– Но как мы могли провезти оружие? – поинтересовался Тромбетти. – Я бы вообще исключил из числа подозреваемых всех гостей, приехавших в Румынию, нас ведь трясли в каждом аэропорту.
– Это не довод, – возразил Панчулеску, – оружие могли передать вам уже здесь. Если кто-то замыслил преступление…
– Зачем? – спросила Катиба. – Зачем нужно было ее убивать, если не из-за денег?
– Мы сами ничего не понимаем, – призналась Лесия.
– Осталось девять негритят, – подвел неутешительный итог Тромбетти. – Хотя у нас первую жертву застрелили, а в романе Агаты Кристи, кажется, отравили.
– Хватит, сеньор Тромбетти, – мрачно попросил Гордон, – это уже не шутки. В конце концов, мы обязаны понять, что здесь происходит.
– Уже произошло, – напомнил Уислер, – и теперь мы будем ждать, пока нам предъявят коллективное обвинение или арестуют за пособничество в убийстве. Лучше всем молчать и не спорить, иначе следователи тоже могут вспомнить эту сказку про негритят и решат поискать виновного среди нас.
Дронго взглянул на Сиди Какуба. Тот не сказал больше ни слова. Действительно интересно, кому было выгодно убивать Эужению Лунгул. И какие мотивы? Брынкуш был ее другом и партнером. Обычно у самых близких бывает больше поводов для убийства. Возможно, она взяла не две тысячи, а двадцать, и деньги пропали. Возможно, у нее были и другие документы, о которых мог знать только приставленный к ней дипломат Георге Брынкуш. И именно ему она все время открывала двери. Даже не открывала. Тромбетти помнил, что он вошел в ее комнату без стука, и дверь была открыта, когда Брынкуш в четвертом часу утра нес ей кофе. Возможно, он лично не убивал, но она не стала закрывать за ним дверь, когда он решил подняться к себе.
Затем – Тромбетти. Все спустились вниз, а он, возможно, нарочно сделал вид, что проспал завтрак, хотя откровенно рассказал, что вечером много раз спускался на первый этаж. Но он не мог этого скрыть, было бы очень глупо, ведь его видел портье, на лестнице он столкнулся с Сиди Какубом и Брынкушем. И у него были личные мотивы ненавидеть убитую. Вот вам и второй подозреваемый.
Теперь – Гордон. Вся эта темная история с письмами, о которых он явно что-то недоговаривает. Почему он не сделал так, как профессор Вундерлих, сообщивший о подобных угрозах в румынский МИД? Почему Гордон промолчал? Вся эта история выглядит достаточно подозрительно. Вот и третий подозреваемый.
Профессор Панчулеску, влюбленный в свою страну и ее историю. Он, конечно, эрудит, умница, интеллектуал. Его может раздражать вечное стремление Эужении Лунгул и ее организации защищать права местных цыган. Легко защищать права, будучи гражданкой Швейцарии, – так, кажется, сказал Панчулеску.
Профессор Уислер. Этот правый либерал был явным антиподом Эужении. Только на этом основании он не мог быть убийцей, но он ненавидел ее не меньше Тромбетти, а возможно, и больше. Хотя это еще не повод для убийства. Пять подозреваемых – уже много.
Остаются Сиди Катуб, Лесия Штефанеску, Катиба Лахбаби и сам Дронго. Из этой четверки самым опытным, безусловно, является арабский эксперт. Непонятно, почему за чаем он ходит не в арабской одежде, которую гораздо легче и быстрее надеть, а в джинсах. Может, так ему удобнее двигаться или он боялся, что кровь останется на широких складках материи? Как это нехорошо… Получается, что в этой компании гостей у очень многих могут быть причины для устранения госпожи Лунгул. Слишком много совпадений…
В комнату вернулся Брынкуш. Было видно, что он сильно расстроен. Следующим позвали профессора Панчулеску. Очевидно, следователь решил допросить в первую очередь румынских граждан. Панчулеску сложил руки за спиной и двинулся в другую комнату, как заключенный. Брынкуш прошел и сел на стул. Лицо у него горело, глаза были влажными.
– Они вас мучили? – спросил Уислер. – Ох, эти следователи, ничего не понимающие в человеческих отношениях!
– Я им все рассказал, – сообщил Брынкуш, – но боюсь, что следователь мне не поверил. Его больше всего интересовало мое семейное положение и сколько раз была замужем госпожа Эужения Лунгул.
– Она была замужем? – уточнил Тромбетти.
– Я бы не хотел обсуждать эту тему, – поморщился Брынкуш. – Достаточно того, что ее сегодня утром зверски убили.
– Из Бухареста вечером приедет наш сотрудник, – сообщила Лесия, – и будет находиться здесь до тех пор, пока не закончится расследование. Затем он поможет с отправкой тела в Бухарест, а позже мы вскроем ее завещание. Если она просила похоронить себя на родине, то хоронить будем здесь, а если в Швейцарии, придется отправлять ее на новую родину.
