Он чихнул, боль отдалась в голове, и зуб заболел еще сильнее. «В жизни не видал такой крапивы!» — сказал он себе, устало разглядывая могучие стебли.
Почти наверняка роллы помогли Меткалфу ее вырастить. У ролл неплохо получалось с растениями. Уж если они умудрились вырастить денежные деревья, значит они могли сотворить какие хочешь растения. Он вспоминал, как ролла заставил крапиву улечься и расчистить для него дорожку. Наверняка это сделал именно ролла, потому что ветра почти не было, а если бы даже ветер и был, он все равно не мог бы дуть сразу в две стороны.
Он никогда не слышал ни о ком, похожем на ролл. А они говорили что-то о добрых делах на других планетах. Но что бы они ни делали на других планетах, на этой их явно провели.
«Филантропы, — подумал он. — Миссионеры, может быть, из другого мира. Компания идеалистов. И вот застряли на планете, которая, может быть, ничем не похожа ни на один из миров, где они побывали. Понимают ли они, что такое деньги, — задумался он. — Интересно, что за байку преподнес им Меткалф?»
Видно, Меткалф был первым, кто на них натолкнулся. Будучи человеком опытным в денежных делах и в обращении с людьми, он сразу понял, как воспользоваться счастливой встречей. К тому же у Меткалфа есть организация, гангстерская банда, хорошо усвоившая законы самосохранения, так что она смогла обеспечить секретность. Одному бы человеку не справиться.
Вот так ролл и провели, полностью одурачили. Хотя нельзя сказать, что роллы глупы. Они изучили язык. И не только разговорный, но и писать научились и соображают неплохо. Они, наверное, даже умнее, чем кажутся. Ведь между собой они общаются беззвучно, а приучились же разбирать звуки человеческой речи.
Солнце давно уж исчезло за зарослями крапивы. «Скоро наступят сумерки, и тогда мы примемся за дело», — сказал себе Дойл.
Сзади крапива зашуршала, и он вскочил. «Может быть, дорожка снова образовалась? — лихорадочно подумал он. — Может быть, дорожка образуется автоматически, в определенные часы?»
Это было до какой-то степени правдой. Дорожка и в самом деле образовалась. И по ней шел еще один ролла. Крапива расступалась перед ним и смыкалась, как только он проходил.
Ролла подошел к Дойлу.
«ДОБРЫЙ ВЕЧЕР, ПОДОНОК».
Это не мог быть ролла, запертый в багажнике. Это, должно быть, один из тех, что отказались участвовать в денежном деле.
«ТЫ БОЛЬНОЙ?»
— Все чешется, — сказал Дойл, — и зуб болит, и каждый раз, как чихну, кажется, голова раскалывается.
«МОГУ ПОЧИНИТЬ».
— Разумеется, ты можешь вырастить аптечное дерево, на каждой ветке которого будут расти таблетки, и бинты, и всякая чепуха.
«ОЧЕНЬ ПРОСТО».
— Ну ладно, — сказал Дойл и замолчал. Он подумал, что и в самом деле для роллы это может быть очень просто. В конце концов, большинство лекарств добывается из растений, а уж никто не сравнится с роллами по части выращивания диковинных растений.
— Ты можешь мне помочь, — сказал Дойл с энтузиазмом. — Ты можешь лечить разные болезни. Ты можешь даже найти средство против рака и изобрести что-нибудь, чем будут лечить сердечные болезни. Да возьмем, к примеру, обычную простуду…
«ПРОСТИ, ДРУГ, НО МЫ С ВАМИ НЕ ХОТИМ ИМЕТЬ НИЧЕГО ОБЩЕГО. ВЫ НАС ВЫСТАВИЛИ НА ПОСМЕШИЩЕ».
— Ага, значит, ты один из тех, кто убежал? — сказал Дойл с волнением в голосе. — Ты раскусил игру Меткалфа…
Но ролла уже не слушал его. Он как-то подтянулся, стал выше и тоньше, и губы его округлились, будто он собирался крикнуть. Но он не издал ни единого звука. Ни звука, но казалось, будто у Дойла застучали зубы. Это было удивительно — словно вопль ужаса раздался в тишине сумерек, где ветер тихо шелестел в темнеющих деревьях, шуршала крапива и вдали кричала птица, возвращавшаяся в гнездо.
По другую сторону изгороди раздались звуки шагов, и в густеющих сумерках Дойл увидел пятерых ролл, бегущих вниз по склону.
