, чем можно было представить. Но едва ли в теневом бизнесе участвовали оборотни. Зачем им?
– Занятно, – проследил за моими действиями мужчина, после чего мягко забрал у меня из рук уже раскрытый пластырь, чтобы заклеить ноющую рану. И я позволила ему это сделать. Как не позволить, если этот здоровый мужик может запросто перекинуться и перегрызть мне горло?
Он был так близко, что я чувствовала его дыхание на своей щеке. Ощущала тепло, исходящее от мужского тела, сквозь миллиметры воздуха между нами, свою тонкую майку с дешевым бюстгальтером под ней и его легкую рубашку, ненавязчиво пахнущей дорогим парфюмом.
– Чем ты занимаешься, Джек? – буквально на выдохе спросила, сокращая расстояние. – На самом деле.
Я балансировала на грани и это… отчего-то было дико возбуждающе. Первый признак мазохизма?
– Контрабанда, контроль и закупка товара, поиск новых клиентов, – не предпринимая попытки отойти или сблизиться, честно признался Джек. – У меня много талантов.
Мы словно играли в какую-то извращенную игру. Чего он добивается? Хочет, чтобы я сделала первый шаг? Так я и так уже настолько раскрылась перед ним, как ни перед кем из своих бывших парней. Их у меня было немного, все же выносить такую, как я, было нелегкой задачкой. Тем не менее, ни с кем другим у меня не заходило дальше порочных слюнявых поцелуев, оставляющих послевкусие разочарование. Интересно, с Джеком будет так же?
– Вчера ты мне не показался таким уж крутым, – припомнила его странное поведение на назначенном свидании, что не состоялось.
– Вчера... Я был слегка не в форме, – мужчина все же не удержался и положил свою руку мне на талию, привлекая ближе. Я смущенно улыбнулась, внутренне паникуя. Какого черта глупое тело решило предательски поплыть именно сейчас?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это казалось дико неправильным: двуликий и ведьма в полумраке темного кабинета...
– А сегодня? – сама прильнула ближе, почувствовав, как мне в живот уперлось то, о чем обычно хорошие девочки говорят вполголоса, неизменно краснея.
18.2
Я не хотела продолжать эту игру. И в тот же самый момент мне хотелось этого мужчину больше всего. Не лукавлю, серьезно. Мне уже знакомо это чувство, сводящее с ума, разливающееся сладкой истомой между ног. Заставляющее людей совершать глупости, о которых потом они жалеют. Или нет, как повезет.
Двуликий был намного старше меня и опытнее, он явно не собирался играть в мои игры. Но я определенно чем-то зацепила этого странного мужчину. И опасного во всех смыслах слова. Я это знала и почему-то все больше хотела дотронуться до этого запретного плода.
Закусила губу, по-прежнему продолжая улыбаться, как сумасшедшая, и это стало спусковым рычагом. Мужчина набросился на меня, теперь уже самостоятельно вжимая в свое горячее тело. Терзал мои уста так остервенело, словно хотел съесть их. Растерявшись от подобного напора, не сразу поняла, что оказалась снова сидящей на столе, а между моих ног аккурат расположился сам мужчина, продолжая впиваться в меня поцелуем.
Губы горели, тело пылало. От его прикосновений, сводящий с ума. Какого-то еле слышного шёпота и…
Приоткрыв веки, я дернулась в испуге, заметив блеснувшие в полутьме клыки Джека, что потянулся к моей шее.
Он что серьезно собирался оставить свою вшивую метку на ведьме?
Наконец заметив мой испуг, двуликий отстранился, напряженно вглядываясь в мое лицо.
Святая невинность!
– Не стоило мне этого делать... – виновато отозвался он, вызывая приступ глухого раздражения. Да что с этим оборотнем не так?
– Ты же не убьешь меня после того, что рассказал? – попыталась перевести все в шутку, поправив слетевшую с плеча лямку майки.
Он не должен понять, что именно я почувствовала во время поцелуя. Не должен знать, как сильно моя сущность хотела сбросить с себя оковы ограничителя и показать этому оборотню свое истинное лицо. Ведь так не должно быть. У ведьм нет понятия истинности, в отличие от двуликих. Но есть кое-что иное.
"Зов", – так назвала его бабушка, когда объясняла мне о том, как ведьмы выбирают своих избранников. У каждой ведьмы он уникален, иногда может проявляться несколько раз в жизни. Но самый явный признак проявления зова — сумасшедшее желание того или иного мужчины. Этому можно противиться. Перетерпеть, а может даже и пережить предмет обожания ведьминского нутра и спокойно наслаждаться жизнь дальше, но…
Джек едва не поставил мне метку. Для оборотней она не значила ничего, кроме обозначения своей принадлежности.
То есть… Он. Хотел. Клеймить. Меня.
Такого я вынести просто не могла. Поэтому твердо решила бороться со своим притяжением. Ба не одобрит, если приведу блохастого.
К счастью, Джек ничего не ответил, упав обратно в кресло и схватившись за голову.
Вот это его подкосило, конечно! Я понимаю, трудно вынести не взаимность в делах постельных, но чтобы настолько!
Мой телефон, что лежал неподалеку на столе (когда только успела его отложить?) снова издал звук входящего сообщения. Не притрагиваясь к нему, увидела смс от того же Призрака с переносом времени встречи.
Все мысли о делах насущных покинули голову. Как это: "Через пять минут"?
– О, дьявол! – подорвалась с места. – Извини, мне нужно припудрить носик.
И уже было дошла до двери, когда в спину меня настиг неожиданно серьезный голос Джека:
– Зачем тебе встреча с Призраком?
Сердце застучало в горле. Что я могла ответить? Разве что только правду. Это пожалуй единственное, в чем я смогу удовлетворить сегодня мужчину.
