Труднее всего было направить коня в сторону Серебряного Леса, а не свернуть "куда глаза глядят". Но он справился, конечно, потому что был должен справиться с собой. Сар зло выругался сквозь зубы, представив, как глупо будет выглядеть, когда вернется. Смирение не было сильно стороной его натуры, впрочем, это наследственное.
Версты сами ложились под копыта его коня, будто бы желали поскорее вернуть его в Лес. Ветер бил в лицо. Дышалось на удивление легко, словно решившись, он сбросил огромный груз с плеч. С другой стороны, немного давило то, что времени было немного, ведь уже в начале следующего тайра в столицу должно было пожаловать посольство ти-ар-эль. И его невеста вместе с ними. Подумать только, уже почти год прошел! Он не жалел о прошедшем времени. Не о чем было жалеть. Да и не зачем?
Вечер, степенно опустившийся на мир, принес с собой порывистый пахнущий осенью ветер и большую вальяжную тучу, которая медленно наползала на стремительно темнеющий небосвод, скрывала Луны от глаз. Пора было поискать место для ночлега. Он знал прекрасно, что поблизости нет ни деревень, ни постоялых дворов, так что ночь ему предстояло провести под открытым небом, хотел того Сар или нет. С другой стороны, кормить клопов тоже не хотелось.
Его внимание привлек костерок, весело горящий на небольшой полянке у опушки леса. Ар-эль направил коня в ту сторону, все ж в компании вечер пройдет веселее. И костра обнаружились девушка и стреноженная лошадь. Ти-ар-эль внимательно посмотрела на него, прежде чем поднялась и разомкнула защитный контур. Сариэль спешился, подошел поближе, ведя коня в поводу.
— Пусть огонь будет ласков к тебе, путник, — поклонилась она, но смотрела все еще настороженно. Традиционно приветствие в устах магички было почти предостерегающим.
— Твоему огню не за что держать на меня злость, — он отвесил полный поклон, рассматривая девушку.
Магичка была невысокой, едва ли на треть пяди выше Омэрис, тонкая фигура и узкое лицо, делали ее образ обманчиво хрупким. Но ар-эль прекрасно видел, что незнакомка и без магии на многое способна. Движения ее были легки и стремительны, да к тому же она была явно гибкой и хлесткой, как ивовый прут. Ти-ар-эль наблюдала за ним темными, почти черными, глазами. Лицо, осанка и умение себя вести выдавали в ней представительницу аристократии, да и чужой крови в ней явно было совсем немного — всего-то и хватило на магический дар и волосы. Волосы у нее, надо добавить, были действительно удивительными. Длинные по бедра распущенные кудри (неужели ей с ними удобно?!) струились по плечам и спине темным шелковым водопадом, так и маня прикоснуться к ним, почувствовать их тяжесть и гладкость в собственных пальцах.
— Сар, — представился он.
— Ниадира, — качнув головой, ответила ему девушка. — Проходи уж к костру, мне надо успеть полог поставить до начала дождя.
— Спасибо! — поймал он себя за совершенно глупой улыбкой.
Вечер обещал быть интересным, так почему бы не воспользоваться его щедрым подарком и не провести время в компании красивой ти-ар-эль за приятной беседой, а может, оживленным спором. Сар довольно быстро обиходил собственного коня, так что к тому моменту, как зарядил дождь, они уже пили горячий чай из лесных трав и ели пироги, которые он так предусмотрительно прикупил в дорогу. Легко было на душе, и думать ни о чем не хотелось. Потом все, потом. А пока просто с удовольствием слушать, как говорит Ниадира, как смеется или молчит. Просто наслаждаться жизнью. Это ведь так просто.
Альса как всегда проводила время в собственном кабинете за работой. Бумаги накапливались просто с пугающей скоростью, но взяться за дело с чистой головой у нее не получалось. Все мысли кайораны были заняты поиском решения, способного помочь младшей дочери. Альса не желала смириться с предстоящей потерей, а это означало, что женщина должна найти предательницу до того, как будет поздно.
— Матушка! — ворвалась к ней Асира. Черные волосы, отороченные белоснежными прядями челки, в художественном беспорядке облепили раскрасневшиеся щеки. Дочь бросилась к ней на шею, обняла. — Что случилось? Я ничего не поняла!
— Здравствуй, Аси. Рада тебя видеть, но ты присядь — разговор будет долгим.
Ее старшая дочь пахла конским потом и дождем, что уже несколько дней старательно поил землю на всем Анитане. Судя по лихорадочному блеску глаз, по разрумянившимся щекам — Асира только, что появилась в Эйтаре. Быстро. Она ждала ее дней через пять. Значит, дочь воспользовалась порталом, который терпеть не могла! И все ради нее. Приятно.
— Ты знаешь о традиции Тхаар'рел.
— Род платит по своим счетам, — ответила ей дочь, назвав вольный перевод традиции — К чему это?
— Таэнили, — голос кайораны дрогнул, — выбрала себе тхаар'эн.
— Когда? — глаза ее дочери стали блестеть еще ярче. Боги, неужели она готова на все ради младшей сестры?! Какая радость!
— Две девятки дней, — отозвалась глава рода Таннет, стараясь не выпустить в мир, давящее ее отчаяние.
— Кого подозреваешь? — Асира была непривычно собрана, словно гончая, готовая вот-вот взять след.
— Всех! Я не знаю, что и делать. Ищу, а никого не могу найти, — пожаловалась Альса. Тяжело вздохнула и заставила себя расправить плечи. — Хорошо, что ты вернулась.
— Разве я могла поступить иначе? — в попытке ободрить дочь взяла ее за руку.
— Спасибо, Аси, ты мне так нужна! Я вообще больше не могу так! Устала… и боюсь, — призналась она дочери.
— Все образуется, — пообещала ей Асира.
Они еще долго говорили обо всем. И Асира предложила, что поищет предателя за пределами Эйтара… Разумное совершенно предложение, но отпустить старшую дочь сейчас было очень трудно. Главе рода Таннет понадобилось все ее мужество и самообладание, когда она прощалась со старшей дочерью на следующий день. Дочь не стала терять времени, сразу же отправившись на поиски. И Альса была ей бесконечно благодарна за это.
Сариэль шел по дворцовым коридорам, нацепив на лицо маску безразличия, думая о том, что он все-таки идиот. Вольной жизни ему хотелось, самому выбирать и любить! И что теперь? Головой об стену или шеей в петлю? Теперь, когда у него была женщина, ради которой можно пойти на все… Но был по-прежнему долг перед народом. Он помнил это и тогда, когда прощался с Ниадирой, когда в последний раз целовал губы, касался темных волос. Странно, но ти-ар-эль не пыталась его остановить, напротив, он видел в глазах женщины такую же неизбывную тоску.
Переплетались меж собой солнечные лучи, проникающие в коридоры сквозь высокие расписные окна. Они танцевали с порожденными ими же тенями, рисовали новые узоры на безупречных мраморных полах. Светло и безжизненно было во дворце. Давящпя тишина лишь усиливала это ощущение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