«Что-то происходит», — подумал Дойл. Он был уверен в этом. Он ощутил серьезность момента, но не понимал, что бы это могло значить.
Ролла рядом с ним издал нечто вроде крика, но крика слишком высокого, чтобы его могло уловить человеческое ухо, и теперь, заслышав этот крик, роллы из сада бежали к нему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пятеро ролл достигли изгороди и выстроились вдоль нее. На груди их переливались непонятные значки и буквы их родного языка. И грудь того, что стоял рядом с Дойлом, тоже светилась непонятными значками, которые менялись так быстро, что казались живыми.
«Это спор», — подумал Дойл. Пятеро за изгородью спорили с тем, кто стоял снаружи, и в споре ощущалось напряжение.
А он стоял здесь, как случайный прохожий, попавший в гущу семейного скандала.
Роллы махали руками, и в спускающейся темноте знаки на них, казалось, стали ярче.
Ночная птица с криком пролетела над ними, и Дойл поднял голову посмотреть, что это за птица, и тут же увидел людей, бегущих к изгороди. Силуэты их ясно виднелись на фоне светлого неба.
— Эй, смотрите! — крикнул Дойл и сам удивился, зачем это он кричит.
Заслышав его, пятеро ролл обернулись, и на них появились одинаковые надписи, как будто они внезапно обо всем договорились.
Раздался треск, и Дойл снова поднял голову. Он увидел, что старый дуб клонится к изгороди, как будто его толкает гигантская рука. Дерево клонилось все быстрее и наконец с силой ударило по изгороди. Дойл понял, что пора бежать.
Он отступил на шаг, но, когда опустил ногу, то не обнаружил земли. Он с секунду старался удержать равновесие, но не смог и свалился в яму. Тут же над его головой раздался грохот, и громадное дерево, разнеся изгородь, упало на землю.
Дойл лежал тихо, не смея пошевелиться. Он оказался в какой-то канаве. Она была неглубокая, фута три, не больше, но он упал очень неудачно и прямо в спину ему чуть не вонзился острый камень. Над ним нависала путаница ветвей и сучьев — своей верхушкой дуб закрыл канаву. По ветвям пробежал ролла. Он бежал шустро и беззвучно.
— Они туда помчались, — раздался голос. — В лес. Их нелегко будет найти.
Ему ответил голос Меткалфа:
— Надо найти их, Билл. Мы не можем допустить, чтобы они сбежали.
После паузы Билл ответил:
— Не понимаю, что это с ними. Казалось, они были всем довольны.
Меткалф выругался:
— Это все фотограф. Ну, тот самый парень, который залез на дерево и сбежал от меня. Я не знаю, что он наделал и что еще наделает, но могу поклясться, что он в этом замешан. И он где-нибудь здесь.
Билл немного отошел, и Меткалф сказал:
— Если он вам встретится, вы знаете, как поступить.
— Конечно, босс.
— Среднего роста, малахольный.
Они исчезли. Дойл слышал, как они пробираются сквозь крапиву, кроя ее последними словами.
Дойл поежился.
Ему надо выбираться отсюда, и как можно скорее, потому что скоро взойдет луна.
Меткалф и его мальчики шутить не собирались. Они не могли позволить, чтобы их одурачили в таком деле. Если они его заметят, они будут стрелять без предупреждения.
Сейчас, когда все охотятся за роллами, можно было забраться незаметно в сад. Хотя, вернее всего, Меткалф оставил своих людей сторожить деревья.
Дойл подумал немного и отказался от этой мысли. В его положении лучше всего было добраться как можно скорее до машины и уехать отсюда подальше.
Он осторожно выполз из канавы. Некоторое время он прятался в ветвях, прислушиваясь. Ни звука.
Он прошел сквозь крапиву, следуя по пути, протоптанному людьми.
И побежал по склону к лесу. Впереди раздался крик, и он остановился, замер. Потом опять побежал, добрался до первых кустов и залег.
Вдруг он увидел, как из лесу, поднимаясь над вершинами деревьев, показался какой-то бледный силуэт. На нем поблескивали первые лучи лунного света. Он был острым сверху и расширялся книзу, — словом, походил на летящую рождественскую елку, оставляющую за собой светящийся след.
Внезапно Дойл вспомнил о завале в овраге, сплетенном так прочно. И тогда он понял, что это за елка летит по небу.
