– Армии, нашей армии-победительнице – ура! Долой террористов! Убивать их, не жалеть их, убивать, как псов убивать!
19
Бандиты громили города Луганщины и Донеччины и утверждали при этом, что это дело рук сепаратистов, ополченцев, жителей Луганска и Донецка. И народ Украины верил им. Верили американцы, европейцы и даже часть россиян. Даже коммунистическая пропаганда не была столь лживой и иезуитской в свое время.
Бандиты стали отстреливать журналистов, пытавшихся говорить правду, отлавливали их, жестоко избивали, и награждали их мученической смертью, применяя те пытки, список которых носил каждый нацист в нагрудном кармане.
Между тем президент, помня о данном им обещании мира, в пятницу после обеда 20 июня оделся в военную форму и отправился в зону боевых действий. Конечно, бойцы народной республики не стреляли, визит был секретный, поэтому главнокомандующий спокойно расхаживал по территории воинской части почти в одиночестве, потом вдруг остановился и произнес короткую речь о мире сроком на одну неделю. За это время повстанческая армия должна полностью разоружиться, сдать оружие, освободить все государственные учреждения и принять участие в выборах, избрать мэрами городов тех, чьи имена назовет киевская хунта. Если выяснится, что бойцы никого не убивали и случайно брали с собой под давлением сепаратистов охотничьи ружья, они могут быть амнистированы, и им будет разрешено общаться на родном языке у себя на кухне. Ни о каком договоре между конфликтующими сторонами даже не упоминалось, равно как и о федеративном устройстве. Возможно, текст указа о мире и приложение к нему составлял помощник Вальцманенко подслеповатый, лупоглазый, недавно освобожденный из тюрьмы Залупценко, потому что более глупого и более бестолкового указа о мире история не знает.
Уже через десять минут Днепропетровский губернатор Коломойша заявил:
– Я этому указу не подчиняюсь. Я должен уничтожить сепаратистов. Там ни одного еврея, а москали пусть погибают.
Не спешили подчиниться этому указу и войска, особенно Правый сектор. Той же ночью гремела канонада, гибли мирные люди, разрушались жилые дома, школы, больницы.
Вечером того же дня на украинском канале шла передача Савика Шустера. Героем этой передачи был Залупценко, не так давно помилованный Януковичем и досрочно выпущенный из тюрьмы. Бурные аплодисменты раздавались после каждого слова бывшего зэка. Понятно было: четвероногие зомбировнные животные, в качестве массовки были доставлены из Прикарпатья и возможно накачанные наркотиками, хотя ивано-франковские пастухи наркотиков не употребляют.
– Господа, – начал Залупценко, моргая и поправляя очки, – я только что из зоны боевых действий. Стоял рядом с нашим выдающимся, всенародно избранным президентом. Он, я вам скажу, мудрый, и не только мудрый, но и гениальный человек. Он повернулся спиной в сторону сепаратистов, наклонился до самых ботфортов, что блестели, аки…, аки, боюсь этого слова… и как стрельнет, все террористы и сепаратисты разбежались. Сук буду, что это так, сам видел.
– Ура! Урааа! Слава Украине, слава Бандере, нашему батьке Залупе – слава!
– Так вот, после этой стрельбы, он повернулся ко мне с блестящим, как у кота, лицом и расшифровал свой Указ о мире сроком на одну неделю без бумажки. Без ее родной, вот так, как я чичас говорю, без бумажки. Понятно?
– Ура! Ура-а-а-а!
– Я стоял и дрожал от зависти. Ну, во-первых, наши дела на Донбассе не так уж и плохи. Еще несколько дней и террористы были бы полностью разгромлены, но наш президент дал слово. Во-вторых, нам жалко мирных людей. Их подвешивают за яйца, но чаще отрезают. А в указе написано: вешать. Гуманно, так ить? Гуманно. Далее. Так называемая народная армия, а на самом деле, армия агрессора, нашего северного соседа России, расстреливает мирных жителей, а тех, кого не удается расстрелять, увозят в рабство. Ну я вам скажу: мы москалям надавали. Тысячи террористов погибли от наших пуль. Они сыграли в ящик, террористы. Как только покончим с Донбассом, а Донбасс должен остаться украинским, двинем свои доблестные войска на Крым, а дальше – видно будет. Наша армия крепчает изо дня в день, она уже непобедима, сук буду. Мне придется раскрыть небольшой, но важный секрет нашего с президентом плана. Армия Украины уже идеологически сцементирована во главе с Правым сектором. Это первый этап. Чичас она проходит боевое крещение. Как только наберется опыта, она пойдет на Крым, мы должны освободить Крым от российской оккупации. Освободим Крым, а дальше видно будет. Товарищи с Правого сектора обещают прогуляться по Красной площади. Я как помощник, первый помощник президента, грю ему: Петя, возьмем автоматы в руки и айда на сепаратистов, а он отрицательно крутит головой и напирает на то, что надо послать войска. Мы согласны на мир с позиции силы, добавляет великий человек Вальцманенко. И я с им согласен: наш мир с позиции силы. Сильный слабому предлагает мир. Великодушно. Попробуй ослушаться, слабый. Мы тебе дадим работу, фатиру, а то и сам отремонтируешь, потому, как ты сам стрелял и свою же фатиру, разрушил ее, гад.
