Я пожала плечами. В общем-то, этот парень был прав. Но как я могу выяснить истинные цели Надежды Георгиевны? Их ведь не знает никто, кроме нее самой. Хотя можно попытать бывшего… В особенности если он просил купить ему пистолет и глушилку. Кстати, а не поинтересоваться ли мне у журналиста, где их взять? Он-то наверняка может посоветовать места. Да и мне самой кое-что стреляющее не помешает.
Я спросила. Саша-Матвей обалдел. Потом уточнил:
– Вы в своем уме, Ольга? Вы хоть раз в жизни держали пистолет в руках?
Я покачала головой.
– Выкиньте эту идею из головы. И запомните: убить человека очень трудно. Очень.
Саша-Матвей глубоко затянулся, глядя на свое пиво. «Интересно, мальчик, а тебе приходилось это делать?» – подумала я, но ничего не спросила. Журналист тем временем добавил, что за хранение и ношение оружия у нас положен срок. Оружие надо регистрировать, но это не всегда возможно, нужны определенные связи и знакомства. У меня их точно нет. Просто пойти и купить пистолет в магазине не получится.
– В нашем городе в наше время можно все, были бы деньги, – заметила я. – Разве эта идея не главная во всех ваших статьях, Саша?
– Знаете, какая цель у нашего издания? – ответил он вопросом на вопрос. – Одна из целей? Показать, чем на самом деле занимаются сильные мира сего и что они из себя представляют. Я понимаю: им все равно ничего не будет. Но пусть над ними, по крайней мере, посмеются простые люди. Те, которых за хранение оружия скорее всего посадят. Те, которых посадят, если они украдут кошелек или нападут на прохожего. А типы, подобные Жирному и вашей свекрови, воруют миллионами, нанимают киллеров, растащили и распродали всю страну. А в результате? Срок? Хотя бы штраф? Нет! Счета в зарубежных банках, посты в правительстве и всяческие льготы. А их отношение к людям? Тем, за счет которых они фактически живут? Ко всем остальным? Вы сегодняшнюю встречу с Жирным вспомните! Как он себя с вами вел! И он, и его гоблины! С совершенно незнакомой молодой женщиной, но явно не из богатых. Для них это – в порядке вещей! Вы понимаете это? Он над вами просто хотел поизмываться! Просто так! Для собственного удовольствия! Ведь это же кошмар! – Журналист тяжело вздохнул. – Мы хоть что-то делаем. Боремся, как можем. Но, к сожалению, управы на таких, как Жирный, и тех, кто с ним, нет…
Саша-Матвей замолчал и допил пиво.
– А вообще, Оля, поехали бы вы лучше на дачу к детям, – поднял голову журналист. – Возьмите с собой компьютер, работайте там… И никуда не лезьте. Простите, что я вас попытался куда-то впутать.
Он накрыл мою руку своей.
Я задумалась. Уехать и бросить все к чертовой матери? Но, с другой стороны, надо знать… Ведь мои дети – это еще и Лешкины дети, и Надеждины внуки, ее слабость, и если кто-то нацелился на Надеждин кусок пирога, то вполне может использовать для этой цели моих детей. А за детей я готова костьми лечь поперек порога, о чем и заявила Саше-Матвею.
– А вам есть куда их отправить? – спросил он. – Кроме дачи?
Я покачала головой. Родственников у нас нет нигде.
– Купите им путевку куда-нибудь. Им и дедам. На багировские деньги. Или еще попросите у Надежды Георгиевны.
– Я подумаю, – сказала я. – Но на презентацию в пятницу мне, наверное, все равно придется пойти. Как раз, может, что-нибудь выясню.
Я грустно улыбнулась.
Саша-Матвей достал из кармана визитку с рабочими телефонами, там же нацарапал номер домашнего и сотового и протянул мне, сказав, что мобильник включен двадцать четыре часа в сутки и я могу ему звонить в любое время. Журналист внес мои телефоны в записную книжку под каким-то одному ему понятным обозначением.
– Позвоните после презентации, – попросил Саша-Матвей. – Или я сам вам позвоню вечерком. Обменяемся мнениями о некоторых товарищах. Раз уж вы решили никуда не уезжать из города.
– Хорошо, – кивнула я, а потом вдруг вспомнила, что меня уже несколько дней беспокоит один вопрос, а мой собеседник – единственный из знакомых, кто может знать на него ответ.
И я спросила, не подскажет ли он случайно, кто ездит на черном джипе «Шевроле Блейзер», номер такой-то. Мне только известно, что хозяина или, по крайней мере, водителя зовут Камиль.
Выражение лица Саши-Матвея было достойно того, чтобы быть запечатленным на пленке и опубликованным в его же еженедельнике с подписью: «Неужели еще есть что-то, что может удивить Матвея Голопопова?».
– Вы и с ним знакомы? – спросил журналист, немного придя в себя.
