Форма входа
Читем онлайн Стены Иерихона - Тадеуш Бреза
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
И ошибся! Папара обладал способностью приковывать любого из своих людей, было бы только время. Чатковский впервые втянулся всерьез, счастливо пережил этап, когда движение уже не было для него в новинку, но и не стало еще второй его натурой. Если не ушел тогда, то из страха перед Папарой. Во времена прежних расколов ничего подобного он не чувствовалвстречая кого-нибудь из бывших товарищей, всегда забивал их словами. Папара молчал. Не шел ни на какие разговоры. Одной фразой, нередко обрывком фразы наставлял, указывал, оценивал.
И с ним не поспоришь, как не поспоришь с фрагментами сочинений какого-нибудь древнего автора. Что-то было в нем такое, что еще при жизни приобрел он в глазах своих людей подобный авторитет.
- Знаете? - Кристина положила руку на рамку фотокарточки. Сильное, бледное, полное лицо, большие внимательные и
вместе с тем задумчивые глаза. Полотняная куртка. Рубахи не видно. Знаете, спит и видит себя председателем. Не понимаю! И какая ему от того честь?
Говорек взглянул на Кристину. Чересчур умна или чересчур глупа! Все в руководстве организации знали, почему Папара должен стать председателем. Хоть раз-то надо, в конце концов, родиться, если уж надо жить. Папара решил, что движение заявит о себе тем, что его основатель сделается председателем. Межуниверситетского союза научных кружков! То есть не о той молодежи идет речь, которая обжирается, а о той, что вкалывает.
Взять в свои руки этот союз-какие же тут открываются возможности! Папара оказывал на людей чертовски сильное влияние. Только бы стать председателем, а там он приберет к рукам кружок за кружком. И потом-реклама! Нет, не реклама.
Небо, расколотое молнией. Мало кто с ними не связанный принимал всерьез их движение. Может, один из двадцати. Еще одна национальная часовня! А тут вдруг окажется, что церковь.
Не одна тысяча верующих. Нежданный вождь молодого поколения.
- Тоже мне, - Кристина снисходительно взглядывалась в лицо Папары на фотографии, - студенческие почести!
Ах так! Говореку все стало ясно. Значит, с Дылонгом они ни о чем не говорили. Кристина играет в наивность, чтобы заставить Чатковского все ей растолковать. Кружной путь к Мариану. Ибо идти к нему напролом не получится, очень уж он подозрителен, не клюнет и замкнется. А так готов проглотить. Вслед за Кристиной! С той же самой ложечки. Так оно и есть! Чатковский принимается объяснять.
- Низы наши, - сказал он. - Деревни, поселки, пригороды кишмя кишат нашими сторонниками. Разгромить еврейскую лавочку, огреть в темноте старосту палкой по голове-тут рук у нас сколько хочешь. Но войтом) тебя не сделают, в магистрат не пустят, двери в сейм захлопнут перед твоим носом. На улице-ты у себя дома, отличное место для беспорядков, но коли не хочешь переворота, то дело дрянь, тупик. Папара не хочет переворота не потому, что майские трупы смердят еще до сих пор. Просто он все просчитал с карандашом в руках. Перевороты делаются только в городах. А разве города у нас польские? Надо помнить, что напорешься на евреев. Кое-какой опыт у нас уже есть. Сами знаете. Отчаяние евреев, когда мы выступим, нельзя недооценивать. Полиция? В лучшем случае удерет. Армия будет огрызаться, но начнет стрелять. Она похожа на порядочную женщину: не изменит, хотя и хочется. Сладить с армией может только толпа, а она в городах-совсем не наша. Так если не брать власть силой, чем же? Папара говорит-самим временем.
Обстановка такая же, как в шляхетской Речи Посполитой.
Санация хочет при жизни избрать короля. Народ не позволяет.
Санация бесплодна-стало быть, бездетна. Об этом чирикают все воробьи на крышах. Правительство пытается усыновить то одно движение, то другое. И в конце концов нескольких таких сыновей приберет к рукам. Вот уж будут наследнички! Что есть у санации? Разве это партия? Нет-клика. Разве это элита?
Нет-команда. Может, она заняла ключевые места молодой аристократии? Нет, скорее места в клубе старых холостяков, вся заслуга которых перед потомками в том, что нет у них потомков.
А если и оставят завещание, так и его признают недействительным. Настанет конец правлению абсолютного меньшинства.
Власть будет валяться на письменных столах!
- Это из Ельского, - прервал Говорек.
- Да, - подтвердил Чатковский. - Он на вещи смотрит просто.
Только вот с движением знаком шапочно. Думает, будто каждый из нас-это что-то среднее между вечным студентом и вечным оппозиционером. Что движение будет выжидать и тогда, когда правительство из рук людей, овеянных легендой, перейдет в руки чиновников. Пусть перейдет! У нас и против них есть средство.
Помните-теория ворчания?
Это был афоризм Папары. Правительство личностей сбрасывают с помощью переворотов, коллегиальное руководство-одним ворчанием. Наше движение изобрело и соответствующее оружие.