– Может, нам вообще прервать нашу поездку и вернуться в Бухарест? – заметил Уислер.
– Мы поедем в Яссы, – твердо проговорила Лесия. – Но если кто-то захочет, он может вернуться в Бухарест. Это на ваше усмотрение, господа. Я уверена, что следователь не станет возражать против любого решения.
– Вы как хотите, а я остаюсь, – после некоторого замешательства произнес Тромбетти. – Мне интересно досмотреть, чем все это закончится.
– Я тоже останусь, – поддержал своего коллегу профессор Уислер, – мне тоже интересно. Буду рассказывать студентам о поездке в Валахию и Трансильванию.
– Хорошо, что это был не Дракула, – рассмеялся Тромбетти, – и ее убили из обычного пистолета, а не высосали кровь, как это бывает в американских фильмах про вампиров.
– Я тоже останусь, – решил Гордон, – не хочу, чтобы меня обвинили в трусости.
– Остаюсь, – поддержала их Катиба.
– Поеду в Яссы, – невозмутимо добавил Сиди Какуб.
– Я не успокоюсь, пока не найду убийцу, – сказал Брынкуш. – Но я хотел бы остаться в гостинице, чтобы забрать тело погибшей.
– Вам его сейчас не отдадут, – убежденно произнес Тромбетти. – Это кропотливая следственная процедура. Убитую отправят в морг на вскрытие, чтобы уточнить, от чего именно она умерла, каковы причиненные ранения, какой калибр патронов, из какого пистолета стреляли, какие внутренние повреждения…
– Прекратите, пожалуйста, – попросил Брынкуш, – я все это понимаю. Но я хотел бы помочь…
– Боюсь, что помочь ей вы уже не сможете, – согласился с итальянским коллегой Уислер, – а все остальное уважаемый профессор Тромбетти сказал правильно. Подобные процедуры предусмотрены во всем мире. И вы напрасно обижаетесь.
– Я останусь здесь, – решительно заявил Брынкуш.
– Это вам ничего не даст, – возразил Уислер, – и следователь не разрешит вам присутствовать при экспертизах. Будет лучше, если вы поедете с нами, а через несколько дней вернетесь за ее телом. Это гораздо рациональнее.
Брынкуш отвернулся, ничего больше не сказав.
– В таком случае я буду единственным трусом среди вас, – произнес Дронго. – Но я еще и любопытный трус. Осторожность подсказывает мне, чтобы я сбежал отсюда как можно быстрее, а разум твердит: вскоре мы узнаем, что именно здесь произошло.
– А я должна остаться с вашей группой по долгу службы, – закончила Лесия. – Мне никто не разрешит бросить вас без переводчика и сопровождения. Вы же видите, в каком состоянии находится господин Брынкуш. Возможно, нам придется скорректировать нашу программу и отменить заезд в Орадя.
– Как это отменить? – вмешался Гордон. – У меня там важная встреча, я заранее договорился о ней с моим знакомым.
– Пока я ничего не могу вам сказать, – призналась Лесия. – Мы уже позвонили в Бухарест. Конечно, выезд к границе отменен. Но если сегодня нам позволят продолжить путешествие, то вечером мы будем в Яссах. Должна вам признаться, что я восхищаюсь вашим мужеством и самообладанием. Вы – настоящие ученые и эксперты, которых не пугают никакие опасности.
– Прежде всего мы ученые, а уже потом случайные свидетели этого дикого преступления, – горько усмехнулся Гордон.
Лесия достала свой телефон и отошла в сторону, чтобы позвонить в Бухарест, связь здесь работала с большими перебоями.
В этот момент в гостиную быстрым шагом вошли инспектор Мурешану и один из его сотрудников. Полицейский нес в руках небольшую сумочку, держа ее через салфетку, чтобы не стереть возможные отпечатки пальцев убийцы.
– Это ее сумочка! – не удержавшись, крикнул Брынкуш.
Глава 10
Сразу следом за ними в гостиной появились следователь Барбуцэ и профессор Панчулеску. Сумку положили на стол.
– Вы уверены, что это ее сумка? – уточнил следователь.
– Абсолютно уверен, – кивнул Брынкуш, – это именно ее сумка. Где вы ее нашли?
– На чердаке, – пояснил Мурешану. – Кто-то пытался ее спрятать, забросив за верхние доски, но, когда мы там ходили, она выскользнула и упала вниз. – Он достал прозрачные перчатки, надел их и осторожно открыл сумочку, проверяя содержимое. – Здесь деньги, – сообщил он, подняв голову, – еще небольшой крестик и цепочка, косметика и кредитная карточка. Нет, две кредитные карточки.