– Да, он мне колесо на шоссе менял.
– Что?! – Саша-Матвей чуть не лишился чувств.
Я вкратце рассказала, как было дело. Конечно, только на шоссе.
Журналист откинулся на спинку стула, потом резким движением отвел волосы назад и твердо сказал:
– Уезжайте немедленно. Немедленно, Ольга! Камиль Хабибуллин не меняет колес женщинам, даже таким красивым, как вы.
– Кто?
– Если мы говорим об одном человеке, то это – младший сын президента и владельца «Хабнефти», наследник империи, главный конкурент Надежды Георгиевны. Вам понятно, о ком речь?
– Да, – прошептала я одними губами.
Глава 11
Вечером с дачи позвонили дети и дедушки и, захлебываясь от восторга (Катька с Витькой), рассказали, как только что играли с дядей Камилем и дядей Рашидом. Услышав эту информацию, я чуть не свалилась с дивана.
Оказывается, дядя Камиль с дядей Рашидом проезжали мимо залива на черном джипе дяди Камиля и узнали Катьку. Детки тогда возились в песке, а дедушки в тенечке баловались пивком. Молодые мужчины остановили машину, искупались вместе с детками, а потом, когда обсыхали, поиграли с ними в мяч. Дедушки тоже были в восторге от Камиля с Рашидом, хотя вместе с ними и не пили (у дедушек восторг обычно вызывает совместное распитие спиртных напитков), более того, и мой отец, и свекор намекнули, что мне «следует хорошо подумать». Дедушки не теряли надежды выдать меня замуж, регулярно повторяя, что детям нужен отец, а мне – надежный мужчина. Про себя, наверное, также добавляли, что предпочли бы по русской народной традиции соображать на троих. Но где взять достойного мужа и отца? – обычно спрашивала я, знавшая только, где взять собутыльника дедушкам. У нас с ними в районе (и городе, и стране) полный порядок. Выбор огромный. Бери не хочу у каждого пивного ларька. А ты не ищешь – отвечали мне. Как я поняла, и Камиль, и Рашид, с точки зрения дедушек, отлично тянули на роль и мужа, и отца. Насчет собутыльников… Вроде бы их религия критически подходит к данному вопросу, хотя Камиль и приезжал ко мне с бутылкой вина. Но я тут же получила от дедушек весьма любопытный ответ (оказалось, что этот вопрос тоже вчера обсуждался): в Коране ничего не сказано про водку. Там только про напитки из перебродивших плодов и ягод. А водка-то по другой технологии готовится, блистали дедушки новыми знаниями (подозреваю, что теперь об этом будут рассказывать всем собутыльникам). Вот, значит, где собака зарыта.
Однако мне как-то очень не нравился интерес наследника нефтяного королевства к моей скромной персоне. Хотя я ведь тоже в какой-то мере ею являюсь, то есть не я, мои дети. Но ведь пока дети несовершеннолетние, именно я, их мать, и есть лицо, которое…
Невольно вспомнились сильные руки Камиля, обнимавшие меня на том самом диване, где я сидела, держа трубку и разговаривая с родственниками. Вспомнились его губы, накрывавшие мои в поцелуе. А целуется он здорово… И какие у него руки… Тогда мне очень хотелось, чтобы он остался… И если быть откровенной с самой собой, я не стану возражать, чтобы он остался, если приедет еще раз. Зачем мне отказывать себе в удовольствии? Да и что он может с меня поиметь? И как? «Давно у тебя мужика не было, Оля», – сказала я сама себе. А такого шикарного, пожалуй, не было никогда. Проигрывает ему Лешенька Багиров. Несмотря на свой большой опыт соблазнения особ женского пола. Камиль… по-другому относится к женщине.
Но ведь что-то же он запланировал… Может все это отношение быть только показным? Может, он играет со мной какую-то заранее спланированную роль? И на самом деле – еще большая сволочь, чем Лешенька? Ох, как мне не хотелось так думать… Как хотелось построить воздушный замок, который в будущем превратился бы в крепкое твердое материальное строение. Ведь детям в самом деле нужен отец, а мне – мужчина. Дедушкам собутыльников и так хватает.
Я не могла прийти ни к какому решению и пустила дело на самотек. Но слишком часто вспоминала Камиля.
Глава 12
На следующий день, в среду, с утра отправилась в бутик, адрес которого был написан Надеждой Георгиевной на листочке бумаги, и спросила там Сюзанну Александровну. Две продавщицы, оглядевшие меня критически (наверное, сюда приезжают не на «Запорожцах», а других моделях иномарок, да и одетые в шмотки от Валентино, Версаче и Армани, а не одежду, купленную на «помойке», как все мои подруги называют секонд-хендовскую торговлю), тем не менее кивнули мне на диванчик (довольно надменно), и одна из них удалилась в глубь магазина.
