не скажешь. Наколки не напрасно заработал. Майор с Енотом навалились на створки. Ворота распахнулись, и я, памятуя прошлый побег, дал очередь в воздух:
– По одному! Не толпой!
Но толпы и не было. Пленники были слишком измучены, чтобы ломиться через ворота.
– Где Яков?
– Товарищ Джугашвили!
Мы, расталкивая народ, подошли к бараку.
– Тут он.
– Здесь! Сюда, товарищи!
Сталин-младший выглядел… ну, плохо. Чернявый худой мужик с запавшими глазами, выпирающими скулами. Небритый, грязный. Сотни таких вокруг.
– Сам не дойдет.
– Носилки ему!
– Да где мы тут носилки найдем?
– А ну тихо! – рявкнул я, поворачиваясь к толпе. – Идите в сторону выхода, немцам первое время будет не до вас. Может, получится уйти. А вы, – я махнул рукой Еноту и Махно, – хватайте его под руки. Потащили!
Подпольщики в четыре руки подняли Якова, вынесли из барака. Вдвоем потащили очень быстро. Стоило им немного замедлиться, тут же ношу перехватили другие, и уже через пару минут мы были у взорванного КПП. Там у баррикады притоптывал от нетерпения сам Кудря.
– Быстрее! Сейчас сюда на этот фейерверк такая свора сбежится, мало не покажется!
– Что «ганомаг»?
– Подорвался! Дымит, как труба котельной. Давайте сюда, мы тут расчистили, сколько успели.
Мы перетащили Якова через завал, загрузили его в «ман».
– Нет, какая же шикарная операция! – Кудря все никак не мог угомониться. – И как тебе пришла в голову идея с полуторкой?
– Так уже использовали бомбовый таран у Кременчуга. – Я, кряхтя, тоже влез в кузов. – Слышал, как наши летуны запулили самолет, груженный тротилом, в понтонную переправу?
– Пора! – Подпольщик помахал в сторону развалин красным платком. – Ходу, ходу!
Вокруг нас шли и шли люди из лагеря. Многие тянули руки к машине, пытались забраться. Водитель гудел, в горле стоял ком. Одного спасаем, а остальных?
– Братки! Не бросайте! – В кузов вцепился красноармеец с черной, загнившей раной через все лицо.
– Меня, меня возьмите! – Вокруг машины поднялся настоящий крик.
– Быков, газу! – Я затащил в «ман» этого бойца, не толкать же его под колеса, грузовик ускорился. Постепенно мы оторвались от толпы. Затормозили только метров через сто, там как раз собрались в кучку Ильяз и подтянувшиеся к нему пулеметные команды. Без малого три десятка кило потаскай в одиночку, попробуй. Плюс боеприпасы. Хотя с этим у них попроще, так как выпустили в воздух не по одному килограмму, пока не обеспечили нам более или менее безопасный отход.
Ехать нам было совсем недалеко. До Днепра. Потому что дальше нам предстояла увлекательная речная прогулка на круизном лайнере. Шезлонги, коктейли… Сам не плавал, но звучит красиво, правда?
Сейчас тут от силы километров десять на север, если не меньше – и прощай, столица. Которую, к бабке не ходи, через час наглухо перекроют. А может, и раньше.
Дорог тут, мягко говоря, почти нет. Как водится, одни направления. Снежок, уже превращающийся в дождь, только припорошил раскисшую землю. Пару раз я уже думал, что придется вылезать и толкать. Но нет, вывезла германская техника, помноженная на мастерство отечественного шоферюги.
Вот он, наш водный транспорт. Стоит, никого не трогает, слегка покачивается на волнах. Неказистый с виду, но мы не гордые. Приобретен вполне законным путем, кстати, у органов советской власти. Стоял себе забытый в затоне как не представляющий никакого военного интереса, а тут Кудря вежливо, но грозно попросил. Взаймы. Ненадолго.
Ой, а кто это рядом? Знакомая фигура какая-то. И хуже ведь от ватника не становится. Только вот за каким рожном она сюда приперлась? Я тяжело вздохнул.
Тем временем «ман» остановился почти на берегу, и мы приступили к разгрузке. Хорошо мне, я – начальник, значит, таскать имущество и слабоходячих есть кому. Ко мне же подошел Кудря. Чует, что накосячил со своей самодеятельностью, глаза в сторону отводит.
– И что, товарищ Максим, здесь делает товарищ Анна? – спрашиваю я. Про погоду и виды на урожай рассусоливать некогда.
– Да вот, подпольный обком решил, – начал он мямлить, – укрепить ваш отряд опытным радистом…
– И где он? – спрашиваю.
Все я понимаю, без присмотра такую компанию оставлять не хочется, вот и усиливаешь своими людьми.
– Так вот, Анна Матвеевна, она, значит…
– …присоединится к нам с севшей рацией, – закончил я. – На тобі, боже, що нам негоже. Ты что думаешь, у нас там пионерлагерь будет? Сейчас придется землянки копать и у костра спать. А ты туда девку молодую посылаешь! Без нее обойдемся! – На самом деле я рад, что старая знакомая с нами, но нельзя же это показывать, правда? Потом кто угодно подтвердит, что я был категорически против такого безобразия. Даже жене. Особенно ей.
– Не пожалеете, – начал заверять меня Кудря, – да я вам самого ценного человека отдаю!
– Так уж и ценного, – улыбнулся я.
– Да она, если хотите знать, выследила самого Дудина! Теперь мы эту гниду исполним… – сжал кулаки подпольщик.
– Это кто хоть? – поинтересовался я. – Не слышал про такого.
– Лева – это наш местный Геббельс, – ответил Кудря. – Преподаватель из университета, сразу к немцам побежал, сдал своих коллег и их родственников, гнида. Сейчас в фашистской газетке «Украинское слово» обретается. Обком приговорил предателя.
Видать, этот немецкий жополиз крепко насолил товарищу Максиму. Аж покраснел, пока рассказывал. Ничего, пусть исполняют. Воздух чище будет.
Пока Кудря посвящал меня в свои планы, я краем глаза наблюдал за погрузкой. А что там грузить? Нищему собраться, сами знаете. Нет, было у нас кое-что, но по самому мизеру. Пулеметы почти без патронов, немного автоматов, чуток карабинов немецких, пистолеты с наганами даже считать не буду. Как кто-то говорил, пистолет командиру нужен только для того, чтобы орехи колоть и застрелиться в нужный момент. Немного посуды. Посмейтесь еще. Я бы ее в первую очередь записал. Потому что без этого сдохнем просто. Без стрельбы некоторые по сто лет живут и не страдают, а пожрать человеку, особенно военному, надо обязательно.
Кое-что из медицины – совсем немного порошочков всяких, бинты, еще что-то блестящее и страшное на вид, я в этом не понимаю ни хрена, извините. Ну и теперь вот еще рация неработающая – одна штука. С радисткой в нагрузку.
– Анна Матвеевна, невестушка ты моя… – Я подошел к подпольщице, посмотрел в ее голубые глазки. Честные-честные. – Подумай еще раз:
там, куда мы идем, теплых сортиров не предвидится!
– Их и в Киеве сейчас нет, – пожала плечами девушка. – В большинстве домов нет отопления. Да и воды тоже. Немцы разрушили водопровод.
– Скидок никаких не будет! – нажимал я. – За нами же охота начнется!
– Пусть. Я не боюсь. – Аня залезла в карман, достала гранату. – Живой