– Что вы будете делать, если сепаратисты не сдадут оружие к 27 июня? – спрашивает старший лейтенант с зоны боевых действий.
– Как шо? Изнистожим!
Тут раздались самые бурные, продолжительные аплодисменты: ивано-франковские пастухи, когда Шустер им моргал, били в ладоши, не останавливаясь.
– Волки не станут овцами, – продолжал Залупценко.
– Вот заявление Кремля, – ошарашил всех Шустер. – Кремль говорит: это ультиматум, а не предложение мира. Как вы это расцениваете?
– Это ла-ла-ла, – произнес Залупценко с гордостью. – Пусть забирают своих бандитов и уходят…за Урал, хотя мы их и там достанем. Мирное население Донбасса с нами. Те, так называемые беженцы, которых российская пропаганда представляет, будто они направляются в Россию, направляются насильно, под дулами автоматов. А как это делается? Террористы окружают населенный пункт, заходят в дома, дают приказ собираться и во дворе выстраивают и строем гонят к украинско-российской границе, а там, сами понимаете. Короче, москали нам уже вот здесь сидят, – показал Залупценко ладонью на шею. – Я могу сказать, что так называемые беженцы составляют небольшую группу, человек пятнадцать, не более. А настоящие беженцы, это те, кто прячется от пуль Кремля, их сотни тысяч. Они все бегут к нам на Львовщину, в Тернополь и, конечно же, у Киев.
– Зам командира Правого сектора Береза хочет слово сказать, но вы не уходите, помощник президента, – сказал Шустер.
Заместитель Яруша, одетый в новый костюм, походил на современного интеллигента, был даже подстрижен, выбрит и обладал скупой улыбкой.
– Будем возвращать Крым. Хотя это теперь сложная проблема, ее могло бы и не быть, если бы вы, – он ткнул пальцем в пузо Залупценко, – если бы вы в 2005 году повесили Чечетова, Ефремова, Медведчука, Януковича, если бы вы перестреляли коммунистов, а потом запретили компартию, то этого ничего бы не было.
Тут раздались бурные аплодисменты пастухов, в которых неизвестно откуда взялась злоба, которые спали и видели кровь своих старших братьев-москалей, так как они…что еще такого они наделали проклятые, а… разгромили гитлеровскую армию, а эта армия была армией – освободительницей от фашизма, али от коммунизма.
Идеолог фашистской партии Береза, чувствуя поддержку земляков, спокойно добавляет:
– Донецкий миллиардер Ахметов тоже гусь хороший. Почему бы ему не закупить бронежилеты для доблестной украинской армии? Жалко денег? Или жалко сепаратистов? Надо его допросить. Правый сектор займется им в ближайшее время, посмотрим, с кем он.
Залупценко, помощник президента, тупой и злобный по природе, тут же в кусты.
– Я был всего лишь министром МВД в 2005 году, а тогдашний прокурор Пшонка, гражданин России, плохо работал, игнорировал мои сообщения. Это его вина, что Чечетов размахивал рукой в Верховной Раде, когда голосовать, когда отказываться от нажатия кнопки «за», я тут не причем, Правый сектор. Теперь другая обстановка. Благодаря нашей неньке Америке, мы сделали правильный выбор: не с москалями, не в Азию, а в Европу, мы – Европа, а не попа. То, что на востоке братья – наплевать. Таких братьев…мерзко даже вспомнить. У меня тоже были братья и сестры в семье, но глаза бы мои их не видели: они на восток глаза пялят. Вообче, двадцать первый век – век практицизма, а не какого-то там братства. Европа – это благополучие, это сытость, это все бесплатно и все роскошь, это жизнь, как у Бога за пазухой.
Тут ивано – франковские пастухи слабо реагировали: для них такие слова, как сытость, благополучие – это бараны, овцы и овечий сыр, да еще шерсть, а иногда шкуры.
Залупценко обиделся на холодную реакцию и умолк.
