— Прекратите… — передразнил он ее с издевкой, хищно приблизив к ней свое лицо. — Есть только один способ заткнуть вам рот, не так ли? И мы оба это знаем…
Он поцеловал ее с прежней жестокостью и заставил пережить полные унижения минуты, насильно прижав к себе и заставив почувствовать животный страх и удивление от прикосновения к внутренней стороне ее бедра чего-то твердого, угрожающе возрастающего, пока его руки железной хваткой прижимали ее к нему за талию и плечо.
Саре казалось, что ее сжигает пламя его страсти и гнева, и временами девушку охватывал неподдельный, безумный ужас. Она беспомощно билась о его грудь и плечи, пытаясь вырваться. И вдруг ужас сменило какое-то умиротворение, почти свойственная капитуляции покорность.
Капитулировать? Дилайт уступила бы, доносился из темного угла ее души довольный, бесстыдный шепот. Что бы она ощутила, если бы прижалась к мужчине, притянув к себе его гордую голову? Что бы она ощущала, перебирая пальцами его волосы?
Сара со вздохом подняла руки, в которые проникла разливающаяся по всему телу и сделавшая ее безвольной слабость, и замкнула их на шее Рикардо. Его поцелуи окончательно лишили ее способности думать… она хотела лишь одного — продлить удовольствие, которое испытывала: жар и холод, огонь и лед, и снова огонь, когда ее неискушенное тело уже по собственной воле прижималось к нему.
О… Сара! Наверное, это и есть то самое! Даже знакомый внутренний голос звучал исступленно, без тени рассудительности.
Что могло произойти, если бы не открылась дверь? У одной из стен уютного кабинета, который вполне мог сойти за жилую комнату, стоял удобный диван. Не было ни одного письменного стола — Пол Друри не нуждался в них.
Когда позднее Сара пыталась разобраться в причинах случившегося, то обнаружила, что ее раздирают противоречивые чувства.
— О Боже! Прошу простить меня! Но я думала, что Пол, наверное, ждет меня, и за дверью никого не было…
Лицо рыжей женщины, стоявшей в дверях и смотревшей на них через очки в золотой оправе, было очень знакомо даже Саре, которая редко смотрела телевизор. Бренда Роуан, участвовавшая в телебеседах вместе с Луэллоу Парсонс и Хеддой Хоннер в дни их взлета. Сейчас она владела собственным телеканалом, покупала и распространяла колонку информации. И вот она явилась собственной персоной, не думая уходить, а ее круглые цвета бренди глаза продолжали смотреть на них.
Герцог был гораздо спокойнее, чем Сара. Если бы он крепко не держал ее руку, она, скорее всего, не смогла бы встретить пронзительный взгляд Бренды Роуан, с любопытством уставленный на нее. Сара с чувством отчаяния видела, как эти глаза, оставив в покое ее лицо, осматривали диван, затем стол, на котором остался нетронутый прекрасный ленч, затем вторую открытую бутылку вина, пустые бокалы. О Боже, что теперь будет?
— А, вы ищете Пола? А это Дилайт Адамс, конечно…
Сара заметила, как, небрежно взглянув на нее, глаза Бренды впились в угрюмое лицо Рикардо.
— Мы раньше не встречались?
— Может быть!
Он был сама вежливость, осторожно подталкивая Сару к двери, путь к которой он ей недавно преграждал.
— Но я не Пол Друри. Хотите подождать его? Я собирался отвезти мисс Адамс на съемочную площадку.
Неожиданно рот на заостренном лице Бренды Роуан расплылся в удивительно широкой улыбке.
— О, конечно! Теперь я вас действительно вспомнила. Это новый роман? Это секрет?
— Это… — Сара хотела ответить, но он незаметно оборвал ее, одарив Бренду очаровательной улыбкой.
— Конечно, секрет. Нам с Дилайт нужно время… чтобы разобраться в наших чувствах.
Эта фраза помогла им миновать старую добрую Бренду, и Сара заставила себя молчать, пока они были в пределах слышимости.
— Что вы хотели этим сказать?..
К нему вернулась злая ирония.
— Вы же не собираетесь назвать ложью то, что я сказал этой маленькой противной женщине?
Конечно, мы пытаемся разобраться… в своих чувствах. И вы особенно, carissima[3], не должны попадаться на лжи, иначе я не буду верить ни единому вашему слову!
— Мне безразлично, поверите вы или нет! А теперь, пожалуйста, отпустите меня.
Голос Сары дрожал, и она даже не пыталась скрыть это.
— Совсем недавно вы прижимались ко мне! Почему вы боретесь с собой?
Потеряв всякое терпение, Сара искала слова, способные остановить его, держать на расстоянии. Дилайт! Она должна стать Дилайт и не забывать об этом.
Вырываясь и глядя ему в глаза, она выпалила:
— Я… так вышло, но я люблю одного человека, хотя вам вряд ли понятно значение этих слов. Я обручена с человеком, которого люблю, и мне не нужен любовник в качестве замены!
— Вы уверены в этом? Мы пропустили ленч… и почему бы нам не поговорить об этом во время обеда? Вы очень похожи на сбитую с толку молодую женщину!
— Я не буду обедать с вами… вы, наверное, сошли с ума. Сегодня вечером я ужинаю с другом.
— О? И с кем?
Он был невыносим.
— Это не ваше…
Сара не успела закончить, когда увидела прощающегося с женой Гарона Ханта. Сара невольно наблюдала за ними, как зачарованная. Они друзья или любовники? Или и то и другое, как утверждают слухи. Он наклонил голову и поцеловал Салли в кончик носа… похлопал ее по попочке, когда она проходила в дверь и, повернув голову через плечо, смеясь, сказала ему что-то.
— С ним? — полным сомнения голосом спросил Рикардо.
Сара невольно покраснела, надеясь, что он этого не заметит, и холодно сказала:
— Не понимаю, почему это вас волнует. Сейчас, если не возражаете…
Когда он, не говоря ни слова, отступил, чтобы пропустить ее, Сара не смела оглянуться — она так радовалась своему освобождению, что и не задумалась над тем, почему он ее так неожиданно отпустил. Ей было все равно, что он думал! В конце концов Гарон всего лишь пригласил ее на ужин — вероятно, этим он хотел выразить признательность Моне за то, что она дала ему первый большой шанс, выбрав на главную мужскую роль в фильме «Бианка».
На этот раз, вернувшись в свою уборную, Сара была рада, что там уже находились две другие ее обитательницы. Не обращая внимания на их любопытные, точнее, угрюмые взгляды, Сара устроилась на единственном свободном стуле и закрыла глаза, силой воли заставляя себя ни о чем не думать. По крайней мере до пяти часов, когда ей придется принимать решение.
Сара уже погружалась в туманно-призрачное состояние, когда человек и спит и не спит, но тут ей сообщили, что все свободны.
— Завтра увидимся? — спрашивали друг друга голоса, когда гас свет. Не могла же она прятаться здесь!