В любой момент оно может быть пущено в ход. Говорек склонился к Чатковскому и прошептал:
- Куда ты дел председателя?
- Действительно, - Чатковский огляделся по сторонам, - к чему тогда председатель межуниверситетских научных кружков!
Папаре важно подчистить репутацию. Надо, понимаете, сделать из него фигуру. В Польше знают о нем одно только-что у него есть вооруженная группа. Этого слишком мало.
Дылонг снова включился в разговор.
- Хватит и того! - сказал он.
- Вот еще! - удивилась Кристина.
- Если вы все строите на том, - не спеша развивал свою мысль Дылонг, что как только помрет последний овеянный легендой легионер, власть легально перейдет в руки высших чиновников, а мы тут на них и затявкаем из подворотни, то незачем и обряжаться председателями, общественниками. Все эти председатели нужны лишь затем, чтобы стать чиновникамилюбителями. Для настоящего чиновника, который сидит за настоящим письменным столом, никакая это не фигура. Зачем нам обезьянничать да еще затевать игру с переодеванием! Если они должны отдать власть со страху, то пугать их надо всей нашей непохожестью. На письменный стол наехать телегой, с
пером сражаться дубинкой. У польской молодежи в университетах председателей было больше, чем у санации смертных грехов, - и что? Испугался их кто? Я против председательства.
Вы-за? Тогда вам лучше перейти к эндекам, вот уж завод по производству такого рода шишек!
- Так кем же по-твоему должен быть Папара? - крикнул Чатковский.
Дылонг задумался. Чатковский уточнил свой вопрос:
- Для нас-то-я знаю. Господь бог! Истинное чудо! Ну а для всех остальных?
- Тоже чудо, - ответил Дылонг. - Чудо, что до сих пор еще не дал в морду!
Кристина взвизгнула от удовольствия:
- Смотри-ка, смотри!
Чатковский хотел что-то сказать.
- Минутку! - воскликнул Дылонг и потянул Чатковского за манжет, попридерживая его, словно тот собирался встать и сказать речь. - Минутку! - повторил он. - Вы принадлежите эпохе, когда политик выигрывал, если он убеждал. Для этого нужна была политическая программа, разработанная как целостная система. Сейчас можно обойтись наброском. Зачем себя связывать! Две-три идеи, два-три лозунга слепить вместе, и дело с концом. Сегодня на свете новую политику не разучивают как математику, она ударяет людям в голову словно водка. Никто никому не давит на мозги.
У Кристины уже готова была на этот случай фраза. Она не могла ею не похвастаться. Кто же из друзей не знал ее.
- Глупость сожрала мозги!
Дылонг переиначил ее выражение:
- Толпу легче взять глупостью, чем большим умом. Пастух нотациями овец не погоняет. Видели когда-нибудь такое: овчар сзади, собаки по бокам, так и катится большая орда. Скажетепривычка. Знаю. Но привычка к чему? К пастуху за спиной.
Народ-не скотина! Да почему же. Свиньи. В толпе, в народе, в массах есть что-то от женщины. Счастье для нее-пастух. Муж, только настоящий. Тот, что может защитить и берет на себя риск.
Чего стоит муж, который оправдывается перед женой? Того же.
что и политик, который оправдывается перед народом. Да, говорить с толпой, но как с женщиной, дабы пробудить в ней доверие к себе, а кое от кого и предостеречь.
- Дылонг, - скучным голосом спросил Говорек, - где председатель?
Но Чатковский знал, что Дылонгу надо дать выговориться.
Даже если потом он и поступит вопреки своим мыслям, терзаться не будет, если сперва измочалит их всех, обращая в свою веру.
- Оставь его. Пусть кончит, - попросил он Говорека.
Дылонг продолжал:
- Вождь не должен иметь ничего общего ни с одним учебным заведением. Он ни у кого не может быть в долгу за свою мудрость. Чужой ему не надо. Своей он ни у кого не занимал. Это раз. Вождь-это пророк. Пророков не избирают. Его нельзя поддерживать, за ним можно только идти. Противоположность пророку-председатель. Это два. Председатель-в лучшем случае коновод, пройдоха, хитрец, кокетка; вождь-верховный жрец, фигура, творящая суд. Изгнанный председатель-это пенсионер, изгнанный вождь-труп. В вожде нет места для председателя. Если председатель хочет стать вождем, это я отлично понимаю, но чтобы вождь председателем? Это три.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Стены Иерихона - Тадеуш Бреза бесплатно.
Похожие на Стены Иерихона - Тадеуш Бреза книги
- Праздник, который всегда с тобой. За рекой, в тени деревьев - Хемингуэй Эрнест - Зарубежная классика
- Жуткие сказки братьев Гримм - Якоб и Вильгельм Гримм - Зарубежная классика / Прочее
- Еще два рыцаря - Уильям Тревор - Зарубежная классика
- Подземные. Жив - Джек Керуак - Зарубежная классика / Разное